Потерянный ангел - Карен Робардс

Она очень боялась, что он умер, хотя какая-то крошечная часть ее души подсказывала, что он жив. Но если Айан жив, где он? Констебль, не долго думая, прямо заявил, что он просто сбежал. Но Сузанна не могла, не хотела в это поверить. Он бы не ушел, не сказав ни слова, после всего, что между ними было. В этом она была абсолютно уверена.

Официально Айан числился пропавшим рабом. По всей округе, вплоть до Ричмонда, были развешаны плакаты с его описанием, и его полагалось арестовать на месте. Но никто нигде его не видел.

В ближайшем болоте поисковая группа нашла труп, и вот тут Сузанну охватил дикий ужас. Покойника сильно повредили крокодилы, поэтому опознать его было сложно. Стоило Сузанне представить, что ее великолепный Айан закончил свою жизнь таким нелепым образом, как ее вырвало. Но вскоре выяснилось, что это пропавший Крэддок. Решили, что он спьяну забрел в болото, где и утонул либо попал в пасть хищникам. Сузанна понимала, что ей надлежит скорбеть о безвременной кончине своего батрака, но она ощущала лишь огромное облегчение. Во время поминальной службы и похорон она с трудом нашла в своей голове единственную молитву за упокой души Крэддока. Язык говорил одно, а душа пела совсем другое: “Слава Богу! Слава Богу! Слава Богу, что это не Айан!”

Через неделю или около того обнаружили еще один труп. Тело было закопано в неглубокой могиле в сосновом лесу и засыпано сосновыми иголками. На этот раз поисковую группу привлек сильный запах тлена, тело возвращалось в прах, из которого оно и возникло. Убитый человек был чужаком в их краях, поэтому Сузанна проявила лишь умеренное любопытство к этой трагедии. Зато весь Бьюфорт гудел как пчелиный улей – выдвигались различные версии, выяснялись новые подробности, задавались бесчисленные вопросы. Но Сузанну не интересовали ответы. Она знала главное – это не Айан.

Хайрам Грир все еще наведывался к ним в дом под предлогом сообщения последних новостей о пропавшем рабе. Мэнди категорически отказалась видеть его и не принимала никаких извинений. Правда, кроме Сузанны, никто не знал о его проступке, а она слишком боялась лишиться даже самых незначительных сведений об Айане и поэтому не могла прогнать его. Теперь Грир пару-тройку раз в неделю заезжал к Редмонам. Вдобавок больше всего на свете Сузанна хотела забыть о происшествии в розарии – слишком болезненными были эти воспоминания об Айане. Поэтому злиться на Грира у нее просто не хватало сил.

Слава Богу – она не забеременела. Ее месячные продолжались в обычном порядке. Сузанна понимала, что это подарок судьбы, но все равно безумно тосковала о своих неродившихся детях, впрочем, не меньше она тосковала и по Айану.

Сузанна находилась в таком расстроенном состоянии, что даже не могла, готовить. Раньше никогда не случалось, чтобы она не нашла утешения в работе, и это обстоятельство очень обеспокоило бы ее. Но сейчас все эмоции умерли. Отчаяние переполняло ее. Больше она ничего не чувствовала.

Приближалась свадьба Сары Джейн, и Сузанне пришлось заставить себя приступить к приготовлениям. И если она изредка плакала за шитьем свадебного платья, то окружающие искренне жалели ее, думая, что ее расстраивает предстоящая разлука с сестрой. Правду знала только сама Сузанна – она плакала о своей с Айаном свадьбе, которой никогда не суждено состояться, о детях, которые никогда не родятся, о прекрасном будущем, которым судьба поманила ее и тут же безжалостно отняла.

Сузанна понимала, что ведет себя эгоистично, но горе ее было безутешно, и она совсем не испытывала чувства стыда.

