Путь. Книга вторая - Анюта Соколова

Гораздо жёстче, чем Дани. Обычно в Саоре одарённые подростки начинают осваивать Высшую магию лет в пятнадцать. Синеглазый обучил Мэль в двенадцать, рассудив, что чем раньше обуздаешь подобную силу, тем лучше. Умения Мэль растут с каждым годом. Вот и сейчас она моментально сориентировалась, собралась, успокоила воду, погасила всплески, рассеяла пар и спокойно начала расплетать заклятие.

Магические возмущения – штука коварная. Кажется – всё позади, заклятие снято…

Мэриэль поворачивается к нам с Сантией:

– Вот, и нечего папу беспокоить…

А за её спиной поднимаются волны обратной магии.

«Дэрэк, знаешь, в чём отличие сильного мага от великого?» – один раз спросил меня Джэд.

«В уровне силы?»

«В секундах. Двух или трёх – которые необходимы, чтобы отреагировать на заклинание, поймать нужный поток, перехватить контроль…»

Мэль – очень сильный маг. Но все эти годы я был рядом с великим. Привык к его скорости, реакции. Принимал его могущество, как должное. Владел его властью, словно собственной.

Я не вижу потоков – я знаю, что они есть. Семнадцать лет я воспринимал их глазами Джэда.

Мэль стоит на пути несущейся силы, и у меня есть только две-три секунды, чтобы привычно оттолкнуть её и закрыть. А она не является великим магом, чтобы использовать эти секунды и прикрыть меня… Синеглазый успевал всегда.

Я так привык к своей защищённости, что забыл, что она не моя.

Как же неимоверно, чудовищно больно! Разделять боль – всё же совсем не то, что её испытывать.

– Дэрэк!!!

Темнота и тишина. И первая вспыхнувшая звезда…

***

– Папа, как он? – голос Мэриэль чуть не срывается в плач.

– Приходит в себя.

– Ты очень сердишься?

– Убил бы! Иди, Стэну спасибо скажи, защитнику твоему…

– Ступай, доча, не раздражай его. – А это уже Эльги.

– Нет, хочу видеть, когда очнётся!

– Убирайтесь все!! – рычит мой великий маг.

«Джэд, не срывайся на ней. Я сам подставился».

«Дэрэк! О чём ты только думал?!»

«О тебе, как всегда. Как тебе будет не хватать этой мелкой нахалки».

«Ты глаза можешь открыть?»

«Что, всё было так плохо?»

«Основное слово – было. Обожгло здорово. Ты подошёл к самой Грани».

Веки подаются с трудом, и свет отзывается болью. Но в награду я встречаю устремлённую на меня синеву, за которую не жалко подлезть под поток. Более того. Кроме самых лучших на свете рук меня нежно касаются Мэль и Эльги, и Стэн обеспокоенно заглядывает в лицо.

– А вы-то как тут оказались?..

– Дэрэк, ты совсем нас обижаешь! – Эльгер ласково гладит меня. – Мэль ещё и моя дочь, и будущая жена Стэна!

– Даже если, спасая её, ты думал только об одном человеке, – шепчет она еле слышно мне на ухо.

Но он слышит. Краснеет и прячет лицо у меня на груди.

Всё, теперь моя очередь… и я ей воспользуюсь!

А потом мы отведём Мэль в Нергере.

4. ТРЕУГОЛЬНИК

– А потом Ариоль заявила, что раз она снесла первое яйцо, то имеет больше прав!

– Конечно, имею! У меня вообще двое детей, так что я старшая в Гнезде! А Ксирэ только сто семь лет назад тут появилась и сразу свои порядки навела!

– Да без меня тут вообще порядка не было! – яростный взмах крыла.

Кто сказал, что трудно усмирять бури и ураганы? Укрощать вулканы и волны?

Попробуйте справиться с бранящимися тонхами.

– Дура!

– Сама дура! И перья у тебя пёстрые!

Всё, самое страшное оскорбление… Держись, Джэд.

