Филипп Август - Жерар Сивери

В ходе осады Каркассона король Арагона предложил свое посредничество. Виконт ответил ему жалобами по поводу потери Безье и устроенной в нем резни. Тогда Педро II укорил его за то, что он не изгнал еретиков, как обещал прежде. Транкавель твердо заявил, что он не может изменить позицию своих вассалов, и король Арагона уехал обратно. Пятнадцатого августа 1209 года крестоносцы захватили Каркассон, но позволили уйти из города еретикам, которые избегли резни и вымогательств. Молодой виконт потерял все свои владения и был удержан в плену в своем собственном дворце. Там он и скончался 10 ноября 1209 года, вероятно, вследствие острой дизентерии, что не помешало распространиться слухам об убийстве. Раймунд-Роже умер как католик, и ему устроили похороны, достойные его звания.

Уже 16 августа бароны решили вверить владения Транкавеля под управление Симона де Монфор-л’Амори, одного барона из Иль-де-Франса. Полагая, что главное дело сделано, многие воины вернулись в свои края сразу, как только истекли сорок дней военной кампании. Лишь некоторые рыцари из парижской области и соседних земель, а также герцог Бургундский, остались при Симоне де Монфоре. Видя это дезертирство, южная знать воспрянула духом. Большинство владельцев замков остались верны своему «естественному сеньору», и только некоторые проявляли нерешительность.

Теперь Монфор должен был продолжить завоевание самой большой части тех территорий, которые он получил под свое управление благодаря избранию 16 августа: Каркассе, Битерруа, восточный Лорагэ, Минервуа, Разе и часть Альбижуа. Он захватил Фанжо и вошел в Кастр, обитатели которого открыли ему ворота. Раздраженный тем, что Монфор не последовал его советам, чтобы захватить укрепленное место Кабаре, герцог Бургундский вернулся на север в сопровождении своих рыцарей. «Они совсем не хотели быть убитыми», — сказано в «Песне о альбигойском крестовом походе». «Одинокий и покинутый», предводитель похода не растерялся. Он направился в Альбижуа и был впущен в город Альби. Он хотел принести оммаж Педро II, но тот отказался принять его. Последствия этого отказа были тяжелыми: многие южные рыцари, которые прежде подчинились Симону де Монфору, теперь покинули его. Примерно сорок замков было потеряно, но военное подкрепление, приведенное графиней де Монфор в марте 1210 года, позволило отвоевать большую часть укрепленных мест, за исключением Терма, Кабаре, Лавора и Пюилорана, которые в конце концов тоже пали в период с 23 ноября 1210 года по май 1211 года. К этой дате крестоносцы господствовали уже во всех владениях Транкавелей.

Этот конфликт, прежде сохранявший некоторые черты религиозной войны, теперь изменил свой характер и принял вид светского завоевания, ибо амбиции де Монфора и уклончивое поведение Раймунда VI вызвали распространение войны на земли Тулузена. После своего примирения с Церковью, состоявшегося 18 июня 1209 года, граф Тулузский, внук Людовика VI, сопровождал армию северных баронов до самого Каркассона. Когда этот город был взят, граф рассудил, что сделал уже достаточно, и покинул крестоносцев. Однако, несмотря на прежние обещания, он не изгнал еретиков из своих владений. Легаты сообщили об этом в Рим. Раймунд VI очень хотел встретиться там с папой, чтобы лично представить свои оправдания. Но сначала он наведался в Париж, где Филипп Август, его кузен, оказал ему почетный прием. В январе 1210 года Раймунд VI повидал Иннокентия III в Риме. На обратном пути он нанес визит императору Оттону, находившемуся в Италии, и снова сделал крюк через Париж, где его опять радушно принял король Франции.

Папа назначил нового легата, мэтра Тедиза, и поручил ему сделать всё возможное и даже невозможное для того, чтобы граф Тулузский примирился с Церковью. Но Раймунд VI отказался изгнать еретиков под предлогом того, что местная знать восприняла бы это как свидетельство его слабости. В итоге 6 февраля 1211 года легаты провозгласили его отлучение, которое было утверждено папой 15 апреля.

