Парадиз-сити - Лоренцо Каркатерра

— Никогда еще не встречал человека, который столь сильно мечтает попасть за решетку! — восхитился Ло Манто. Он оперся рукой на открытый багажник машины и смотрел, как Дженнифер убирает в кобуру свой пистолет. — Но я не вижу, чтобы здесь каким–то образом нарушался закон. Авиакомпания потеряла мой багаж, поэтому я всего лишь одолжу у тебя чемоданчик, но при первой же возможности верну его тебе. Так что тебя никто не задерживает, и ты можешь идти. Я знаю, что Головоногий с нетерпением ждет тебя, и не хочу, чтобы ты опоздал из–за нас с напарницей.

— Чего ты хочешь? — спросил Макгроу. — Назови свои условия. Чтобы полицейские перехватили наркотики и деньги, а участников сделки отпустили восвояси? Такого не бывает! Значит, если вы не собираетесь поделить бабки и дурь между собой, у вас на уме что–то другое.

Ло Манто опустил голову, чтобы солнце не било в глаза, и, поглядев на Дженнифер, произнес:

— Вот видишь, он не такой уж и идиот, каким ты мне его рекомендовала. Такую работу не доверят первым двум попавшимся кретинам только потому, что у них есть пушки и машины.

— А разве они не провалили сделку? — возразила Дженнифер. — Значит, все равно кретины! Тот, который в багажнике, был готов отдать деньги еще до того, как мы наставили на него пистолеты, а этот бежал за тобой до сюда, как щенок без поводка.

— А ведь она права, — проговорил Ло Манто, вновь поворачиваясь к Макгроу, — и, похоже, приняла решение. Тебе придется убедить меня в том, что ты чего–то стоишь, иначе — ты свободен. Головоногий ждет не дождется услышать про твои приключения.

— Так вам нужен он, я угадал? — спросил Макгроу. — Не я и не тот, второй, неудачник, что лежит в багажнике? Впрочем, понятно: вы уже знаете все, что знаем мы, а вот Головоногий — совсем другая история. Если вы повесите на него этот порошок и бабки, то станете героями.

— Правильно мыслишь, — откликнулся Ло Манто, — но твоя болтовня не поможет мне добраться до Головоногого. Повторяю: если не скажешь мне что–то действительно полезное, ты свободен как ветер и можешь отправляться на все четыре стороны.

— Я могу сдать вам Головоногого, — торопливо заговорил Тягач Макгроу. Он стоял достаточно близко к багажнику, чтобы видеть скрючившегося в нем человека в темной кожаной куртке. Его запястья и голени были скручены серебристой липкой лентой, и ею же был залеплен рот, а с лица струями лился пот. — Только скажите, когда и где.

Ло Манто поглядел на Макгроу и покачал головой, а затем заговорил таким жестким голосом, что даже у Дженнифер от удивления округлились глаза:

— Мы с тобой заключим сделку. Я отпускаю тебя вместе с деньгами, чтобы ты смог показать их Головоногому и он убедился в том, что обмен прошел как по нотам. А после этого ты устроишь мне встречу с ним.

Один на один. Но если в какой–то момент ты попробуешь меня кинуть, я найду тебя и убью, не поморщившись. Если же погибну я сам, это сделает за меня кто–нибудь другой. Ну что, тебе нужно время подумать или сразу позвонишь?

Макгроу задыхался. Он изо всех сил пытался взять себя в руки, но страх и растерянность не позволяли ему сделать это. Тягач не знал, кто этот коп и откуда он взялся, но ему было ясно как день: тот не шутит и в случае чего расстреляет его с такой же легкостью, как бумажную мишень в тире. Сам Макгроу ничем не был обязан Головоногому. Наоборот, если бы того вдруг не стало, перед Тягачом открылся бы путь наверх, а это означало — сделать еще один шаг к вершине, попасть в высшую лигу, самому назначать сделки, а не выступать в роли мальчика на побегушках. Можно было даже устроить дело так, чтобы играть сразу на две стороны. В таком случае этот коп мог бы обеспечивать ему защиту и прикрытие

Макгроу покосился на копа, стараясь не обращать внимания на светившуюся в его глазах угрозу, и согласно кивнул.

— Я согласен, — сказал он. — Говори, что нужно делать.

* * *

Кармине Дельгардо стоял в центре бильярдной. Единственным источником света были три тусклые, по сорок ватт, лампочки над его головой. Наклонившись над видавшим видом столом, он с легкостью опытного игрока загнал в угловую лузу шар номер шесть. Фрэнк Сильвестри сделал глоток бурбона из короткого ста–кана, подтянул к себе стул и сел возле стойки пустого бара.

— Тебе не кажется, что эту дыру неплохо было бы покрасить? Хотя бы немного освежить. А то складывается впечатление, что тебе плевать, будут сюда приходить посетители или нет.

— Настоящие игроки готовы гонять шары хоть на помойке, — ответил Дельгардо. — Им неважно, покрашены ли стены, а волнует их только одно — поставленные на кон бабки.

— Как идут дела в твоей кондитерской лавке? — задал новый вопрос Сильвестри, закуривая тонкую сигару и выпуская струйку дыма в темный потолок. — Туда, по–моему, тоже не заходил ни один покупатель еще с тех пор, как в Белом доме поселился Буш–старший.

— Во–первых, я работаю ради удовольствия, а не для денег, — ответил Дельгардо, прицелившись и готовясь сделать новый удар. — Во–вторых, ты не играешь в пул и не ешь сладости, А поскольку оба эти здания принадлежат мне, ты пришел сюда не за арендной платой. Так что же тебя ко мне привело?

— Нужно найти четырех стрелков. Самых лучших, — без дальнейших околичностей сказал Сильвестри. Его низкий голос звучал серьезно и деловито. — Дон хочет, чтобы они собрались уже на этой неделе. Каждому — по полмиллиона долларов. Он хочет, чтобы они работали вместе, как одна команда. Деньги получит каждый вне зависимости от того, кто завалит мишень.

— Эта новость не заставляет мое сердце биться быстрее, — ответил Дельгардо. — В первый и по–следний раз я стрелял из ружья, когда был мальчишкой. Да и тогда, признаться, промахнулся.

— Мишень — твой приятель, — сообщил Сильвестри. — Тот самый коп из Неаполя. Босс хочет, чтобы его стерли с лица земли, причем не позже чем до конца недели.

Дельгардо сделал удар, выпрямился и стал натирать мелом кончик кия. Лицо у него было бесстрастным и равнодушным, как если бы он только что выслушал прогноз погоды на завтра.

— А с чего такая крутизна? — осведомился он. — Четыре лучших ствола против одного копа да еще два миллиона баксов на кону. Когда об этом станет известно, к вам набежит охотников больше, чем во всем Нью—Йорке есть таксистов–арабов.

— Как оказалось, этот коп — трудная мишень, — пояснил Сильвестри, — но даже если ему помогают, я не представляю, как он сумеет выпутаться на этот раз. В него будут целиться на каждом углу, с каждой крыши.

— Вот и радуйтесь, — пожал плечами Дельгардо. — Насколько мне известно, он торчит у вас костью в горле с тех самых пор, как нарисовался. Возможно, вам следовало бы придумать этот план немного раньше — годков эдак десять назад. Сберегли бы кучу денег и нервов.

— И как же ты теперь поступишь? — спросил Сильвестри.

— А разве у меня богатый выбор? — задал встречный вопрос Дельгардо. — Наверняка телефонные звонки уже сделаны, киллеры пакуют вещи и проверяют запасные обоймы. Я с этим уже ничего поделать не могу.