Семья обеспокоено наблюдала, как Сузанна становится все бледнее и пассивнее. Наконец Сара Джейн предложила съездить на пару недель в Чарлстон, расположенный в сорока милях, чтобы пережить там августовскую жару. Такие сезонные миграции были обычным делом среди плантаторов и их семей. Хаскинсы, миссис Грир и некоторые местные аристократы уже уехали до конца лета в город, где у них были свои дома, но Редмоны, как простые фермеры, никогда не следовали их примеру. Преподобный отец Редмон предавал анафеме все городские празднества и развлечения. Правда, на сей раз он поддержал Сару Джейн, считая, что смена обстановки может помочь Сузанне прийти в себя, хотя сам он отказался от поездки под вполне законным предлогом – если он уедет, некому будет читать проповеди по воскресеньям. Сама Сузанна всего несколько недель назад тоже бы воспротивилась такому замыслу: кто будет выполнять ее работу? Но тоска и отчаяние все больше мучили ее, поэтому она безропотно разрешила Саре Джейн и отцу начать сборы. И только тогда, когда ей пришло в голову, что в Чарлстоне она не сможет быстро получить сведения об Айане, Сузанна начала возражать. Но было уже поздно: вся семья находилась на борту судна, ходившего летом вдоль берегов.

Даже море не спасало от жары. Сузанна с сестрами большую часть пути просидели на палубе под тентом, специально натянутым для дам. От легкой качки Сузанну и Сару Джейн слегка мутило, и они, застыв на месте, наслаждались легким ветерком. Мэнди и Эм были так возбуждены, что не могли сидеть на месте. Они все время вскакивали и вскрикивали по поводу то показавшейся из воды рыбы, то далекого паруса. Компания подобралась подходящая, и обстановка на палубе напоминала церковное сборище. Шли часы, тошнота прошла, и Сара Джейн рискнула выпить лимонада, съесть пирожное и присоединиться к восторгам сестер. Но Сузанне становилось все хуже. Ей хотелось одного: чтобы это путешествие поскорее закончилось.

Неожиданно ей подумалось, что без Айана больше уже ничего не доставляет ей удовольствия.

Темнело, когда “Голубой колокол”, а судно называлось именно так, резво вошел в гавань Чарлстона. Капитан объяснил, что они пропустили прилив и что дует сильный западный ветер, и теперь он намеревался встать на якорь в гавани, а пришвартоваться утром. Пассажиры тем временем могут отправиться в город на лодке.

Желающих оказалось одиннадцать человек, так что лодка была переполнена. Сузанна, сошедшая по веревочному трапу только при помощи силы воли, отчаянно боролась с головокружением: лодка качалась на волнах, как хлипкая скорлупка. Сузанна истово молилась, закрыв глаза и сжав зубы, чтобы Господь позволил ей добраться до берега, не опозорившись.

Солнце уже скрылось за горизонт, оставив на закатном небе яркие розовые, оранжевые и золотые полосы, когда лодка подошла к пристани. Веселый матрос практически вынес Сузанну из лодки и поставил на пристань. Сара Джейн, Мэнди и Эм, высадившиеся в первую очередь, заботливо щебетали вокруг старшей сестры.

– У нее, видать, морская болезнь, – сказал матрос, уходя за багажом. – Пусть она маленько постоит, будет как новенькая.

Сузанна сглотнула и открыла глаза.

– Он прав, – простонала она слабым голосом. – Дайте мне постоять минутку. Я знаю, у меня под ногами земля, но мне кажется, что пристань колышется. Боюсь, из меня плохой моряк.

– Я посмотрю, нет ли кареты, – предложила Сара Джейн, оглядываясь по сторонам. – Говорили, что ее можно нанять сразу у причала.

– Не ходи одна. – Сузанна заметила свой сундук среди багажа, выгружаемого из лодки, подошла к нему и со вздохом облегчения села. Вот если бы еще лечь. Голова у нее болела, в животе было неспокойно.