Не любовь. Не с нами - Наталия Романова

Через полчаса из кабинета Глеба выплыла старуха, как Царевна Лебедь, прошествовала мимо, аккуратно закрыла дверь с противоположной стороны и была такова. Следом появился Глеб, мгновенно, как по мановению волшебства, нарисовалась вторая администратор-регистратор, которая до этой минуты пряталась в подсобном помещении.

– Ирина? – Глеб внимательно посмотрел на мой бейдж, словно не знал моего имени, и никто не догадывался, чья я жена. – Пройдите ко мне. – С этими словами он развернулся и направился в свой кабинет.

Не оставалось ничего другого, как понуро поплестись следом. Был бы это мой муж, я бы конечно устроила маленький победоносный скандал, но передо мной шел владелец заводов, пароходов и клиник, целое начальство, к тому же патриархально настроенный неандерталец – мне ли не знать?!

– Поешь. – Глеб показал взглядом на пару булочек на своем столе и кружку кофе с молоком, у меня предательски заурчал живот. Повернул защёлку замка, закрыв дверь, подошёл к столу, уселся, буравя меня взглядом, и сказал: – Цыпа, ты уволена.

– Что? – поперхнулась я сдобой и искренне возмутилась: – За что?

Да, был скандал. Но разве я виновата, что бабка совершенно невменяемая. Может быть, у неё старческий маразм или сколиоз головного мозга? На моём месте могла быть любая другая девочка, на месте ненормальной тётки – дурной дед, и всё получилось бы точно так же: клиент качал права, возмущался, брызгал возмущенно слюнями, а регистратор только молчал, осознавая глубину собственной беспомощности.

Всё это я высказала начальству, похоже, всё-таки бывшему. Но не молчать же.

– Атеросклероз сосудов головного мозга, а не сколиоз, – поправил меня Глеб и после минутного молчания добавил: – Поговорим вечером.

– Поговорим, – вспылила я.

И выскочила из кабинета. И может быть, даже с радаров любви всей моей жизни.

Дальше не стало легче. Оглядевшись, я подошла к Мазде, посмотрела на сверкающую на солнце машину, вздохнула, посмотрела на трясущиеся от обиды руки и направилась к автобусной остановке. Остыну, тогда и решу, на автобусе добираться в родительский дом или вызывать такси. Это когда-то я могла себе позволить мчаться на машине, не умея толком водить, теперь у меня была Даша… Разве можно себе позволить рисковать благополучием родной дочери? Никогда!

В итоге вызвала такси, но домой не добралась, попросила остановиться у набережной, захотелось посмотреть на море. Раз в несколько лет мне было необходимо увидеть перекатывающиеся волны, шуршащую пену у берега, блики солнца на сине-бирюзовой глади, почувствовать солёный аромат, который не могли перебить ни чебуреки, ни дым шашлыков. Нечто неизменное, постоянное, фундаментальное, то, что было таким до моего рождения и останется именно в таком виде после смерти…

– Ира? – услышала я у берега знакомый, но забытый голос.

Обернулась. На меня смотрела Алёна – бывшая подруга, оставшаяся в прошлой жизни в Иркутске. Совсем не изменившаяся. Такая же худая, русоволосая, с задорной улыбкой и ямочками на щеках. Помнится, эти ямочки сводили с ума многих парней, иногда сильнее и надёжней моей красоты.

– Что ты здесь делаешь? – уставилась на меня бывшая подруга.

– Я здесь живу, – пожала я плечами.

– А, точно! – хлопнула себя по лбу Алёна. – Ты же откуда-то из этих мест.

– Ты с Вадимом? – заглянула я за спину бывшей подруги, вдруг вспомнив, почему подруга бывшая.

– Каким Вадимом? – нахмурилась Алёна. – Вебером, что ли? – назвала она фамилию, которую я не вспоминала уже четыре года, несмотря на то, что предыдущие шесть прожила с её носителем. – Нет, конечно.