Я, прикрывшись ресницами, тоскливо смотрю в окно. Нельзя дать понять этой паре, что король откровенно скучает. Рявкнуть бы на них, чтобы глупостями не занимались. Тем более что причина ссоры – вовсе не та, что они мне так убедительно излагают.

Причина – вон тот молоденький тонх, от силы лет семидесяти, что старательно изучает пол. Только это вовсе не потому, что Ксирэ с Ариоль не поделили возлюбленного.

Это оттого, что он посягнул на их отношения. Развлечения или скуки ради переспал с одной, а вторая застала.

У тонхов нет разделения. В Гнезде все равны. Мужчины и женщины объединяются только ради кладки. Когда яйцо отложено, можно вернуться к своему избраннику – избраннице. Независимо от пола.

Никогда не забуду лица Дэрэка, когда он про это узнал!

Из всех разумных только хоренги напоминают людей. Создают пары на всю жизнь, проходят Обряды. Остальные поражают такими традициями, что вгонят в краску самого раскрепощённого человека. Как вспомню подробности про Развилки сершанов, так аж уши гореть начинают.

– Слушай ты, пёстрокрылая! Клюв свой закрой и за своей кладкой следи!

Пора вмешаться.

– Ксирэ! Тебе не кажется, что оскорблений достаточно? Чего ты, собственно, просишь?

Скажи же скорей, и я с чистой совестью сбегу, заберу Дэрэка и прыгну в Тиржэ… Сэрбэл скоро сядет, а вы всё никак определиться не можете!

– Я требую… – Она вдруг смотрит на лицо подруги и запинается: – Пусть она попросит прощения!

– Ни за что!

Ариоль щёлкает клювом:

– Это не я затащила под крыло наглого мальчишку! И нечего оправдываться необходимостью кладки!

Я сердито гляжу на юного тонха:

– Прэйн, сын Верка, ты не молчал бы. Натворил дел, так будь добр держать ответ!

Тонх устало отмахивается:

– Да если б я знал!.. Думал, раз меня приглашают, значит, можно. Кто б мог догадаться, что они просто поссорились и мной воспользовались…

«Джэд, ты чего застрял? Вечер уже! Не успеем никуда…»

«Долг короля, чтоб его! Дэрэк, потерпи!»

«Я-то потерплю… А моё тело – нет! Синеглазый, сколько можно… Вчера был занят, ночью постыдно вырубился, сегодня ни минуты свободной…»

«Слушай, имей совесть! Эльги неделями ждала! И не жаловалась!»

«Может, у женщин это по-другому? А я хочу тебя так, что думать ни о чём больше не могу».

Чёрт, Дэрэк! Что ты делаешь?! Я же не один. Ладно, покраснел, словно имерр. Но моё тело тоже имеет своё собственное мнение по поводу вынужденного воздержания и мнение это нагло предъявляет. Хорошо, тонхи – не лэктэрхи, такое внимание на мелочи человеческой натуры не обращают. И кто придумал эту обтягивающую одежду?! Разве что ногу на ногу закинуть. И мысленно закрыться! Чтоб остыть хоть немного!

Я тоже тебя хочу… Безумно.

Что там говорит Ксирэ?

– Я не думала, что так далеко зайдёт! Ариоль совсем про меня забыла… А тут Прэйн. Говорит: ну её, эту старшую в Гнезде! Давай отвлечёмся!

– И ты тут же крыльями развела! И клюв раскрыла! И вся сотня лет – скорлупы не стоит!

Сотня лет… А у нас – шестнадцать. И год, что был раньше.

– Но это же не повод, чтобы выгонять из Гнезда!

– Я не выгоняла… дура! Я вам с Прэйном пожелала счастья и побольше яиц!

Моя рука бессознательно крутит браслет на руке. Это когда я пристрастился? Который раз, пытаясь охладить свой пыл, ловлю себя на новой привычке.

Джэд, что творится с тобой?..

Или Мэль права, и время пошло вспять? А я старательно добираю то, что не получил в юности? Завожусь от фраз, мечтаю о близости?

Я никогда не понимал особо… озабоченных. Запрещал думать, не давал воли воображению. Да и что воображать-то –