Декстер мертв - Джеффри Линдсей

– Даже в Майами, – согласился Брайан.

Минуту спустя мы затолкали Ибама на заднее сиденье нашего джипа, брошенного в ближайшем переулке. Я уселся на заднее сиденье рядом с минером, но он не смотрел на меня. Всю дорогу он не сводил взгляда с моего брата. Судя по лицу мафиози, он прекрасно знал Брайана и то, на что тот способен, и готов был пойти на все, лишь бы его не тронули.

Я обмотал ему скотчем руки и ноги, следом залепил рот, но Ибам не сопротивлялся и продолжал таращиться на Брайана. Брайан тем временем доехал до конца переулка и свернул на Шестую улицу.

– Что ж, – заговорил он наконец. – В целом все прошло хорошо.

– Мы живы, они – нет, – отозвался я. – И у нас появился новый друг.

– О да, он разольется соловьем, уж поверь. Жизнь прекрасна.

Брайан выехал обратно на автостраду Макартур, что, как мне показалось, было разумно, на маленьких дорогах легко напроситься на неловкий разговор с блюстителями правопорядка. Все им скажи – этим любопытным копам: к примеру, почему ваш друг в крови и весь обмотан липкой лентой?… На больших дорогах в этом смысле намного безопасней, главное, соблюдать скоростной режим и не попадать в аварии.

Как только мы преодолели автостраду и оказались в другой части города, Брайан повернул на север, на шоссе И-95. Меня это не особенно удивило, учитывая, что я даже не задумался о том, куда мы поедем в случае успеха нашей маленькой операции. Мой брат же, напротив, похоже, все продумал, только забыл со мной поделиться.

– Куда мы едем? – спросил я его.

– В одно местечко, которое я арендую. Хранилище на складе неподалеку от аэропорта Опа-Лока. – Он поймал мой взгляд в зеркале дальнего вида и обнажил передние зубы. – Скромное пристанище. В прошлом оно не раз меня выручало.

– Прекрасный выбор, – сказал я одобрительно.

Аэропорт Опа-Лока – поистине странное место, своеобразная нейтральная зона вне времени и пространства, недоступная представителям правопорядка. Какой только сброд здесь не ошивается! Шпионы, тайные агенты, контрабандисты и прочие сомнительные личности. За долгие годы в этом местечке установилось негласное соглашение, что власти сюда не лезут. Так ведь намного проще – и помогает избежать неловкости при задержании мерзких, слюнявых, татуированных монстров, которые явно перевозят героин и всякого рода оружие, начиная от пистолетов и заканчивая титановыми снарядами, а потом оказываются вполне легально действующими бывшими морпехами, работающими на ФБР под таким глубоким прикрытием, что власти об их расследовании ни сном ни духом.

Короче говоря, территория вокруг аэропорта Опа-Лока почти не охраняется, а это гарантирует некоторые преимущества: например, мы с Брайаном сможем расслабиться, встряхнуться и побеседовать по душам с Ибамом. Я почти ласково посмотрел на своего нового друга и подумал обо всем том веселье, которое нам предстоит. Как же давно я не расслаблялся, не срывался с катушек и никого не пытал. А этот прекрасный человек, которого едва заметно колотит дрожь, станет отличным подопытным для моих исследований. Он заслужил особое внимание, ведь бомбы – дрянные штуки, верно? Приятно будет объяснить ему, что общество в целом не одобряет взрывов, особенно когда гибнут невинные люди.

Наверняка мы сумеем вправить ему мозги. И да, как сказал Брайан, Ибам разольется соловьем, в этом сомнений не было. Я лишь надеялся, что он не проболтается с ходу, иначе обломает все веселье.

