Соперницы - Джессика Мэннинг

– Нет, братцы, – пробормотал Амбруаз, – это не малярия. Надо срочно сказать герцогу.

Герцог сидел в библиотеке, заполняя бухгалтерские книги, когда Амбруаз сообщил ему о состоянии Филиппа. Он немедленно отправил Амбруаза на поиски доктора Прадо, а сам, взволнованный до предела, рванул в комнату сына, изменив своей привычке закрывать дверь на ключ.

Опасения герцога по поводу сына не были беспочвенными. Состояние Филиппа ухудшилось за последние два дня, а жар не спадал. Он жаловался на боли в мышцах и суставах, плохо ел, терял в весе по паре килограммов каждый день. Доктор Прадо говорил, что это лишь болотная лихорадка и волноваться не о чем. Филипп добросовестно пил горькую дрянь, заливая ее изрядными дозами виски, но ему становилось все хуже и хуже. Герцог казнил себя за то, что не послал в Новый Орлеан за настоящим доктором, ведь Прадо всю свою жизнь был доктором для рабов, а это еще хуже ветеринара – коновал, одним словом.

Еще на пороге комнаты герцог почувствовал чудовищную вонь. Он подошел к постели сына, откинул простыню и увидел, что Филипп сходил под себя. Дювалон вызвал двух рабов и приказал им обмыть сына и сменить простыни до прихода доктора.

Вскоре появился и доктор, маленький нервный человечек, помешанный на эпидемиях, микстурках собственного приготовления и костоправстве. Герцог никогда не любил его, но доктор неплохо справлялся со своими обязанностями и за работу брал умеренно.

– Месье Дювалон, – радостно сказал Прадо вместо приветствия, – представляете, еще трое рабов заболели малярией, не избежать эпидемии, помяните мое сло…

– К черту рабов, я куплю столько, сколько потребуется, речь идет о моем сыне. Ему все хуже и хуже, ваши микстуры не действуют.

Прадо распорядился, чтобы открыли окна и проветрили комнату. Он измерил температуру больного, поцокал языком, принял задумчивый вид, затем велел раздеть Филиппа догола. Осмотрев больного, он улыбнулся.

– Это была не болотная лихорадка. Видите это пятно на его пенисе?

– Ну?! – нетерпеливо воскликнул герцог.

– У него сифилис. А поскольку болезнь проявилась, мы изменим лечение и очень быстро поставим его на ноги.

– Где ты подцепил эту дрянь? – раздраженно спросил герцог у сына.

– Я… я не знаю, папа, правда. – Но глаза Филиппа говорили об обратном.

Доктор Прадо извлек из своего кожаного саквояжа бутылочку с ртутным раствором, достал ложку и налил маслянистую жидкость до краев.

– Это ужасная гадость, молодой человек, – сказал доктор, поднося ложку с раствором ко рту Филиппа, – но пить ее придется, да еще и по два раза в день. – Дювалон-младший нехотя проглотил жидкость. Лицо его скривилось, а доктор продолжал: – И учтите, пока лечение не закончено, вам запрещены всяческие половые контакты. Слышите меня, всяческие.

– Это серьезно, сын, – жестко сказал герцог, – никаких рабынь, и даже о Лилиан на время забудь, заразный раб будет стоить при продаже треть от стоимости в лучшем случае. – Филипп жалобно взглянул на отца. – Я сказал свое последнее слово, сын. Точка!

– Проклятый америкашка, – пробурчал Филипп, отворачиваясь к стенке.

Герцог удивленно вскинул брови, но не стал расспрашивать сына, при чем здесь их сосед.

* * *

Анриетта направлялась на кухню, чтобы обсудить с Амбруазом меню на неделю, когда заметила, что дверь в библиотеку открыта. Она застыла в удивлении, муж никогда не оставлял дверь открытой. Библиотека была его кельей, куда доступ был запрещен всем, даже ей. Именно здесь он хранил все бумаги, ценности и деньги. Где-то среди книжных полок был спрятан сейф. Анриетта просунула голову в дверной проем и позвала мужа по имени. Не услышав ответа, она вошла, оглядевшись предварительно по сторонам, чтобы никто не заметил ее. Она осмотрела дверь и обнаружила, что ключ торчит в замочной скважине изнутри. Замечательно, она сможет поискать сейф.

Сердце бешено колотилось в груди Анриетты, ей было очень страшно, ведь, если муж поймает ее на месте преступления, ей несдобровать. Но, решив, что риск того стоит, она закрыла дверь, повернула ключ и спрятала его в карман.

Анриетта редко бывала в библиотеке, ведь книги ей были не нужны, все, что она читала, это Библию, катехизис и требник.

Она нервно осмотрела комнату, напряжение нарастало, Александр мог вернуться в любую минуту. Плотные шторы закрывали окно, и единственным источником света в комнате была лампа на рабочем столе герцога. Стояла такая тишина, что Анриетта слышала биение своего сердца и тиканье больших напольных часов.

Она на цыпочках подошла к столу, присела на краешек стула и начала один за другим выдвигать ящики. Во всех лежали папки, аккуратно помеченные герцогом. Все они касались делопроизводства плантации. Анриетта разочарованно вздохнула, у нее не было времени проглядывать бумаги мужа, да и что ей это даст? Анриетта решила рассмотреть поближе высоченные книжные полки в надежде найти там сейф. Резонно подумав, что сейф должен располагаться в пределах досягаемости, она начала со второй полки снизу. Она стала методично доставать по пять-шесть книг, изучая стенки книжных шкафов. Впрочем, что толку, даже если она обнаружит сейф? Ведь комбинацию замка она все равно не знает. А герцог, учитывая его пунктуальность и осмотрительность, наверняка помнит цифры на память.

Анриетта просмотрела уже две полки, как вдруг услышала голоса за дверью. Она застыла, в ужасе глядя на дверь. Ручка повернулась, но дверь не открылась, ведь она заперла ее изнутри. Раздались проклятия, и Анриетта узнала голос мужа.

– Должно быть, я запер по привычке дверь. Но где же ключ?

– Может, обронили по пути или в комнате Филиппа. – Она узнала второй голос, он принадлежал их доктору.

– Я никогда ничего не теряю, – нервно возразил герцог. – Подождите здесь, я поднимусь к себе в комнату и принесу запасной ключ.

Когда шаги за дверью стихли, Анриетта вскочила на ноги и кинулась к двери, доставая из кармана ключ. Но от волнения ее ладони вспотели, и непослушный металл выскользнул из пальцев, упав на персидский ковер. Она опустилась на колени, пытаясь разглядеть тусклый медный ключ на цветных узорах ковра, но тщетно. Тогда она стала шарить по ковру руками в надежде наткнуться на ключ. Одновременно она думала, как быстро Александр вернется.

Вот он поднимается по лестнице на второй этаж.

Сердце бедной женщины вырывалось из груди от страха. Она удвоила усилия, но ключ упрямо не желал попадаться. Она развернулась и начала искать в другом направлении. Нечаянно она толкнула ногой деревянный постамент, на котором красовался бюст какого-то греческого императора. Александр считал, что он похож на него. Бюст опасно зашатался, грозя упасть на пол. Анриетта с трудом удержала его.

Вот герцог заходит в свою комнату.

Анриетта разглядела какой-то металлический предмет в сложном орнаменте ковра. Она обрадовалась, но, подобрав его, поняла, что это заколка для волос. Не иначе как Вербена Шевро обронила ее здесь, когда ублажала Александра. Стерва!