Улыбнитесь, в вас стреляют! - Влада Ольховская

И опять все свелось к Тигру! Интересно, удастся ли ему выкупить эту гниду у Казанова? Впрочем, это вторично, свою бы жизнь спасти!

– Сколько?

– Что – сколько?! – изумился Вадим.

– Вы прекрасно понимаете, о чем я. Сколько вы хотите за мою жизнь? Раз вы меня не убили, значит, заинтересованы в деньгах.

– Любопытные у тебя выводы! Начнем с того, что денег у тебя нет. Та мелочь, что ты наковыряешь по карманам, меня не интересует, пуговицы я в качестве оплаты не принимаю, твои эротические услуги – тоже не пойдет. Что еще ты можешь мне предложить?

Зачем он изображает из себя дурака? Глеб этого не понимал и решил озвучить очевидное:

– При чем тут мелочь? У меня на счетах лежат значительные суммы…

– Счетов больше нет, – перебил его Вадим. – И это – мое большое упущение: я не подумал, что твоя женушка примется так активно сжигать мосты. Судя по всему, она и не думала дожидаться тебя на месте охоты: быстро поняла, что происходит. Она уехала оттуда, бросив всех охотников, жертв и часть охраны. В тот же день она опустошила большинство ваших счетов – по крайней мере, тех, о которых мне известно из документов. Теперь она богата, а ты – нет. Ты можешь связаться с ней?

Стерва! Тварь трусливая… Вот почему она с ним не поехала! А твердила ведь про какую-то там веру в успех! Глеб был бы страшно рад ее выдать, но он понятия не имел, в какую щель она забилась.

– Нет, я не могу с ней связаться.

– Ну, тогда ты нищий, поздравляю!

– И что теперь? – Хозяин Цирка исподлобья покосился на Вадима. – Ради чего вы мне жизнь оставили? Просто убить – мало, пытать меня собираетесь?

– Нет, пытки – это как раз по твоей части, – Вадим все время едва заметно улыбался, но глаза его оставались ледяными. – Я просто не знал, что мне с тобой делать. Я мог бы сдать тебя правоохранительным органам: доказательств достаточно, чтобы ты на всю жизнь сел. Однако тут обнаружились два недостатка. Во-первых, это дает твоей женушке шанс тебя выкупить, хотя она вряд ли захочет. Во-вторых, я не стремлюсь предавать историю с Цирком огласке. Это повредит всем, кто в этом участвовал, и может послужить вдохновляющим толчком для других таких же выродков. Естественно, просто отпустить тебя я тоже не могу. Потому что ты даже не человек – я вообще не знаю, кто ты и как тебя назвать.

– Это мой бизнес, – попытался оправдаться Глеб. – Ты, я уверен, тоже не всегда по правилам играешь!

– Хорошее сравнение. Обо мне вообще разговора не идет, мы с тобой на разных полюсах. То, что делаешь ты, – не бизнес. Признаюсь, мало что может вызвать у меня такое отвращение, как осмотр твоего дома. Ты ведь не просто убивал, для тебя жертвы вообще не были живыми людьми. На многих документах есть пометки вроде – «на мясо», «на мусор» – напротив имен. Твои подхалимы опознали твой почерк. Твой, даже не твоей жены!

Еще бы они не опознали! Роли жертв Глеб очень часто распределял в присутствии подручных, им же и перепадало кое-что, свиньям неблагодарным! Кирин не видел ничего особенно страшного в подобном подходе к делу. Те люди были никем, да их смерть никто толком и не заметил! Он просто сделал их полезными.

– Ты хорошо поступил, что сохранил имена всей вашей добычи за минувшие годы, – Вадим поднялся; Глеб невольно вздрогнул. – Это помогло мне принять решение. Я связался с родственниками тех, кто для тебя был просто «мясом». Я переслал им записи некоторых охот. Теперь они здесь, в этом доме. Они и решат твою дальнейшую судьбу, не я.

