Генералы песчаных карьеров - Владимир Колычев

– А то, что для моих дел моего ранга мне хватает... А Слепень. В его дела я не лезу. Если ему нужен ликероводочный, пусть ищет свободный. А свою точку я ему не отдам. Мне братву с нее кормить. Братва меня не поймет, если я кому-то отдам этот жирный кусок...

Слепень не хило устроился. Барахолка на Декабристах – его штаб-квартира. Там у него свое кафе, в котором он заседает. С барыг он купоны стрижет. И чисто свои воровские делюги оформляет. То там его пацаны хату выставят, то там. И в Москву, бывает, выезжают, там людей терпилами делают... Но всего этого Слепню мало. Ему ликероводочный подавай. Силенок не хватает, чтобы с Тимуром в чистом поле сойтись. Через Пацика вопрос решить хочет. Типа, чисто по понятиям рамс развести. Тимур, типа, никто. А Слепень – положенец, один шаг до воровской короны. Потому ему все, а Тимуру хрен по всей морде. А ему самому хрен!..

– Ты, Антон Михалыч, уже не говоришь, что нам вместе со Слепнем быть надо, – продолжал Тимур. – Потому как Слепень на «чехов» не пойдет. Кишка тонка. И ты это знаешь...

– Ты что-то не то говоришь, – Пацик гневно стрельнул в него взглядом. – Слепень – правильный вор. Он в мясню не полезет...

– Правильно, – достаточно жестко оборвал его Тимур. – В мясню гладиаторы должны лезть. А гладиатор – это я, да? Я башку под пули должен подставлять. А Слепень на моих точках жировать, да?.. Не будет этого. Ликероводочный останется за мной...

– Ты все сказал? – спросил вор.

Его голос не предвещал ничего хорошего.

– Нет, не все... Я уважаю воровские законы. И воровские постановы для меня – святы... Но перед Слепнем я шапку ломать не буду. Не люблю, когда на моем горбу в рай пытаются въехать...

– Все?

– Теперь все.

– Ну что ж, ты сказал свое слово. Теперь жди, когда я скажу...

Пацик был воплощением праведного гнева. Только Тимур видел, что за этим гневом он прячет растерянность. Он не смог совладать с каким-то пацаном. Он ничего не может с ним поделать. И самое обидное, что, кроме пустых угроз, у него нет против Тимура действенного оружия. Обратиться к воровскому сходу за содействием – это все равно, что расписаться в собственном бессилии. А слабых воров не уважают. И даже лишают воровской короны...

Неужели воры не так страшны, как их малюют? Неужели Тимур может отказать Пацику, и ему за это ничего не будет? Похоже на то... И все же воровская власть – это огонь, шутки с которым ничем хорошим не заканчиваются. Не надо будить лиха...

Пацик собрался уходить. Но Тимур его остановил.

– Хорошо, – решился он. – Я уступлю Слепню...

Вор вернулся на свое место. Смерил Тимура высокомерно-презрительным взглядом. Мол, кто ты, а кто я... Затем он улыбнулся. Типа, он рад принять в отцовские объятия блудного сына. Взгляд его жестко блеснул. Это он пожурил Тимура за ослушание. И снова скупая улыбка. Дескать, он внимательно слушает раскаявшегося грешника... Только Тимуру ни холодно, ни жарко от этих перепадов давления. Он не боялся вора. Просто не хотелось портить с ним отношения.

– Ликероводочный я Слепню не отдам. Но есть другой вариант. Шинный завод... Мы там ситуацию пробили. Там налево довольно крупные партии резины уходят. Расклады нам уже известны. Так что капусту можно рубить смело. Как минимум, сто «штук» в месяц... Или Слепню этого мало?

– Да нет, – после недолгого раздумья сказал Пацик. – Думаю, этого будет достаточно... Значит, ты отдаешь это дело Слепню?

– Только с одним условием. Если ему вдруг еще что-то от меня понадобится, пусть сразу ко мне обращается. Я ему в глаза посмотреть хочу...

Тимур чувствовал за собой силу. И не боялся ни Пацика, ни Слепня. Ни черта, ни дьявола... Интересно, какую власть имеет над Пациком Слепень, если так просто использует его в качестве свахи. Или даже базарной бабки...

Нехорошо Пацик поступил, нехорошо. У Тимура серьезные проблемы с «чехами», а вор на них пытается решить дела своего протеже. Не по-людски это...

Вор решил проблемы своего Слепня. И ушел. Тимур только усмехнулся ему вслед. Не питал он больше к Пацику теплых чувств. И больше вор от него ничего не получит. Закрылась халявная лавочка...

Зато открывается «мясная» лавочка. В схватке с «чехами» малой кровью не отделаться...

Только он подумал об этом, как зазвонил телефон. Халдей притянул Тимуру аппарат на длинном шнуре, подал трубку.

– Ты – Тимур? – зло спросил чей-то голос.

– Ну, Тимур. А ты кто такой?

– Я – Алихан!

Внутри у Тимура что-то дрогнуло. Но присутствия духа он не утратил.

– О! Алихан – это звучит круто. Только срать я хотел на твою крутость, понял?

– Ты, козел, базар фильтруй, понял?

– За козла ответишь!

– Ну ты меня насмешил, шакал позорный...

– Закрой пасть! – взбесился Тимур.

– А то что?

– Давай «стрелу» забьем, узнаешь!

– «Стрелу»? Так это без проблем... Где, на твоих песчаных карьерах?

Про карьеры Алихан спросил не просто так. Он остро напомнил Тимуру про трех пацанов, которых «чехи» завалили на карьерах...

– Давай! – резво согласился Тимур. – Я накормлю песком и тебя, гад, и твоих горных ишаков!

– Ха-ха! Снова ты меня насмешил. Давай я тебя клоуном к себе возьму. Десять гринов в день буду тебе платить, а?

– Давай на «стрелке» об этом перетрем. Еще посмотрим, кто кого веселить будет...

Тимур состыковал время встречи и со злостью швырнул трубку на рычаги аппарата.

«Стрелка» должна состояться завтра вечером. Еще достаточно времени, чтобы подготовиться к ней. Вернее, Тимур всегда готов к разборке. Поднять пацанов – дело пяти секунд.

Но поднимать «пехоту» Тимур не торопился. Он хорошо знал чеченов. И всерьез опасался, что завтра вместо них на «стрелку» подтянется отряд ОМОНа. Поэтому он должен был принять все меры предосторожности...

* * *

Тимуру лень было жать на клавишу звонка, ждать, когда Полина впустит его во двор. Он просто по-мальчишески лихо перемахнул через забор.

Дверь в дом была открыта. Полина стояла на кухне у плиты. Кофе варит. А это, надо сказать, получается у нее неплохо. Хотя сейчас не так важно, какой у нее кофе. Важно то, что она есть. И смотрится очень соблазнительно. Короткий шелковый халатик. И, похоже, надет он на голое тело... Тимур подкрался к ней, обнял сзади. Рука сразу проникла под полу халата, спустилась к низу живота. А там ничего... Так и есть, она без нижнего белья.

– Может, сначала кофе? – спросила она.

Кофе – это, конечно, хорошо. Но зачем она раздвигает ноги?.. А она делает это. И внутри у нее жарко и влажно. И у Тимура стоит как штык...