– Чего так? – проснулась во мне обиженная Цыпа, которой смертельно захотелось щёлкнуть по носу обидчицу.

Меня не интересовала судьба Вадима Вебера, как и сам Вадим, но Алёна… Алёна совсем другое дело. Она была моей подругой, я доверяла ей, как себе, даже сильнее!

– Ненормальная ты всё-таки, Ирка, – спокойно ответила Алёна на моё ёрничество. – Если бы ты не занесла меня везде в чёрный список, а спокойно спросила, я бы ответила, что парни действительно собирались на рыбалку, только девушке Василия неожиданно дали отгул, пришлось срочно менять планы. Главный рыбак у нас Вася, а Вася в тот выходной категорически отказался ехать куда-то, где Марине «будет некомфортно». Поэтому все поехали на базу, не пропадать же хорошей погоде! Твой драгоценный Вебер мне сто лет не нужен. Не знаю, что на тебя нашло, но таких фотографий, которыми ты упрекала Вадима, у нас с ним дофига. Вообще-то он мой сосед по лестничной клетке и даче, наши родители постоянно вместе, мы даже несколько раз на юга ездили «большой, весёлой компанией». Вебер мне как брат, и тебе это отлично известно! Просто… знаешь, что? Ты увидела то, что хотела увидеть, а зачем тебе это было нужно – гадать не стану. Вадима жалко было, а так – насрать, – фыркнула Алёна, смерив меня равнодушным взглядом.

– Как он?

– Вадим-то? Хорошо. Вроде жениться собирается.

– Понятно, – кивнула я, дежурно добавив: – Рада встрече.

– И я рада, – так же дежурно ответила Алёна, развернулась и пошла в сторону пляжного бара, откуда лилась латиноамериканская музыка, и зазывала обещал самые вкусные мидии на всём побережье Чёрного моря.

Так что сейчас я сидела за столом в беседке под окнами моей детской комнаты, рядом Нюта методично нарезала овощи для салата, живо интересовалась последними новостями, точно ли Глеб не опоздает, а я… я не знала, что ответить.

Что сегодня он меня уволил, выставив из собственного кабинета? Что когда-то я приняла желаемое за действительное и обидела Вадима, который ничего плохого мне не сделал, но, похоже, настолько устал от односторонних отношений со мной, что предпочёл молча уйти в сторону, а не оправдываться. Что прямо сейчас я боюсь, что совершаю ошибку в отношениях с Глебом, точно так же видя то, что мне хочется видеть. И что больше всего на свете опасаюсь, что однажды окажусь не нужна Глебу, и он точно так же предпочтёт отойти в сторону…

– Тёть Ира, – передо мной встал Максимка с Дашей на руках. – Она, кажется, уснула, – показал он на сопевшую кроху и повинился: – Я не специально, правда.

– Ничего страшного, – встала я и перехватила дочку.

Бедная, как же она измаялась за прошедшую неделю, если уснула в обед сама, позабыв о дебошах, которыми традиционно сопровождаются попытки уложить спать. Как же ей было мучительно вставать раньше времени, ехать к бабушке с дедушкой, которые, конечно, любимые, но всё-таки не такие привычные как мама. Проводить время со старшими братьями, ничего не смыслящими в феях, принцессах, настоящем волшебстве. Отказывающимися играть в салон красоты или магазин. А потом возвращаться домой, сидя недвижимо в ненавистном детском автокресле по несколько часов кряду.

Я зашла в свою бывшую комнату, в которой сейчас стояла кроватка Даши, жили игрушки, книжки, а так же всегда была приготовлена постель для её родителей. Просто на всякий случай. Положила дочку на кровать, устроилась рядом, вдохнула запах от чуть-чуть взопревшей макушки, осторожно погладила по ручкам, боясь разбудить, немного покрутилась и сама не заметила, как уснула.