Хевдинг - Геннадий Борчанинов

только мясо нарастёт, сила прибавится, а мозгов со временем больше не станет.

Новички притирались друг к другу, к остальной команде, выясняли своё положение в иерархии. Самое низкое, разумеется, все они были не более, чем юными желторотыми дренгами, но между собой они предпочитали петушиться и цапаться, выясняя, кто из них сильнее. Тем более, что все они были из разных племён и мгновенно поделились на землячества. Словене, кривичи, водяне. Пришлось в принудительном порядке перемешать их между собой, но и это помогало не слишком хорошо.

До волока добрались без приключений, переправились бесплатно. Наш корабль узнавали издалека, название его знали в каждом селении. Так же, как и моё имя, и то, что с нами лучше не шутить.

По Двине спустились до Полоцка, знакомым путём, тоже без приключений. Никто просто не рисковал с нами связываться, и даже если в этих лесах кто-то партизанил против власти Хререка, то выходить и драться с нами у них не хватало духу.

Ну а в Полоцк вошли, как полноправные хозяева. Тут местные пока ещё не смирились со своей участью, и наше прибытие встретили косыми взглядами и бормотанием в спину. Тут стоял гарнизон из свеев под командованием ярла Стурлы, хотя и местный князь сохранил своё место.

Хререк благоразумно оставлял местную знать на местах, привязывая их к себе силой оружия и силой золота, так, чтобы для простого народа ничего особо не менялось, а вожди сохраняли своё положение. Хререк хотел, чтобы богатели все, а он богател за счёт всех остальных.

— Что, князь решил всё-таки на смолян пойти? — спросил меня ярл Стурла, высокий светловолосый норманн с длинной раздвоенной бородой.

Он принял нас в крепости, пригласив на обед сразу же, как узнал о нашем прибытии. То есть, буквально через десять минут после того, как мы причалили.

Полоцк, с одной стороны, надёжно контролировался Стурлой, который почти не вылезал из крепости, тратя всё время и силы на усиление обороны, а с другой, полочане всё ещё не смирились, и я имел неудовольствие лицезреть повешенных у ворот крепости, а норманны не выбирались в город по одиночке.

— Да, сбор здесь, остальные чуть позже подойдут, — сказал я.

— Может, заменит меня, — покачал головой Стурла. — Я бы лучше в сечу пошёл, чем тут… Как пёс сторожевой.

— Может и заменит, — пожал я плечами, хотя понимал, что это очень маловероятно.

— А вы чего рано так? — спросил он.

— Надо так, — отрезал я.

— Ясно, опять ваши шпионские игры, — усмехнулся Стурла. — Ну, лезть не буду.

Я не стал его разубеждать, он бы мне всё равно не поверил, начни я всё отрицать. Но и подтверждать это даже намёками не собирался. После моей игры на публику с князем и тайного визита в Новгород за мной закрепилась репутация этакого хитреца, почти что Одиссея, если бы о нём тут рассказывали байки.

— В сам Смоленск я соваться не стану, — сказал я. — Просто тут подожду, в Полотьске.

— Да? А я думал, ты опять геройствовать, вперёд всех, — хохотнул ярл. — Представь зато, сколько славы можно будет стяжать⁈

— Целый город с одной командой не взять, — пожал плечами я. — Здесь вон сколько проторчали в этой осаде.

— Смотря кто защищает, — оскалил зубы Стурла. — Тут, вон, Брячислав за стенами сидел, всем воинам воин, головастый, хитрый! Кабы не его припасы, так мы бы и ушли ни с чем.

— Я смотрю, вы с ним уже подружились? — пригубив местного пива, спросил я. — А сам он где?

На этом обеде присутствовали многие, в том числе сотники и десятники, и было удивительно не наблюдать здесь князя, второго человека после самого Стурлы.

— Земли объезжает, — ответил Стурла.

— Он восстание небось готовит? — хмыкнул я. — А ты его так отпускаешь.

— Не, он же не самоубийца, — сказал он. — Да и с ним всегда мой человек, если что заподозрит — так сразу же…

— Ну, если он такой воин славный, надеюсь, и на Смоленск с нами пойдёт. И на Киев тоже, — сказал я.

Стурла нахмурил кустистые светлые брови.

— Киев? — хмыкнул он.

— Что? — непонимающе спросил я.

— В Киеве наши сидят, норманны, Аскольд, — объяснил он.

— И что? — спросил я.

— Так наши же, — всплеснул руками Стурла. — Свои! С ними дружить надо, а не воевать! Они бы, может, и на Смоленск с нами отправились бы.

— Грабить может и отправились бы, так мы же не за этим, — сказал я.

Что-то мне подсказывало, что похожую точку зрения разделяют многие в армии Хререка. Даже удивительно, как в этих землях всё закончилось междоусобной резнёй, когда брат шёл на брата, а свой мог в мгновение ока стать чужим.

И если Хререк сочтёт неправильным бить Аскольда и киевлян, когда поблизости достаточно чужаков, это здорово поломает мне планы. Почему-то в родных землях ты без проблем идёшь бить морду соседу, но за морем этот же сосед становится твоим самым ближайшим союзником, какой бы гнидой он не был на родине.

Аскольд и его люди, впрочем, союзниками Хререку не были. Но и врагами не считались. Им пока не о чем было конфликтовать, интересы не пересекались, наоборот, оба были заинтересованы в процветании торгового пути и решали некоторые проблемы сообща.

Существовал, конечно, мизерный шанс на то, что Аскольд подчинится добровольно, без кровопролития, признает Хререка своим князем. Но это что-то из разряда фантастики.

Но прежде, чем думать о киевлянах, надо взять под контроль верховья Днепра, то есть, Смоленск. В этих землях, как и в Полоцке, жили кривичи, правил там совет старейшин, а войском смолян командовали наёмники. Сейчас, кажется, старшим среди этих наёмников был некий Добрыня, и я всерьёз опасался, что он окажется прототипом богатыря из былин. С богатырём мы можем и