Эпоха победителей. Воспоминания пламенных лет! - Геннадий Моисеенко

Воюя на Кавказе, мы интересовались всем фронтовым путем земляка от группы особого назначения Южного фронта, до боев под городом Новороссийском и всего пути 18-ой армии, где он был начальником политотдела в звании бригадного комиссара.

Мы знали, что он участник Парада Победы и, к моменту приезда, уже был в звании генерал-майора начальником политуправления Прикарпатского военного округа. Особенно представлял для нас интерес его опыт работы во фронтовых тылах 18-й армии, в период её боев на Украине.

С его приездом ожидали каких-то изменений, думали, что он наделен жесткими контрольными функциями, готовились к прибытию, анализируя весь цикл восстановительных работ, хотя знали, что в запас он ещё не ушел и продолжает служить в армии.

– В 1946 году Леонид Ильич приехал в Запорожье, как уполномоченный ЦК компартии Украины, для ознакомления с партийной и хозяйственной деятельностью Запорожской области. Мы встретили высокого, стройного, широкобрового, достаточно молодого генерала.

Ветер трепал его черные густые волосы, оттенявшие добродушно улыбающееся открытое лицо. Он легко находил общий язык в беседе, иногда шутил, был прост в обращении.

Приехал он один, так сказать, ещё не сняв генеральского мундира. Конечно, по сравнению с предвоенным временем, когда мне удалось увидать Леонида Ильича мельком, перед его уходом в армию, где-то в начале июля 1941 года – это был уже другой человек, – вспоминал Отец.

– Всё тот же Леонид Ильич, но более уверенный в себе. Конечно, уже сказался весь опыт войны, да и генеральское звание придавало ему и решительности, и солидности, и даже некоторой величавости, но манера общения оставалась всё та же, открыто – добродушная. И здесь он был всё тот же Лёня.

Конечно, обкомовские кумушки сразу заговори: «Не может быть, что бы такой видный мужчина и был один». Тогда, после демобилизации, некоторые офицеры приезжали, с так называемыми «фронтовыми женами». Это было редко, но все, же было.

Обычно такими женами были медсестры, вынесшие этих офицеров с поля боя, или спасшие им жизнь во фронтовых госпиталях, перед которыми был какой-то моральный долг. Но с этим вопросом было строго. И Иосиф Виссарионович Сталин и ЦК, в случае появления жалоб на партийных работников – быстро освобождали их от должностей, – говорил Отец, вспоминая историю своего фронтового друга Жукова Я.Т., на которого написала жалобу какая-то женщина, в результате которой у него были серьезные неприятности по его служебной деятельности.

А уже я, в перестроечный период, столкнулся просто с легендой о том, что Леонид Ильич приехал с какой-то медсестрой и пригнал вагон репарационных вещей из Германии. Но это была нелепая телевизионная легенда. Во-первых, Леонид Ильич в Германии не служил, а наличие медсестры Отец никогда не подтверждал. Правда легенду могла родить фотография, которую я нашел в архивах, где Леонид Ильич снят в Чехословакии в 1945 году с работниками политотдела 18-й армии и за его спиной стоит довольно симпатичная девушка. Но ещё тогда, никаких подтверждений, кроме того, что она была работником политотдела, не было. И все досужие вымыслы затихли, когда к Леониду Ильичу приехала его семья. Да и люди тогда были заняты другими интересами.

В области ощущали ухудшение международной обстановки, начало холодной войны и экономической блокады Советского Союза. Чувствовали, что центр тяжести переносится на восстановление завода «Запорожсталь», и догадывались, что этот визит связан с изменением темпов и характера восстановительных работ.

Многие приезжали посмотреть на первенца индустриализации страны – Днепрогэс, но Леонид Ильич, в первую очередь, начал интересоваться состоянием дел по восстановлению разрушенных заводов. И Андрей Павлович Кириленко, секретарь обкома, не теряя времени, повёз его осматривать разрушенные металлургические предприятия, которые представляли собой груды перепутанных металлоконструкций и бетона. Уже тогда – эти два, в будущем крупных работника союзного масштаба, несколько отличались по стилю своей деятельности. Если Леонид Ильич больше применял коллегиальность в решении вопросов, то Андрей Павлович отличался большей академичностью и чаще решение ответственных вопросов брал на себя.

Немцы, при уничтожении металлургических предприятий, изобрели изуверский метод.

Толовые шашки закладывались в центральные колонны крупных цехов и взрывались; падая они увлекали за собой кровлю, металлоконструкции цехов перепутывались и, при минимуме затрат получался максимальный эффект безвозвратного разрушения. К этому же выводу, а именно, что восстановление невозможно, пришли технические комиссии Запада, посещавшие разрушенные заводы.

Отец, к тому времени, был избран секретарем горкома партии, в связи с необходимостью сосредоточить внимание на конкретном руководстве ходом восстановительных работ промышленности города. Горком располагался рядом с Днепрогэс, в здании кубического стиля тридцатых годов, которое, к тому времени, было полностью восстановлено и было одним из лучших представительских зданий в городе.

Кстати, восстанавливать его помогли гидростроители и принимавший в этом участие, по просьбе горкома, начальник строительства Днепрогэс Логинов Ф.Г., который с фанатичной настойчивостью отправлял каждый кубометр бетона в тело плотины и выпросить у него, хотя бы кубометр для городских или хозяйственных нужд, – это было, что-то! Но тут, говоря о важности партийной работы, оказал содействие. Правда, это содействие было получено не без некоторого курьеза, он почему-то считал, что это здание будет принадлежать Днепрострою. А, когда узнал истинное положение дел, то сначала набычив голову резко заупрямился, а потом, поняв ситуацию, весело рассмеялся: «Ах вы, мошенники, и тут меня обошли». – Смеясь своим заблуждениям, говорил он, вспоминая, конечно, наши ранние противоречия, которые возникали, когда речь заходила о помощи при восстановлении города, которую он хоть и с сопротивлением, но все, же оказывал. Именно тогда Отец, анализируя ход событий, говорил:

– Приезжий генерал поедет на плотину, интересуясь ходом восстановления, которую как первенца индустриализации страны старались посмотреть многие, и обязательно заедет в горком партии. Вот когда мы обстоятельно поговорим обо всех наших проблемах.

– Разговор состоялся. Брежнев Л.И. произвел хорошее впечатление. Никакой жесткой манеры общения – довольно дружеская беседа. Леонид Ильич мягко улыбался и старался собеседника настроить на раскованный, повествовательный тон откровенного рассказа об особенностях проделанной работы. Он интересовался всеми трудностями строительства и восстановления, начиная с первых пятилеток, и вопрошал: