Клиника измены. Семейная кухня эпохи кризиса - Мария Воронова

Но вот как женщина… О, тут Марина себя просто ненавидела. С детства она в тоске крутилась перед зеркалом, пытаясь убедить себя, что глаза не такие уж маленькие, нос не слишком длинный, а попа не толстая. Но бабушка вечно называла ее волосы крысиным хвостом и без конца повторяла, что большая попа – признак проклятой породы ее папаши. Высказавшись таким образом, бабушка не подсказывала никаких способов изменить столь ужасающее положение вещей, наверное, поэтому собственная внешность была для Марины всю жизнь источником безысходной тоски.

Но ведь и в жизни, и в кино Марина видела множество примеров, когда толстые тетки были совершенно обворожительны и, даже если и не имели толпы поклонников, удачно выходили замуж и были счастливы. Но она, вместо того чтобы задуматься о секрете их успеха, упорно продолжала считать их внешность более привлекательной, чем собственную. Ей казалось, что они толсты гораздо более сексапильно, чем она. Плюс ко всему она заранее сердилась на мужчин за то, что они предпочитают хорошеньких и стройных, и, попадая в новую компанию, с тоской думала: «Опять я никому не понравлюсь!» Мужчины наверняка чувствовали ее уныние и раздражение. А Георгий женился на ней именно потому, что она не принимала его всерьез.

– Ты права, Юля.

– Еще бы! Возьми у Георгия деньги и завтра же отправляйся в салон! Отвечаю, это заменит тебе месячный курс таблеток.

– Понимаешь, у нас сейчас проблема с деньгами. Жора за палату платит, потом еще врачу придется…

– Это его проблема, а не твоя! Пусть он думает, где взять бабки. Мужчины так устроены, что главное – поставить им задачу.

Марина засмеялась:

– Ты прямо кладезь мудрых мыслей.

– А то! Почему, ты думаешь, наш журнал до сих пор на плаву? Только благодаря вот этому аппарату. – Юля с глубокомысленным видом постучала себя по лбу. – Короче, мужика надо навести на цель, как баллистическую ракету. Просто дать понять, что иначе быть не может и зарабатывать жене на маникюр для него так же естественно, как дышать. Короче, на какую цель ты наведешь, ту он и поразит. Или будет тебе пачками носить деньги в дом, потому что по-другому не бывает, или на диване станет целыми днями валяться. Самопожертвование жены всего лишь почва для лени мужа.

– Юля, Георгий очень много работает, – заступилась Марина, – просто государство…

– Да при чем тут государство? Это ты его не вдохновляешь. Ах, родной, ты сидишь в жопе? Ничего, я так тебя люблю, что сяду туда вместе с тобой! Я буду выглядеть как чучело, чтобы наша жопа стала полной, и мы проведем в ней всю жизнь! Ты должна выталкивать мужа на поверхность, а не тонуть вместе с ним! Мужчины не прощают, если их не заставляют идти вперед и вверх!

– Жора не сидит в жопе! – горячо возразила Марина. – Он известный ученый, профессором стал в тридцать два года. Это жопа, по-твоему? У него куча всяких разработок…

– А деньги? Он же фармаколог, а сейчас эта индустрия процветает. Если он придумал новый препарат, давно должен был озолотиться.

– Не все так просто. Сама знаешь, на одного генератора идей приходится сотня дармоедов, а потом у нас очень жесткое законодательство в этой области. Я просила его запатентовать вакцину, пока не поздно, но он уперся, мол, это безнравственно. Нигде в мире нет патентов на изобретения, связанные с медициной. Зато, по его мнению, очень нравственно, что все огребут на его изобретении кучу денег, кроме него самого. Я иногда думаю, что у него какой-то иммунитет к деньгам, ему даже грантов не дают.

– А тебе не все равно? Он обязан о тебе заботиться, делать подарки. Они, кстати, нужны не тебе, а ему в первую очередь, ибо мы любим тех, кому доставляем радость.

– Прекрати, у меня от тебя передозировка гламурной мудрости, – замахала руками Марина.

– Ничего, потерпишь. Если он будет зарабатывать нормально, покупать тебе человеческую одежду, а не этот кошмар и оплачивать регулярные походы к косметологу, то и смотреть на тебя станет как на продукт собственного труда. А ничто на свете не нравится нам так, как продукты собственного труда. Вытащи из него кучу денег, оденься, приведи себя в божеский вид, и он тут же перестанет шляться по бабам!

– Что?

Юля осеклась, опустила глаза, нервно поправила без того безупречную прическу…

– Что ты сказала, Юля? – спросила Марина спокойно, надеясь услышать разумное объяснение, что подруга просто увлеклась и заговорила образно, а на самом деле она ничего такого не имела в виду.

– Ну, это не точная информация… Я весь день думала, сказать тебе или не надо… Но ведь кто предупрежден, тот вооружен.

– Не томи.

– Светка Юрченко видела твоего мужа с женщиной.

– Ну и что? Он мог с аспиранткой встречаться, допустим. По работе.

– У нее дома? По два раза на неделе? Светка с собакой гуляет, вдруг бац – твой прется под руку с ее соседкой. Она сначала решила, что обозналась, а потом стала частенько встречать его то одного, то с ней вместе. Один раз он вообще утром от нее выходил.

Марина чувствовала, как сердце сковывает вечная мерзлота, каждый удар его давался все с большим и большим усилием, и она подумала – вот бы оно остановилось совсем. Стало трудно дышать, Юля виделась как в тумане…

Остро пожалев, что под рукой нет бутылки водки, Марина закурила.

– Сигареты кончаются, – заметила она и удивилась, как спокойно ей удается разговаривать. – Сейчас докурим и сходим в ларек на воротах. А кто эта женщина?

– Светка не знает. В соседнем подъезде живет, они даже не здороваются.

– А это точно Жора? Она же видела его раза три всего… – Задумавшись, Марина стряхнула пепел в чашку с чаем. – Ну да, три раза. Мы ходили вместе на твою свадьбу, один раз в ресторан к ней на тридцатилетие, и год назад она приезжала ко мне, просила ее мамашу проконсультировать. Может, она ошиблась?

– У Георгия приметная физиономия. Дай бог, конечно…

Юля попыталась обогатить Марину очередной порцией житейской мудрости, но Марина слушать не стала. Она выпроводила подругу под предлогом, что нужно сходить за сигаретами, а там и приемные часы кончаются.

В палату ноги не шли. Стоит ей оказаться там, стены сомкнутся и раздавят ее. Она попросила охранника на входе, чтобы выпустил ее на часок, и отправилась бродить вокруг больницы.

Марина никогда не думала, что может так страдать от измены мужа. Наоборот, считала это чем-то веселым, несерьезным, отчасти комическим. Поздние возвращения Георгия она не держала за угрозу семейному очагу и даже любила пошутить на эту тему, мол, я прогрессивная женщина и смотрю на твои гулянки сквозь пальцы, но ты порядочный человек и никогда не изменишь мне на самом деле…

А теперь… Получается, она чужая ему вовсе не потому, что он целиком посвятил себя науке. Не потому, что на общение с женой не остается ни времени, ни сил, а в голове столько мыслей, которые надо продумать, записать и снова продумать. Просто ему нужна другая женщина, не Марина!