Фидель Кастро - Максим Макарычев

Разгром в местечке Алегриа–де–Пио заставил Фиделя и его соратников еще раз проанализировать, какие основные тактические ошибки были допущены отрядом. «…Не было всех необходимых субъективных условий для успешного осуществления предпринятой попытки, не были соблюдены все правила революционной войны, которые мы потом усвоили ценой собственной крови и крови наших братьев по борьбе в течение двух лет тяжелой борьбы. Мы потерпели поражение, и тогда началась самая важная часть истории нашего движения, – позже переосмысливал этот трагический эпизод Че Гевара. – Тогда стала явной его подлинная сила, его подлинная историческая заслуга. Мы поняли, что совершали тактические ошибки и что движению недоставало некоторых важных субъективных элементов; народ сознавал необходимость перемен, но ему не хватало веры в возможность их осуществления. Задача заключалась в том, чтобы убедить его в этом»[197].

Сделать это было крайне сложно. Немало крестьян сочувствовало повстанцам. Их хижины, благодаря предварительной работе, проведенной группой Селии Санчес, могли рассматриваться как своего рода явочные пункты и перевалочные базы, где бойцы имели бы возможность остановиться на ночлег и подкрепиться. Но батистовская пропаганда сделала все, чтобы представить повстанцев как «террористов» и «врагов простого народа». Переодетые солдаты армии Батисты совершали набеги на дома крестьян, выдавая себя за соратников Фиделя.

А позже, когда повстанцы вступили в полномасштабные бои с армией Батисты, военные начали проводить настоящие карательные акции против крестьян. Они вырезали в одной из горных деревень 62 человека, всех мужчин.

Когда стало известно, что часть повстанцев во главе с Фиделем жива, правительство Батисты объявило награду за содействие в поимке «государственных преступников». В горах Сьерра–Маэстра распространялись листовки следующего содержания: «Настоящим доводится до сведения, что каждый, кто предоставит информацию, способствующую успеху операции против какой бы то ни было повстанческой группы, возглавляемой Фиделем Кастро, Раулем Кастро, Кресенсио Пересом, Гильермо Гонсалесом Гарсиа либо другим главарем, будет вознагражден в зависимости от важности сообщения суммой не менее чем в 5000 долларов. Вознаграждение может быть повышено до 100 тысяч долларов. Последняя сумма предлагается за голову Фиделя Кастро. Имя информатора будет сохраняться в тайне»[198].

Поэтому на первом этапе борьбы повстанцы столкнулись не только с проблемой приобретения оружия и продовольствия, но и с тем, как убедить простых людей в праведности своего дела. Но, по мере того как кубинцы узнавали правду о бойцах Фиделя, в отличие от солдат Батисты не насиловавших и не обижавших крестьян, щадивших пленных, ширилась народная поддержка тех, кто бросил вызов Батисте.

0 том, как непросто было наладить взаимопонимание с крестьянами, Фидель рассказывал делегатам одного из совещаний сельскохозяйственных работников Кубы в конце 1959 года: «Вспоминается, что на первом этапе борьбы в Сьерра–Маэстра каждый раз, когда мы заходили в крестьянский дом, его обитатели стремились убежать, и не потому, что они к нам плохо относились, а потому что боялись и, кроме того, не верили в возможность победы революции <… > Вначале мы были своеобразным злым духом Сьерра–Маэстры, потому что, действительно, нас никто не приглашал укрыться в горах и превратить их в поле боя вопреки воле местных жителей. Жители Сьерры – люди добрые и благородные, но на нас они смотрели со страхом, так как ждали, что потом последуют репрессии, а они были совершенно бессильны перед армией <…>Так было, но <…> настал момент, когда крестьянские массы стали массами рево–люционными»[199].

Че Гевара писал в своем дневнике, что крестьяне «еще не созрели для участия в борьбе», но были благожелательно настроены по отношению к их отряду: «Они радушно нас принимали и, помогая пройти вереницу испытаний, надежно укрывали в своих домах <…> Но чья вера в народ была поистине безгранична, так это вера Фиделя. Он продемонстрировал в то время необыкновенный талант организатора и вождя. Где–нибудь в лесу, долгими ночами (с заходом солнца начиналось наше бездействие) строили мы дерзкие планы. Мечтали о сражениях, крупных операциях, о победе. Это были счастливые часы. Вместе со всеми я наслаждался впервые в моей жизни сигарами, которые научился курить, чтобы отгонять назойливых комаров. С тех пор въелся в меня аромат кубинского табака. И кружилась голова, то ли от крепкой „гаваны“, то ли от дерзости наших планов – один отчаяннее другого»[200].

Именно благодаря крестьянам, осознанно сделавшим свой выбор в пользу молодых революционеров, отряд со временем перерастет в Повстанческую армию, которая одержит победу над многотысячной армией Батисты. А сам Фидель Кастро станет крестным отцом для многих крестьянских детей в горах Сьерра–Маэстра.

В конце декабря 1956 года произошло знаковое событие – к вооруженному отряду присоединился первый крестьянин – Гильермо Гарсиа, который со временем стал ключевой фигурой в партизанской войне, а затем членом Политбюро ЦК кубинской компартии. Именно Гарсиа был одним из немногих людей, кто посещал команданте эн хэфэ в больнице после тяжелой операции летом 2006 года. Он и по–прежнему здравствующий Хуан Альмейда имеют особое звание «команданте де ла революсьон» и особые знаки отличия. На их погонах, рядом со звездой команданте, нашит знак – три горные гряды Сьерра–Маэстра, означающие, что он был руководителем отряда во время партизанской борьбы.

1957 год в отряде Фиделя был провозглашен «Годом накопления сил». До победы было еще очень далеко. Этот новый год бойцы, обнявшись, встретили под проливным дождем. По радио Батиста уверял кубинцев, что Фидель Кастро мертв, а остатки его отряда разгромлены. Это лживое сообщение было рассчитано на то, чтобы подавить моральный дух сторонников Фиделя Кастро, пока еще не воссоединившихся с повстанцами.

Че Гевара называл этот этап партизанской войны кочевым – у отряда не было постоянного места дислокации. Они были вынуждены передвигаться по горному хребту, как говорится, куда глаза глядят, не имея четко поставленной цели и находясь в постоянном ожидании встречи с противником.

Однажды крестьяне, встретившиеся на пути отряда, помогли им оружием. Это были винтовки захваченных в плен бойцов с «Гранмы», которые местные жители успели подобрать и припрятать у себя. В начале января в отряде Фиделя было уже 17 винтовок. С ними повстанцы и вступили в свой первый бой – 17 января 1957 года, со смешанным патрулем из солдат и моряков, спустя 46 дней после высадки отряда на Кубу. Это произошло у казармы в устье реки Ла–Плата, в том месте, где горный массив вплотную примыкал к морю.

Здесь бойцы казнили Чико Осорио, одного из трех управляющих латифундией семейства Лавити, которое создало на своих сахарных плантациях настоящее феодальное имение, фактически превратив рубщиков тростника в рабов. Осорио постоянно издевался над простыми крестьянами. Он появился перед повстанцами неожиданно, пьяный, восседая на муле, с бутылкой бренди в руке. Член отряда повстанцев Универсо Санчес, прикинувшись жандармом, потребовал, чтобы тот остановился, а Осорио в ответ немедленно назвал пароль: «Москит».