Улей Хельстрома - Фрэнк Герберт

— Что они узнали о смерти Перуджи? Что показало вскрытие?

Крафт несколько секунд внимательно разглядывал ее. Слова шерифа следовало тщательно взвесить. Шериф просил Крафта, когда появится команда ФБР, передать сообщение их руководителю. Вроде бы совсем простое: прокурор все еще не пришел к твердому заключению о «легальной основе вмешательства». Крафт, однако, должен был сказать, что агенты ФБР могут действовать, исходя из «презумпции корректности». Основание — деятельность Хельстрома в области международной коммерции. По словам шерифа, команда ФБР прибудет в Фостервилль с минуты на минуту, и Лафам хотел, чтобы ему немедленно сообщили, как только они появятся. Машины послали в аэропорт, и там уже находились «люди Джанверта» для получения инструкций.

Крафт записал слова «презумпция корректности» в блокнот, лежавший рядом с телефоном. Теперь он думал, не снимет ли подозрения, если поделится сообщением с этой женщиной. Он знал, что должен передать его ФБР, но это другое дело. Может ли он что-то выгадать сейчас?

— Информации насчет вскрытия все еще нет, — сказал Крафт.

— Вы записали «презумпция корректности» в свой блокнот, — указала Кловис. — Это что, мнение прокурора?

Крафт ответил уклончиво.

— Мне лучше обсудить это с ФБР, без вас. Кстати, вы мне так и не сказали, какое ко всему этому имеете отношение вы.

— Да, не сказала, — ответила Кловис. — Вы, мистер Крафт, очень осторожный человек, правильно?

Он кивнул.

— Да. Ну и что?

Злая улыбка искривила уголки ее рта.

— И вам не нравится сидеть здесь, словно на привязи.

— Да, не нравится, — согласился он. Откуда у нее такая почти неприкрытая ненависть к нему? Это что, рассчитанная провокация или проявление чего-то еще более серьезного — недоверия местному шерифу? Он решил, что, скорее, это недоверие к нему, и подумал, как себя вести. Хельстром и Служба Безопасности обсуждали с ним планы действий в случае подобных затруднений, но они ни разу не обыгрывали настолько сложную ситуацию, как эта.

Кловис обернулась и через плечо бросила взгляд в окно. В офисе было жарко, и жесткий деревянный стул раздражал ее. Ей хотелось холодной воды и прохладного бара с его мягкими стульями, тепла и восхищения Джанверта. Уже неделю она играла роль сестры, проводящей с ним отпуск на Западе. Это прикрытие стало ненужным после смерти Перуджи. Отношения порой натягивались до предела. Приходилось общаться с Ником Майерли, который играл роль их отца. А еще ДТ совал нос во все дела. Открыто шпионил за ними. ДТ настолько не скрывал характер своего поручения, что это просто бесило. И еще этот проклятый узкий фургон, где приходилось спать, и расследование, которое никому из них не нравилось. Все это вымотало их. Случались моменты, когда они не разговаривали только затем, чтобы не доводить дело до драки. Это накопившееся раздражение и выплеснулось сейчас на Крафта. Она понимала причину и не пыталась сдерживаться.

Машины домохозяек, отправивших делать дневные покупки, постепенно заполнили стоянку под окном. Кловис поглядела на автомобили, надеясь увидеть, как выходит команда ФБР. Но, увы, их все не было. Она снова посмотрела на Крафта.

«Я могу сказать этому идиоту-шерифу, что тепленькое местечко на кладбище в шести футах под землей мы ему уже приготовили», — подумала она. Это была игра, в которую она любила играть с теми, кто ей не нравился. Конечно, Крафта это потрясет, и он насторожится. Он уже выказывал признаки нервозности. И конечно, никто не собирался убивать этого сукиного сына. Но у Крафта будут неприятности. Шеф потянул за ниточки в Вашингтоне, и Крафт уже чувствует их натяжение через столицу штата и шерифа в Лейквью. Как в театре марионеток. Федеральная власть дышит Крафту в затылок, и он чувствует это дыхание. Он все еще хотел бы проверить ее документы, но вот уже больше часа никак не решался спросить их. К счастью. У нее не было других документов, только те, что прикрывали ее легенду. В них она значилась, как Кловис Майерли, а ему уже представили ее, как Кловис Карр.

— Довольно необычный способ расследования дела об исчезновении, — заметила она, поворачиваясь, чтобы рассмотреть афишу на стене. Ага, кража скота и как с этим бороться!

— Еще более необычный способ расследования необъяснимой смерти в мотеле, — заметил в свою очередь Крафт.

— Убийства, — поправила его Кловис.

— Свидетельств тому я еще не видел, — сказал Крафт.

— Увидите.

Он не сводил глаз с загоревшего на солнце лица Кловис. Оба они понимали, что все в этом деле необычно. Слова шерифа все еще звучали в голове Крафта: «Сейчас мы в этом деле просто бедные родственники. В игру теперь вовлечено само правительство. Это не обычное дело, ясно? Не обычное. Позднее между собой мы все уладим, но не сейчас, а пока что я хочу, чтобы ты вел себя тихо, и пусть ФБР делает что хочет. Возможно, они сцепятся с ребятами из службы по налогообложению спиртных напитков, в чьей юрисдикции находится это дело, но наша собственная компетенция заканчивается на столе у губернатора, ты понял меня? И не говори, что у нас есть права и ответственность. Я знаю их так же хорошо, как и ты. Никто из нас не будет вспоминать о них. Все понятно?»

Всё было очень даже понятно.

— Откуда у вас этот загар? — спросил Крафт, пристально глядя в лицо Карр.

«От лежания под вашим проклятым западным солнцем с биноклем в руках, сукин ты сын! — подумала она. — И ты знаешь, откуда он у меня». Но молодая женщина лишь пожала плечами в ответ и беззаботно произнесла:

— О, я гуляла по вашим живописным местам.

«Шлялась вокруг Улья», — подумал Крафт, чувствуя сильную тревогу, и сказал:

— Ничего бы не случилось, если бы ваш мистер Перуджи действовал по официальным каналам. Ему следовало сперва обратиться к людям из правительства, пойти к шерифу в Лейквью, а не ко мне. Шериф Лафам — неплохой…

— Неплохой политик, — оборвала она. — Нам казалось, что лучше, если мы свяжемся с теми, кто близко знаком с доктором Хельстромом.

Крафт облизнул внезапно пересохшие губы. Он никак не мог избавиться от постоянного напряжения, стараясь ничем себя не выдать. Ему не нравилось, как эта Карр наклонила голову вбок, впившись ответным взглядом.

— Я что-то не понимаю, — сказал он. — Что я должен…

— Вы все прекрасно понимаете, — заявила Кловис.

— Черта с два я понимаю!

— Черта с два не понимаете.

Крафт чувствовал себя в тисках некоей силы, таящейся за ее враждебностью. Она умышленно его провоцирует. Ей действительно было наплевать на него.

— Да, я знаю, кто вы, — пробормотал он, — все верно. Вы из какой-нибудь тайной правительственной конторы. ЦРУ, бьюсь о заклад. Вы думаете, что у вас есть право…

— Благодарю за повышение, — перебила она, еще пристальнее глядя на него.

Беседа приняла неприятный оборот. Эдди сказал о желании шефа, чтобы они надавили на шерифа, но не перепугали его до смерти.