Пока мы двигались на север, настроение у меня было весьма приподнятое, и я, то и дело переговариваясь с Брайаном, предвкушал предстоящую беседу с Ибамом. Как же долго я этого ждал! Ждали мы оба. Нам многому предстояло друг у друга научиться – всяческим техническим и процедурным нюансам, которые мы сможем наконец продемонстрировать и сравнить. Прекрасное сочетание отдыха, обучения и семейного времяпрепровождения. Я был неимоверно счастлив.

А Ибам?… Не особенно. Он не сводил глаз с Брайана, и его уже колотило, хотя вечер выдался теплый. Он побледнел и стучал зубами. Я встревожился: не болеет ли он чем-то смертельным, что убьет его еще до нашего разговора?… Это был бы малоприятный поворот. Мы бы потеряли не только нового друга (так его по-настоящему и не узнав), но и единственную ниточку к похищенным детям.

Зная, что за доброту карма воздает сторицей, я наклонился к Ибаму и похлопал его по щеке. Он отдернулся, как от пощечины, и, наконец оторвав взгляд от Брайана, уставился на меня.

– Ты как, Ибам? – спросил я с деланой заботой. Ибам ничего не ответил, продолжая смотреть на меня налитыми кровью глазами. – Estas bien, Ee-bahng? – повторил я на испанском.

Ибам трижды моргнул, но отвечать не стал. Его рот, конечно, был заклеен скотчем, но он даже не попытался ответить или утвердительно пошевелить бровями. Нет – он просто смотрел на меня, а когда моргать ему наскучило, вновь обратился к Брайану, точно боялся, что тот иначе его накажет.

Я грустно покачал головой. Да, с общением у него совсем туго, значит, работу он получил за чистый профессионализм. Должно быть, бомбы делает отменные.

Брайан тоже почти не разговаривал, и остаток пути пролетел незаметно. Вскоре мы прибыли к воротам большого склада, располагавшегося в полумиле к югу от аэропорта Опа-Лока. Брайан ввел код на замке, ворота поднялись, и мы заехали на территорию. Она освещалась вереницей фонарей, свет которых, как считается, отпугивает преступников. Но никого, разумеется, он на самом деле не отпугивает.

На нейтральной территории вроде аэропорта Опа-Лока вечно ошиваются всякие сомнительные личности – шпионы, двойные и тройные агенты, которые обладают иммунитетом к нападкам полиции, поэтому, если вдруг на складе кто-нибудь услышит вопли Ибама, вопросы задавать никто не станет – своих воплей хватит.

Хорошее хранилище – место универсальное. Здесь и свет, и электричество, и даже кондиционер, если надо. Все сделано просто, но на совесть, и волноваться, что запачкаешь пол кровью или отколупишь краску, не приходится. Сказать по правде, место это столь прекрасное, что диву даешься, зачем его вообще используют по назначению!

Хранилище было просторное. Брайан боком припарковался у входа.

– Ладненько, – сказал он и, повернувшись к Ибаму, просиял: – Веселье начинается! – Голос его звучал так радостно, что даже наш пленник понял: радуется Брайан вполне искренне – а это ничего хорошего для него, Ибама, не сулило. Он задрожал всем телом.

Брайан открыл дверцу машины и попытался было вытащить его наружу, но тот стал лихорадочно сопротивляться, так, что даже я не смог удержать его на месте.

То была пустая трата времени и сил, потому что единственным выходом из машины была открытая дверь, но так просто сдаваться мафиози не собирался. Наконец Брайан наклонился к нему и вздохнул:

– Ну перестань, Ибам. – Говорил Брайан тихо и мягко, но Ибама точно током шибануло – он задрожал пуще прежнего и, к моему удивлению, застонал и захныкал.

Нытье – зрелище всегда малоприятное, но особенно если рот и руки у тебя замотаны скотчем и течет у тебя отовсюду, кроме разве что ушей. Так или иначе, теперь наш друг перестал сопротивляться, и вытащить его из машины не составило труда. Мы так и поступили, а пока Брайан открывал дверь хранилища, я придерживал пленника. Затем Брайан вновь обернулся и затолкал нас внутрь.