Монфор тогда находился у границ Тулузена. Искушение напасть на графские земли было слишком сильным, чтобы ему не поддаться. Предлог для этого скоро нашелся: когда Симон де Монфор осаждал Лавор, тулузенцы устроили засаду на один отряд, шедший к нему на помощь. Уже в мае 1211 года Симон вторгся в Тулузен. Однако подданные и знатные вассалы графа Тулузского, католики в своем подавляющем большинстве, а также король Педро II Арагонский, твердый защитник Церкви, непреклонный в вопросах веры, считали, что теперь речь идет не о крестовом походе, но о борьбе за владение графством Тулузским, а значит и Югом. Педро II поддержал Раймунда VI против этого «проклятого воинства» («gent maudite»), которое желало лишить его наследственных земель. Даже сам Гийом Тудельский, автор первой части «Песни об альбигойском крестовом походе» и верный сторонник римской церкви, на этот раз высказывается против Симона де Монфора и его крестоносцев[222].

Между тем Филипп Август по-прежнему не вмешивался в дела Юга, ибо на Севере против него сложилась коалиция, грозившая уничтожить все его успехи, достигнутые за двадцать лет тяжелых усилий в северных областях королевства Французского. Кроме того, разве мог он не быть довольным, видя, что у короля Арагона и графа Тулузского возникли большие трудности на Юге, хозяевами которого они раньше были?

Таким образом, в интересах королевской власти было дать событиям идти своим чередом. На возможные упреки король мог бы ответить, что он вовсе не назначал Симона де Монфора главой экспедиции. Этот последний воспользовался ситуацией и 16 июня 1211 года начал осаду Тулузы. Однако 29 июня из-за нехватки отрядов, необходимых для полной блокады города, ему пришлось отказался намерения завладеть им. Тогда он расширил область своих завоеваний. Уже 20 июня епископ Кагорский принес ему оммаж за графство Кагор, и вскоре французы полностью завладели областью Керси. Граф Фуа, Гастон Беарнский, и «гасконцы» оказали помощь графу Тулузскому, но, несмотря на это, французы, получившие значительные подкрепления, захватили много крепостей. Однако они отказались от замысла осадить Монтобан и Тулузу.

Монфор уже вел себя как хозяин страны. Он созвал в Памье собрание нотаблей, которое издало ряд постановлений 1 декабря 1212 года. Церковь отныне имела привилегированное положение. Легаты и вдохновители похода получили свою награду. Тедиз стал епископом Агда, а Арно Амальрик, новый архиепископ Нарбоннский, принял титул герцога Нарбоннского, который прежде принадлежал графу Тулузскому. Папа получил графство Могио и присоединил его к епископству Магелоннскому, папскому фьефу с 1085 года.

Новые постановления закрепили тот факт, что Симон де Монфор и его рыцари заменили собой местную знать. Имущество и земли еретиков отошли к ним. Однако ответы на опросы, проведенные по распоряжению Святого Людовика в 1247 году, показывают, что не только победители, пришедшие из серверных краев, получили выгоду от ограбления поставленных вне закона сеньоров, среди которых числились все их противники — неважно, еретики или нет. Родственники часто накладывали руку на владения членов своего линьяжа, которые имели несчастье бежать или даже просто отсутствовать в пору прибытия крестоносцев. Эти местные захватчики-южане ревностнее всех утверждали, что именно ересь, а не страх перед армией Симона вызвала такой исход населения в места, считавшиеся наиболее безопасными[223]. За всеми этими событиями просматривается очень тревожный задний план. На Юге определенно существовала «профранцузская партия». Так лучше объясняются успехи Симона де Монфора и скромные военные силы, которые остались при нем через несколько месяцев после его прибытия в Лангедок.