Жена Аида - Алина Ланская

Сильные руки подхватили меня, я больше не чувствовала земли под ногами. Смотрела в черные глаза, в которых мерцали звезды. Я чувствовала, что растворяюсь в них.

— Привет! — мы прошептали одновременно друг другу в губы и засмеялись.

Я счастливо подставляла лицо для поцелуев Германа и целовала сама, обнимала его, боясь отпустить. Мы погружались в прохладный сумрак летней ночи, мы были счастливы.

— Ты когда приехал, Аид? — я услышала за своей спиной растерянный голос Кости. — Никогда не предупреждаешь, мама снова будет ругаться.

Слова парня разом вернули меня на землю. В голове тут же возникли сотни вопросов.

— Ты как… вы откуда знакомы?! — я переводила взгляд с улыбающегося Германа на Костика, который исподлобья и как-то обиженно топтался рядом. Я ничего не понимала!

— Немного, — улыбнулся Герман. Что-то в его голосе и в его взгляде заставило насторожиться. Я даже для уверенности еще раз пощупала его, чтобы точно убедиться, что это он, а не мой очередной сон.

— Немного! Да мне плевать, кто этот чел, — фыркнул Костик, сейчас он был похож на проблемного подростка, каким… каким на самом деле и был. Он отвернулся, пнул камешек и засунув руки пошел прочь.

— Иди сюда, придурок, — негромко позвал его Герман. Вроде ласково, но Костя не посмел ослушаться и вернулся. И тут же получил подзатыльник.

— Эй!

— Без обид, понял? — Герман похлопал парня по спине. — Иди домой и скажи матери, что мы придем к ужину. И Цербера забери.

— Он теперь не пойдет со мной! — ревниво выплюнул Костя. — Ты к нам надолго?

— Навсегда.

Я не знаю, что мысленно говорил Герман черному мастифу, когда присел перед ним на корточки и долго смотрел ему в глаза. Ощущение было, что эти двое и правда разговаривали — душа с душой. Это было так пронзительно, что я едва дышала, стоя рядом.

Наконец, Герман поднял и негромко произнес вслух.

— Иди домой с Костей.

Пес молча отвернулся и медленно пошел с сыном Деметры. У меня же было время подумать, так что едва эти двое отошли от нас шагов на двадцать, я притянула к себе Германа за рубашку.

— Рассказывай! Это же не случайность никакая?!

— Не случайность, — он покорно кивнул. Такой расслабленный и счастливый. Никакого напряга. Я не узнавала своего грозного Аида. — Костика я подобрал на улице несколько лет назад, он… был на меня похож чем-то, правда добрее намного. Я боялся, эта его доброта не даст ему выжить. Но из меня плохой учитель. Деметра намного лучше.

— Ты и ее знаешь, — выдохнула я. — Значит, она не просто так появилась в Израиле, когда бабушке сделали операцию?! И ты молчал все это время?! И она… она!

У меня не хватало слов. Я стукнула Германа кулаком по груди. Столько месяцев водить меня вокруг пальца. И Деметра! Та, которую я считала своей подругой, которая…

— Я сам нашел ее, когда уже повзрослел. Деметра — двоюродная сестра моей матери, Кора. Мама наполовину гречанка, из всей родни только с Деметрой дружила, та даже училась в России.

— Ого! Но… почему она тебя не забрала после того как твоя мама умерла? Непохоже на Деметру. — Я не стеснялась своих вопросов. Я хотела знать все и сразу и к тому же я видела, что Герман сейчас полностью открыт. Для него это большая редкость.

— Непохоже… она не смогла меня найти, когда узнала, что я остался один. Меня не забрали в детдом, потому что я сразу сбежал. Что тебе еще рассказать?

— Все!

— Тогда к ужину не успеем, — Герман ухмыльнулся и прижал меня к своей груди. Ночной ветерок мягко обдувал нас, я была абсолютно счастлива. — Деметра нас сожрет.

— Она как-то на днях обещала оторвать тебе башку, потому что ты не приезжаешь ко мне, а ты приехал.

Во мне не было больше даже капли возмущения — если ни он, ни Деметра решили мне ничего не рассказывать сразу, значит, были причины. И я хотела знать. Но сейчас важнее для меня было уже другое.

— Ты сказал Косте, что навсегда. Это как?

Герман взял меня за руку и повел к морю, до которого мы с Костей так и не дошли. В нашей деревушке была довольно длинная пешеходная набережная, на которой можно было и прогуляться, а можно было сесть за столики таверны и поужинать. И такое умиротворение вокруг. Простая и понятная жизнь. Совсем не такая какая была у нас в Москве перед тем как я уехала к бабушке.

— Я продал бизнес, Кора, — коротко произнес Герман. Мне показалась, я ослышалась, но он продолжил. — Я больше не буду жить его жизнью.

— Чьей? — я еле выговорила. — Его? Твоего папы?

— Да. Все что нужно было, я сделал. И для него тоже.

Я ничего не понимала. Остановилась как вкопанная на тротуаре и молча пыталась переварить услышанное. Герман терпеливо стоял рядом.

— Ты уехала, оставила меня одного, и я очнулся, — Герман говорил легко и свободно. — Сидел с налоговиками полночи, вся команда рядом, а тебя нет. И ты не ждешь меня дома. Мне не к кому возвращаться. Я не этого хотел, когда забирал бизнес у Севы. Проблема была не в брате, не в Раисе, не в их семье.

— А в чем? Ты же строил целую империю! Эти мужчины так и говорили, когда хотели тебя убрать с дороги.

— Это не моя империя, Кора. Я не готов променять тебя на нее. А к этому рано или поздно мы бы пришли.

— И… кому продал? Вот так быстро?! То есть ты поступил так же как хотели Раиса и твой брат?

— Во— первых, я ее продал по справедливой цене и тому, кто точно не развалит бизнес, — Герман улыбнулся, словно припоминая что-то. — Но да, Сева был в ярости, когда узнал. А во-вторых, сделка еще до конца не закрыта, она будет длиться почти месяц, но управление я уже передал. И больше никому ничего не должен. Только тебе.

Я постаралась спрятать улыбку.

— Этот мир бизнеса, он такой ужасный и очень жестокий. Я очень боялась за тебя.

— Больше не придется, — он обнял меня со спины и прижал к себе. — Мы построим с тобой свою империю.

Герман явно шутил. А я — нет.

— Пусть лучше будет царство, — я положила свои ладони на его. — Как у Аида и Персефоны, но в земном мире.

Где-то открылась дверь и ночной воздух наполнился знакомой всему миру мелодией. Сиртаки. Я стояла, положив голову на грудь Герману и слушала музыку. На душе было удивительно спокойно. Я пока слабо представляла, что будет дальше, как мы будем жить, знала лишь одно — мой любимый пришел за мной, и я бесконечно счастлива.

В комнате царил мрак, лишь с улицы через окно проникали отблески электрических фонарей. Только благодаря им и можно было хоть что-то разглядеть. Черноволосый мужчина с густой окладистой бородой сидел на деревянном стуле и барабанил сильными пальцами по столу в такт музыке, которая доносилась откуда-то сверху. Ритм постепенно ускорялся, огромная ладонь двигалась все быстрее, на широком смуглом лице можно было разглядеть нечто похожее на довольную улыбку. Мелодия напоминала мужчине старинный танец воинов. Хотя для того, кто сейчас находился в комнате древности не существовало, как и времени.