Равновесие - ЙаКотейко

Зло поморщившись Берга велел:

— Забирайтесь, Сауле и Кахир на одну, ты на другую.

— А ты? — недоуменно спросила Сауле.

— А я так уж и быть, на третью сяду, — покладисто протянул Берга и рявкнул, — пешком пойду! Садись!

Обиженные девушки молча забрались в седла. Лошадей под уздцы взял сам Берга, опасаясь, что неумехи что-нибудь вытворят и утопятся вместе с такой дефицитной скотинкой.

Постепенно девушки успокоились и забыли вспышку темного, и тихо перешептывались, указывая друг другу на замеченные интересности. До самого ущелья Бергу в разговор старались не втягивать. Только когда проехали пропускной пункт, заинтересованно стали теребить его, расспрашивая и о самом ущелье, и о пропуске в него, и о тех невидимых, кто очень осторожно, но чувствительно наблюдал за едущими сверху. Но возбужденный интерес продержался недолго. Нависающие горы, порождающие странный гул на каждый неосторожный звук, не вызывали желания повышать голос. Шорох и стук копыт, отдающийся многократно усиленным шелестом, заставлял видеть в узком проходе неизвестных монстров. Все сужающееся ущелье вызывало неуправляемый страх, казалось, эти стены вот-вот сомкнуться или обвалятся, погребя посмевших ступить сюда под тонами камня. Когда наконец показался свет в конце этого гнетущего тоннеля даже Берга невольно ускорился, заставляя и лошадей идти быстрее.

На выходе осмотр прошел гораздо быстрее. По сути, он состоял из пары вопросов: кто и куда и более детальной проверки светлых, то есть Сауле и Рании.

На ночь остановились в небольшом гостевом доме, построенном специально для обслуживания работников порта, едущих на смену или возвращающихся домой. Места в нем было немного, но две комнаты нашлись.

К адругам приехали уже в темноте. Все же, осень вступила в свои права, и солнце покидало эти земли очень рано, пусть по погоде этого было и не видно. Гостей встретили не слишком дружелюбно. Заметившие подъезжавших жители вышли по центральной улице с копьями и луками в руках. Только когда Берга поздоровался и назвался, толпа немного расслабилась и расступилась, позволяя проехать в центр поселения.

Остановились у большого дома, стоящего незамкнутым квадратом. На встречу им вышел высокий худощавый старик в сопровождении двух мужчин, неуловимо на него похожих. Отозвал темного в сторону, заговорив так, чтобы девушки не слышали.

С Бергой старик говорил тихо и спокойно, но Сауле казалось что ее темный готов сорваться. Как-то излишне напряженно выглядела его фигура, да и лицо, иногда поворачивающееся к девушкам, словно закаменело, силой удерживая безразличное выражение.

— Значит вы напи Сауле, а это Кахир, сын ашт Анвара? — оставив Бергу позади, подошел старик ближе к сбившимся в кучку девушкам. К радости Сауле заговорил старик все так же тихо и спокойно.

— Да, таки, — как можно увереннее ответила Сауле, невольно бросив быстрый взгляд на Бергу. — Это мы, но я прошу вас говорить об этом как можно тише, — Сауле не хотела, но голос сделался холодным и властным. Анвар не рассказывал ей о проблемах Ашту, сам адруг тем более не упоминал о таких вещах. Но то, что именно этот старик принес веселому Несущему значительную часть боли, она знала.

— Вот как? — вздернул брови старик и, несколько удивленно оглядев стоящих рядом Ранию и Кахира, согласился, — как прикажете, напи, и он легко склонил голову. — Прошу быть моими гостями. — И старик отошел прочь.

Сауле тайком наблюдавшая за напряженным Бергой отметила, как разом с того спало нездоровое оцепенение. Как облегченно он выдохнул и уже легко и непринужденно поздоровался с оставшимися мужчинами.

— Сауле? — шепнула Рания, когда старик немного отошел.

— Не сейчас, — быстро прошептала и Сауле, улыбаясь подошедшим забрать лошадей мужчинам.

Глава 20

Долго рассуждать о причинах и последствиях ни владетель ни Всадники не стали. В этих местах, как и в темной империи все решалось быстро. Особенно предательство.

— Возьми Беренику и Кобу и иди в табор, — оттянув Анвара в сторону прошипел Ашту. Заметив как нахмурился друг после его слов, почти умоляюще протянул, — Анвар, я разберусь. Клянусь. Но я хочу знать, что никто не подбросит мне сюрприз в самый ответственный момент. Это ведь не Империя, здесь я главный, — криво ухмыльнувшись заглянул он Анвару в глаза.

Тот, стиснув зубы, прошипел что-то неразборчивое, намекая где он видел и Несущего хаос и его идеи, и главное — раздел влияния. Резко развернувшись Анвар почти вылетел прочь из покоев и так же быстро помчался по коридорам к комнатам старушки и варвара. Как бы он не злился на адруга, как бы не желал развеяться, немного укоротив интриганов, правоту Ашту он признавал. Они слишком отчетливо показали свое отношение к кочевникам и было бы непростительной глупостью в такой момент оставить их без надзора.

Береника и Коба без лишних вопросов последовали за ним. Так же без споров старушка загнала женщин и детей в кибитки, оставив снаружи только мужчин.

Ближе к полудню, когда жара загнала людей в дома, а солнце не оставило в городе и сантиметра тени, на площади появились стражи. Они вышли разом со всех улочек, словно это случай свел их вместе. Только вместо патруля из пяти человек из проулков появились отряды из десяти, а то и сразу по два отряда. Все так же лениво и даже скучающе они затянули площадь по краю и медленно двинулись к стоящему кругом табору. Остановились в десятке шагов, а вперед вышел один, в белых одеждах и блестящих позолотой доспехах. Яркие, сверкающие в лучах солнца камни на его руках и шее слишком отчетливо указывали на то, что мужчина не из простых патрульных. Но его это похоже не смущало. Улыбаясь и довольно щуря глаза он остановился перед вышедшим навстречу стариком, единственным, кроме Береники, свободно разговаривающем на местном наречии.

Старик словно зеркало отразил приветливую улыбку, и первым заговорил, вежливо спрашивая, чем табор обязан такому вниманию.

Пока говорили, стражник оглядывал затихший табор и постепенно мрачнел. Хмурились и сопровождавшие его воины. Очень уж недвусмысленно скалился прислонившийся к кибитке и скрестивший руки на груди Анвар. Пугал сидящий у его ног и ласково гладивший лезвие кривого меча варвар. Слишком неприятно давила на уши тишина. Беспокоило отсутствие детей и женщин. Вызывали серьезное опасение ухмыляющиеся чернявые мужчины, рассевшиеся прямо на камнях площади, а особенно неприятно при этом гляделись разложенные у их ног топоры, кнуты и старенькие, но острые мечи.

Еще недоговорив страж словно невзначай сделал шаг назад, опустив руку на эфес меча и отшатнулся, заслышав злое и холодное:

— Не стоит!

Анвар улыбался, старательно и почти искренне и от его улыбки