Знак Потрошителя - Диана Удовиченко

– Но к чему Баскервилю эти убийства? Нет, я не могу поверить…

– Я же сказал, Уотсон: в этом деле слишком много безумцев. Пока вы занимались наблюдением здесь, я тоже не терял времени зря, навел справки о детстве и юношестве сэра Генри, а также о его семье. Знаете ли вы, что Баскервили вот уже много веков считают себя хранителями друидического знания и священного озера друидов Неметона? Этот неработающий фонтан на заднем дворе и есть Неметон.

– Да, действительно, меня всегда удивляло, какой смысл в постройке фонтана на заднем дворе…

– Это лишь маскировка для озера, Уотсон. Для всех Баскервилей передача друидских реликвий была только игрой, семейной традицией. Но сэр Генри, видимо, вообразил себя настоящим жрецом кельтского бога. Знаете ли вы, что он состоял в длительной переписке со Степлтоном? Вот еще один безумец в этой истории.

– Но почему вы не сообщили в полицию, Холмс?

– У меня нет доказательств. Мое слово против слова баронета.

– И что же, мы оставим его безнаказанным?

В голосе Холмса слышалась усмешка:

– Возможно, получится отыскать улики. Пойдемте в библиотеку, Уотсон. Вы же сообщали, что Баскервиль со Степлтоном постоянно запираются там. Конечно, самые важные документы сэр Генри хранит у себя, но может быть, мы найдем что-то, что может послужить уликой.

Мы тихо вышли из комнаты и двинулись по длинному темному коридору. Баскервиль-холл спал, вокруг царила абсолютная тишина. До библиотеки добрались без приключений. Войдя, зажгли керосиновую лампу, стоявшую на столе, и принялись за поиски. В первую очередь осмотрели ящики письменного стола, которые Холмс тщательно простучал в поисках тайника. Ничего.

– Этот документ кажется мне интересным, Уотсон, – сказал он, протягивая листок с вычислениями и формулами. – Спрячьте его.

Я взял с полки наугад небольшую книжицу, сунул в нее листок и положил во внутренний карман пиджака.

– Стойте на местах, джентльмены, – раздался спокойный голос за спиной.

Одна из тяжелых книжных полок исчезла, открыв проем в стене. Из него к нам шагнул сэр Генри, за ним шел Степлтон с револьвером в руке.

– Вы оказались слишком хорошим сыщиком, мистер Холмс, – с мягким упреком сказал баронет. – Еще когда старый дурак доктор Мортимер, вообразив, что мне грозит опасность из-за собаки Баскервилей, обратился к вам за помощью, я подозревал: хлопот вы доставите много.

– Почему же не отказались от моих услуг? – спокойно спросил Холмс.

– Это вызвало бы подозрения, в первую очередь у вас.

– А вы считаете, собака для вас не опасна?

– Разумеется, нет. Обычный семейный призрак, каких много. Да, он появляется перед смертью каждого Баскервиля. Но я видел его уже много раз и, как видите, жив. Ах, Холмс, ну что вам стоило подождать еще немного? Оставалось всего три жертвы…

– С вашей стороны было опрометчиво затевать этот ритуал, когда мы находились рядом, – с мягким укором заметил Холмс.

– Что мне грозило? Я никого не убивал. Убийца – Селден. Он мертв и никому ничего не расскажет. У вас есть только подозрения. Но вы ведь будете копать дальше, господин сыщик. Поэтому, увы… Мне очень жаль, Холмс. Но Гримпенская трясина глубока. Неметон еще глубже. Вас даже не будут искать. Ведь никто не знает, что вы в Баскервиль-холле, не так ли? Но для начала займемся доктором Уотсоном. С вами все сложнее, дорогой Уотсон. Признаться, вы стали мне почти другом, и я надеялся, что рано или поздно сумею убедить вас примкнуть к истинной вере. К тому же о вашем отъезде в Баскервиль-холл знают многие. Поэтому…

Он поднял руку и стал повторять длинную фразу на неизвестном мне языке. Я ощутил легкое головокружение. Слова окутывали меня мягким одеялом, убаюкивали, погружали в забытье. Вскоре мне показалось, что я уплываю куда-то, все тревоги, страхи и неприятности отступили. Прошлое исчезало, мир вокруг менялся…

– Не слушайте его, Уотсон! – воскликнул Холмс.

Голос друга доносился как будто издали. Перед глазами все заволокло серой пеленой, через которую я с трудом рассмотрел, как сэр Генри махнул рукой. Следом Степлтон поднял револьвер. Холмс резко швырнул в него книгу, которую держал в руках. Степлтон дернулся и промахнулся.

– Пригнитесь, Уотсон! – Холмс перепрыгнул через стол, бросился на биолога.

Я медленно, как во сне, опустился на пол, чувствуя себя абсолютно обессиленным. Холмс выбил револьвер из руки Степлтона, уложил его превосходным хуком справа. Поднял оружие, но сзади набросился сэр Генри, сбил с ног. Холмс, падая, сумел подставить баронету подножку, они рухнули на стол, сбив керосиновую лампу. Тонкое стекло плафона треснуло, по бумагам на столе пробежал синеватый язычок пламени. Сэр Генри схватил Холмса за грудки, дернул на себя. Мой друг, беспорядочно шаря руками, свалил на пол горящие листы. Искры от них разлетелись по библиотеке, коснулись полок. Старые книги занялись мгновенно, вскоре стеллажи запылали.

Я собрался с силами, поднялся, вытащил револьвер. Но никак не мог решиться на выстрел: боялся попасть в Холмса.

Библиотека наполнилась дымом, пламя подбиралось все ближе к нам, грозя отрезать пути к отступлению. Огонь бежал по стенам, перекидывался на тяжелые портьеры.

Холмс оттолкнул сэра Генри, вскочил на ноги, но баронет снова бросился на него. Падая, мой друг ударился затылком об каминную полку, рухнул и остался неподвижен. Баскервиль подхватил кочергу, размахнулся, чтобы добить Холмса. Я выстрелил. Пуля попала в плечо сэра Генри. Он вскрикнул и попятился. Сделав еще один выстрел, я подбежал к Холмсу.

Раненый баронет сделал еще два шага назад, прямо в пламя. Над головами затрещало. Я едва успел подхватить друга под мышки и оттащить к двери, как с потолка рухнула горящая балка. Она упала прямо на тело Степлтона и перекрыла дорогу Баскервилю.

Надсадно кашляя, я вытащил Холмса из библиотеки…

– Да. Последнее, что я помню, – как лежал на дорожке перед домом, а вы, Уотсон, приводили меня в чувство.

– Я и сам не помнил последних событий в Баскервиль-холле. А те записки, которые не успел вам послать, как и мой дневник, сгорели вместе с домом.

– У меня ваши письма тоже не сохранились. Уезжая из Лондона, я взял их с собой, но потом оставил в пещере на болотах.

– Ничего, Холмс. Главное – мы живы и вспомнили все. Я восстановлю свои записки. Это одно из самых интересных ваших дел.

– Боюсь, тут я проявил себя не лучшим образом. – Сыщик перевел взгляд на труп Бэрил Степлтон. – К тому же убил женщину.

– Вы избавили ее от мучений, Холмс.

– Боюсь, полиция не примет во внимание такой аргумент. Скоро здесь будут полицейские.

Уотсон пожал плечами:

– Полагаю, некоторые вещи лучше им не рассказывать. Картина убийства налицо, преступник пойман… Где ваш револьвер? А, вон он лежит.