– Не надо! – взвыл Глеб, кидаясь к дверям.

Вадим без труда перехватил его, отшвырнул в сторону и вышел. Тишины после этого не последовало: в коридоре уже слышались чьи-то твердые шаги…

Жин-Жин краем глаза замечала, что проходящие мимо медсестры украдкой смотрят на нее, некоторые даже фотографируют ее на мобильные телефоны. Это было вполне объяснимо: она вновь стала похожа на саму себя. Серьезных повреждений у нее не нашли, мелкие раны перебинтовали и отпустили домой. Там девушка наконец сумела расплакаться, осознать до конца, что с ней произошло, – и отпустить это.

А на следующее утро она вновь приехала в частную клинику, принадлежавшую Даниилу Вербицкому. Жин-Жин опять, как и всегда, выглядела ухоженной, спокойной, роскошной супермоделью, и никто бы не сказал, что этой ночью она не сомкнула глаз. Ей не требовалось приезжать сюда, врачи ее не приглашали – все было в порядке в целом, однако остаться в стороне она не могла. Потому что здесь был он.

Жин-Жин еще толком не разобралась, что именно представляет собою Тигр, а уж тем более, не понимала, что он значит для нее. Но определенно что-то значил! Она прекрасно помнила тот ужас, который ощутила в лесу, когда стихли выстрелы – ужас от осознания его смерти. Она хотела убить Глеба Кирина, эту наглую свинью, посмевшую появиться перед ней и изображать из себя хозяина жизни! Жин-Жин даже не думала о том, что ее слабенькие кулачки не причинят этому борову серьезного вреда, она просто не могла поступить иначе.

А потом Тигр вновь вернулся к ней. У него, похоже, было девять жизней, как у истинного кота! Было девять… а осталось сколько? После всего, что с ним сделали – и не только за последние дни, но и за все годы его пребывания в этом жутком Цирке! Даже вообразить такое – страшно, а он не воображал – он жил так. В тот день Жин-Жин больше не отпускала его от себя. Друг Агнии, Вадим, отвез их в ближайший город, причем в настоящий город, а не в какую-то там богом забытую деревню. В местной больнице им оказали помощь, в первую очередь – Тигру. Провинциальный врач старался делать вид, что его новый пациент – вполне обычный, как все прочие, но руки у него заметно дрожали. Жин-Жин было неприятно это видеть, а еще неприятнее осознавать, что такая реакция – вполне нормальна. Но он не заслужил таких взглядов!

Тигр явно чувствовал себя очень неуверенно. Казалось, на охоте ему было проще, чем среди обычных, нормальных людей. Поэтому Жин-Жин пребывала в полной уверенности, что она должна защищать его, хотя рядом были еще и Агния, и Вадим. В городе они не задержались, тем же вечером отправились в Москву. Из аэропорта Вадим привез их в эту клинику, хотя настоящая помощь требовалась одному лишь Тигру. Ему выправили руку, наложили гипс, отмечая при этом, что перелом очень тяжелый, и другие раны тоже обработали. В целом, его состояние охарактеризовали как «средней тяжести», что стало шоком даже для врачей, которым рассказали, через какие ужасы он прошел.

В тот день ему вкололи сильное успокоительное, чтобы он как следует отдохнул, а Агнию и Жин-Жин отправили домой. Даже не отправили, а выпроводили! Сегодня модель дежурила в клинике с семи утра, потому что знала: самое тяжелое еще впереди. Случай Тигра должны были изучить специалисты, в том числе и психолог, и определить, можно ли вообще вернуть его к нормальной жизни. Жин-Жин надеялась, что ей позволят поговорить с ним до начала осмотра, но в палату ее не пустили. Наверное, в присутствии Вадима и Агнии все было бы иначе, но эти двое с утра перевозили вещи Агнии на новую квартиру. Жин-Жин уже знала, что в той квартире откуда их обеих похитили, убили человека, поэтому Агния не собиралась больше оставаться в этом доме.