Прекрасное время года Любовь - Арина Вольцева

возбуждала Сашу. Ее робкие осторожные, порой неловкие касания сводили его с ума. Он бы посмеялся сейчас над собой: опыта в постельных делах ему не занимать, и он в основном, предпочитал девушек, знающих, как можно доставить мужчине удовольствие, но ни у одной не выходило так распалять его, заставлять его терять рассудок и распадаться на мелкие кусочки, хотеть не столько брать, сколько дарить! Да, он бы посмеялся, но сейчас ему было не до смеха!

Настя ерзала на его коленях, изучая его, руками проводя по тугим мышцам груди, плеч, рук, спины, невольно задевая его уже восстающий орган, но пока не чувствовала его еще. А ему с каждой минутой было все труднее не схватить ее за руки и не опрокинуть на спину. Ну или хотя бы не завыть!

Дотянувшись до бокала, она взяла немного вина в рот и повторила то, что недавно проделал с ней Саша. Проглотив вино, мужчина не выдержал и прижал ее к себе двумя руками, обрушиваясь на ее губы с жаркими поцелуями. Она отвечала ему, не уступая в силе желания.

— Выучим новую позу. — улыбнулся он, глядя ей в глаза.

Настя посмотрела на него сверху вниз, слегка нахмурив лоб.

— Не бойся. Если будет больно или неприятно, только скажи, — шепнул он и поцеловал ее.

Его руки тем временем проделали путь от коленей и устремились под подол. Погладив внутреннюю сторону разведенных бедер, он пальцами пробежался вдоль складочек поверх кружева белья. Не прекращая поцелуй, второй рукой он взял ее ладошку и направил вниз, на особо выпирающую часть своих шорт, позволяя делать с ним все, что только ей захочется.

Поняв, что он приглашает ее к продолжению изучения мужского тела, Настя, вначале робко, а потом все смелее, провела рукой по бугорку, немного прижимая руку. Повторяя эти поглаживания, второй рукой она расстегнула пуговку и молнию на джинсовой ткани и нырнула за резинку боксеров, проведя кончиками пальцев по линии роста волос. Мужчина под ней слегка подался вверх, желая ее касаний. Потянув за пояс шорт, Настя заставила его слегка привстать, чтобы она смогла стянуть с него их. Как только он это сделал, она взяла в руки бархатистый ствол, уже призывно воздымающийся и касающийся подола ее платья, и начала нежно гладить, проводя маленькой ладошкой от головки до самого основания — и обратно, уже постанывая от тех ощущений, что он дарил ей в ответ на ее действия.

Пока Настя изучала особенности его тела, Саша не упускал возможности использовать удобство данного положения: приспустив лямки ее сарафана, он оттянул край лифа и стянул вниз кружево белья, обнажая упругую грудь. Удовлетворенно посмотрев на призывно торчащие соски, он начал с ними восхитительную игру: поочередно покусывал, просто водил губами, облизывал и втягивал их в рот, играя языком. Его руки тем временем гладили ее под подолом, чувствуя, как кружевная ткань постепенно становится влажной. Отодвинув в сторону край трусиков, он осторожно погрузил в нее один палец, сорвав с ее губ протяжный стон — она уже разгоралась. Продолжая ритмичные движения рукой, Саша облизнул один сосок и медленно, очень медленно, втянул его в рот, при этом неотрывно наблюдая за ее лицом.

Ее бедра стали отвечать, призывно и плавно раскачиваясь, она слегка откинулась, подставляя ему грудь. Увлекшись, Саша позабыл про самого себя и все более жадно облизывал тугие вершины, чуть не срываясь от каждого ее стона.

Добавив сразу два пальца, он услышал возбужденный всхлип, и она откинула голову, закатив глаза, подчиняясь ритму его движений.

Руки и губы мужчины творили волшебство, опьяняя, отнимая разум, вынимая душу. Но при этом она никогда не чувствовала себя такой цельной и полной, как вот в эти минуты чистого блаженства.

Приподняв ее свободной рукой за талию, Саша убрал руку от ее заветного места и вытащил из заднего кармана шорт второй презерватив и, как и раньше, зубами открыл его.

— Хочешь мне помочь? — спросил он.

Настя открыла блестевшие глаза, перевела взгляд на руку, в которой он держал офольгированный пакетик и робко протянула ладошку.

Забрав у него резинку, она немного неловкими движениями надела ее и растянула по всему стволу.

— Умница, — шумно сглотнул он, едва не кончив от ее прикосновений. — Привстань.

Она немного приподнялась на коленях, и он, подхватив ее за ягодицы, качнул осторожно вперед и рукой направил себя.

— Выбери сама темп, только не спеши, — подсказывал он, пока она медленно опускалась, погружая его глубже в себя. — Черт, как же там тесно, — прикрыв глаза, прохрипел он и сцепил зубы. Когда она впустила его во всю длину, он схватил ее за талию, удерживая на месте. — Погоди, радость моя, дай чуток вздохнуть, — он прикрыл глаза и сделал несколько глубоких вздохов. — Я себя как мальчишка сейчас чувствую, у которого все в первый раз! Готов взорваться, только-только начав! — хмыкнул он.

Настя смущенно улыбнулась, но в глазах появился довольный огонек. Когда он переместил руки ей на грудь, она начала плавно раскачиваться, привыкая к новым ощущениям.

Наклонившись к его лицу, она жадно его поцеловала, а затем, уперевшись ладошками в его плечи, прогнулась в спине, откинула голову назад и увеличила темп, даря ему с каждым движением громкий стон. Ее тело само выбирало свой ритм, ускоряясь и раскрываясь все больше. На его лбу уже проступила испарина от того, как он сдерживался, внимательно наблюдая за ней. Безумно прыгая на нем, она уже кричала в полный голос, чувствуя приближение разрядки. Внутри нее все пульсировало и сжималось вокруг твердой мощи его ствола. Это было так сладко!

— Саша! — взмолилась она, сама не понимая, о чем просит.

— Сейчас, детка, — взял он ее за талию, немного приподнял над собой и стал врываться мощными быстрыми толчками в ее напряженное тело.

— Да! — всхлипнула она, закрывая глаза.

— Давай, моя сладкая! — подбадривал он ее, чувствуя, что сам подходит к краю.

Ее ногти вцепились в его плечи, царапая и возбуждая тем самым его.

Его пальцы еще сильнее стиснули талию девушки, дыхание смешалось, она уже почти безвольно повисла на его руках, всхлипывая и сходя с ума от напряжения.

Он раскачивал ее, не чувствуя веса, свирепо вонзаясь, рывками, рвано дергаясь навстречу, желая проникнуть еще глубже, в самую душу.

Толчок. Еще толчок! Крик! — и они одновременно взорвались на миллионы частиц, принадлежа в это время только друг другу.

Глава 37. Волшебное место

Три дня идиллии. Они гуляли, много целовались, разговаривали, вместе готовили, устраивали романтические вечера, а по ночам жарко любили