Кольцо Кощея - Михаил Михайлов

Марьюшка огорченно захлопала глазками, но попыток примирить нас не бросила. Топтыгин, почуяв, что дело затягивается, улепетнул куда-то в кусты – наверное, ягоды пошел лопать, обжора мохнатый. Эх, я бы тоже сейчас стрескал пару лукошек малины или земляники…

– Кощей, – вырвал меня из раздумий виноватый голос богатыря, – извини меня. Бес, что ли, попутал лишнее на тебя наговаривать. Мириться давай, а?

– Что? – встрепенулся я и увидел протянутую руку Ильи почти перед носом. – Мириться? Ну, если больше не будешь меня обвинять во всех смертных грехах, то тогда держи пять.

Я ухватил богатырскую ладонь и несколько раз ее тряхнул.

– Вот и отлично! – засияла Марьюшка, когда конфликт был исчерпан. – А теперь давайте с ковром разбираться.

Разборка заняла очень много времени – ковер ни в какую не желал подчиняться нашим просьбам и указаниям. «Лети!», «Коврик, поднимайся, пожалуйста», «Сезам, взлетай…», «Трах-тиби-дох – уноси нас в облака» – все эти обращения и куча других остались пустыми словами. Поглаживание и подметание импровизированным веником из наломанных веток тоже не принесли результата. Дошло до того, что нам с Ильей пришло в голову запустить ковер вручную – как птицы выбрасывают птенцов из гнезда, – и мы взобрались на высокое дерево, откуда и сбросили его. Эксперимент не удался – ковер свалился на землю, даже намеком не подтвердив свое предназначение.

– Уф! – вытер пот со лба Илья, спустившись с дерева. – Неправильный ты, Кощей, ковер украл. Наверное, настоящий алхимик спрятал в тайнике.

– Вот шел бы сам и искал настоящий! – Я уже запарился с этими экспериментами и мечтал об одном: поскорее бы сесть на ковер-самолет и улететь.

Волосы под шлемом слиплись от пота, я снял его и почувствовал облегчение.

– Не ссорьтесь, – попросила Марьюшка. – Я думаю, что ковер тот, просто мы не знаем, как им управлять.

– Если мы будем его с дерева швырять, то скоро и без такого останемся, – отозвался Илья и вытянул из бахромы длинную и толстую нить. – Вон уже расползаться на нитки стал.

Богатырь дернул обнаруженную нить, и… ковер слегка шевельнулся, разгладив на себе складки. От неожиданности Илья отскочил в сторону прямо на коленях, как стоял перед ковром.

– Стоп! – заорал я. – Дай нитку сюда!

Найденная нить оказалась не одинока – точно такая же выходила из другого угла ковра почти из бубенчика. Когда я потянул обе нити, ковер пошел волнами и стал идеально ровным, но полететь так и не захотел.

– Так-с, – почесал я кончик носа и завязал на бантик обе нити. – А если сделать так?

Едва узел оказался затянут, ковер преобразился: стал идеально ровным и твердым, словно под слоем ворса была упрятана толстая доска. Кроме этого он еще и приподнялся немного в воздух, зависнув над землею примерно на полметра.

– Получилось! – радостно воскликнула Марьюшка и повисла у меня на шее, а потом еще и звонко чмокнула в щеку. – Молодец, Кощей! Умница!

– Да чего там! – смущенно потупился я. – Оказалось, что сложного тут и нет ничего. Ладно, забирайтесь на ковер и полетели, а то времени потратили много, как бы хозяин не бросился на поиски своей вещи.

Больше всего я опасался, что Илья заартачится, опасаясь полета на ковре. Но с ним обошлось, зато Топтыгин взял себе эту роль и наотрез отказался забираться на ковер. Отошел в сторонку и разлегся себе на травке. Когда же мне и богатырю надоело терять время и смотреть на то, как Марьюшка впустую уговаривает трусливого лежебоку, мы ухватили его за холку и потащили на ковер волоком, не обращая внимания на его отчаянные вопли. Но и тут он учудил: проезжая на спине мимо толстенького дубка, вырвался из наших рук и вцепился в него всеми четырьмя лапами.

– Топтыжка, хороший мой, – принялась увещевать его Марьюшка, – чего ты дурачишься?

– Урррр-руарррр, – тоскливо рычал косолапый, не собираясь отпускать спасительное дерево.

– А может, пусть его? – почесал темечко Илья, сдвинув на затылок шлем. – Оставим тут, если так не хочет с нами лететь.

– Урррррууууу, – взвыл-зарычал медведь, косясь то на ковер, то на облака над головою. Впрочем, от дуба не отцепился, наверное, боязнь высоты была сильнее, чем желание остаться с нами.

– Не можем мы его оставить, – сердито притопнула ножкой Марьюшка, – пропадет он тут. И сам он хочет быть с нами, просто лететь боится. Да, Топтыжка?

Медведь с обожанием посмотрел на свою заступницу и даже попытался дотянуться языком до ее лица, собравшись по-собачьи облизать.

– Надоел мне этот пожиратель меда и малины, – в сердцах произнес я, наблюдая эту картину. – Сейчас я решу эту проблему.

С этими словами я выхватил меч и замахнулся над медведем.

– Ик, – почти по-человечески произнес косолапый и упал в обморок, отпустив дерево.

– Я, вообще-то… – смущенно промямлил я, увидев шокированные лица своих спутников, – хотел дерево срубить. А что ему подумалось – ума не приложу.

Не знаю, поверили мне или нет, но косились на меня долго. Даже когда расселись на ковре, Марьюшка расположилась так, чтобы прикрывать собою косолапого. Глупость, конечно, нужен он мне очень.

– Ну, – торжественно обратился я к Илье с Марьюшкой, – готовы к полету? Направление – на закат!

– Кхе, Кощей, – напряженно сказал богатырь, – как только ты это произнес, мне сразу же захотелось пойти пешочком.

– Поздно, – весело прокричал я в ответ и дернул вверх связанные нити. – Он сказал: «Поехали!» и взмахнул рукой…

Взяв на себя управление ковром, я немного опасался, что случайно найденный метод ошибочен, но все обошлось – связанные нити играли роль повода у лошадей. По крайней мере, поднимался ковер и летел ровно и плавно, всегда параллельно земле, так что нам не грозила опасность скатиться с него. Однако сильно доставали ветер и влажность – серые облака висели очень низко, и мне приходилось держаться чуть выше верхушек деревьев, чтобы не окунуться в непроницаемую и сырую муть. От не самых комфортабельных условий у меня пропала сонливость, зато медведь то ли спал, то ли по-прежнему пребывал в отключке – во всяком случае лежал без движения.

Летели без проблем довольно долго, за это время под нами промелькнуло несколько некрупных городов и десяток деревень. И только под вечер, в сумерках, послышался встревоженный голос Ильи:

– Кощей, а это что за хрень?

Обернувшись, я увидел на горизонте три крупные черные точки. Когда через несколько минут они приблизились, мне захотелось оказаться на земле и, желательно, в закрытом гермодверями бункере. Прямо на хвосте у нас повисли три горгульи или гарпии, точно определить не мог, так как до этого их не встречал.

Огромные, по-волчьи вытянутые вперед зубастые челюсти, верхние и нижние конечности похожи на обезьяньи и вооружены длинными крючковатыми когтями. За спиною кожистые крылья, как у летучих мышей, но в десятки раз больше.