Одержимость - Наталья Рощина

– Чтобы поставить точку, я скажу. Давай договоримся, что ты больше никогда не вернешься к этой теме. Наши с мамой отношения больше не будут вызывать у тебя недоверия, хорошо?

– Я не об этом. Ты не понимаешь?

– Я бы никогда не достиг всего, если бы со мной была другая женщина, – глядя куда-то поверх головы сына, ответил Некрасов-старший. – Мы давно стали одним целым. Ни с кем другим у меня ничего подобного не получилось бы. Кстати, не представляю, если бы в моей жизни не было тебя. Я горжусь тобой и благодарен Насте за такого сына.

Вот так и Андрон до сих пор не представлял рядом с собой другой женщины, кроме Маши. Он находился в полной уверенности, что они – идеальная пара. Ему казалось, что они счастливы. Это нельзя описать словами. Просто каждый день проходит так, что создается впечатление гармонии со всем миром. Необыкновенное ощущение.

– Знаешь, Андрон, а ведь мы с тобой – одно целое. Нет отдельно меня, отдельно тебя. Есть только мы.

В один из вечеров Маша была настроена на философский лад. Обычно она тонко чувствовала его настроение и умела говорить нужные слова в нужное время. Но в тот день ее настроение шло в противовес его эмоциональной опустошенности. Андрон рассорился с Марковым и был огорчен из-за этого. К тому же он просто устал, ему не хотелось продолжать разговор.

– Это как понимать? – Его голова занята мыслями об очередном контракте, а тут Маша со своей теорией слияния. Он реагировал автоматически, не особенно вдумываясь в смысл сказанного. Не надеялся услышать что-то новое. Последнее время Маша повторялась.

– Я слушала выступление психолога. После нескольких лет совместного проживания муж и жена как бы становятся одним целым. Две половинки сливаются в одно прочное целое. Общие болезни, одинаковые интересы.

– Общие интересы? У мужчины и женщины? Как забавно! Допустим. Насчет болезней поподробнее, пожалуйста. К чему ты начала этот дурацкий разговор? Еще один способ вернуться к вопросу о сдаче спермы? – Он не думал скрывать раздражения, а Маша не на шутку обиделась. Вышла из комнаты с дрожащими губами и повлажневшими глазами. Ну вот! Некрасов не выносит женских слез. Он вскочил и бросился вдогонку. Маша взлетела по ступенькам, так что только у самого входа в спальню он успел схватить ее за локоть. – Эй, эй! Мы так не договаривались.

– Извини, что отвлекла тебя.

– Да ты что, взбесилась, что ли? Одуванчики так себя не ведут. – Некрасов попытался обратить все в шутку. Он устал после напряженного рабочего дня и не был настроен на вечернюю ссору.

– А я не молчаливое растение. Я – женщина, Андрон! Если ты еще помнишь об этом.

– Манюня, перестань.

– Перестала. – Маша резко высвободила руку, которую Андрон продолжал автоматически сжимать. – А по поводу болезней – вот послушай. Если муж встречается на стороне, он передает жене болезни своей любовницы. Представляешь, какой винегрет получается?

– Слушай, какая муха тебя укусила?

– Меня укусил бычий цепень! – прошипела Маша и скрылась за дверью спальни. При этом так громыхнула ею, что Некрасов невольно присел.

– Глупо! Глупо примерять все эти бредни к нам. Вокруг столько развелось прорицателей, психологов. Неужели ты воспринимаешь их всерьез? – выбросив руку в сторону закрытой двери, крикнул Андрон.

– Мне простительно. Я ведь дура набитая! – прокричала Маша из-за двери.

– Ты сама это сказала!..

Диалог на повышенных тонах через закрытую дверь отобрал остатки сил. Как все это некстати. Неделя выдалась напряженной. Он перессорился со всеми, а теперь и Машка в их числе. Андрон не мог понять, что происходит. Конфликты следовали один за другим. К тому же приходилось то и дело вступать в споры с Марковым. Уже не первый раз у них разногласия. Так они еще не ссорились никогда. Некрасов ясно дал понять, что последнее слово всегда было и будет за ним. Оказывается, он должен это доказывать. За кого его принимает Леонид Игнатьевич? Мысль промелькнула и обожгла.

Андрон устало вздохнул. Ему нужно разобраться: то ли он плохо объясняет, то ли его не хотят услышать. Кто поддерживает его по-настоящему бескорыстно? Вот что занимало его в этот вечер. Впервые Некрасов засомневался: Леонид Игнатьевич может оказаться оборотнем. На словах одно, а в мыслях – иное. Понять его в последнее время непросто. Он постоянно говорит о том, что никому нельзя доверять и только себя выставляет преданным и честным. Кстати, Марков советует ему не доверять Маше на все сто.

– Эти женщины… Они любого сведут с ума. – Его красивые черные брови взлетают вверх.

Сочетание черных бровей и абсолютно седых волос делало внешность Маркова колоритной. Андрон любовался им, завидуя его умению держаться, не бояться возраста. Завидовал по-хорошему, без зла. Только в глазах Маркова все чаще мелькал холод, от которого Некрасову становилось не по себе. Дядя Леня тоже может быть жестким, несговорчивым, желчным. Это прорывалось в коротких фразах, резких взглядах-молниях, пронизывающих насквозь. При этом он так часто говорит, что считает Андрона своим сыном. Кого он пытается в этом убедить? Не себя ли?

Дурацкий день. Он с самого начала не задался. С Марковым поцапался, и под конец – «сюрприз» в виде ссоры с Машей. Он не должен был цинично говорить о том, что для нее крайне важно. Все-таки он – мужчина. Ему нужно быть сдержаннее. Некрасов решил первым пойти на примирение. Напряженная атмосфера в доме требует разумного мужского подхода. Что с женщины возьмешь – сплошные эмоции. Они мешают рационально мыслить.

Андрон взялся за дверную ручку, но заходить не стал. Представил, что ему придется извиняться за то, в чем он, собственно, не чувствовал себя виноватым. Ему расхотелось выяснять отношения, снова что-то доказывать. К тому же он не уверен, что ему так уж хочется ощущать себя одним целым с Машей. Раньше – может быть. Но все течет, все меняется. И Маша изменилась. Он хочет, чтобы она стала такой, какой он ее встретил. Говорить с ней об этом бесполезно. Она не слышит того, что ей не нравится. И пожалуй, в этом похожа на него самого. Андрон усмехнулся: с кем поведешься… Могла бы перенять что-нибудь более полезное. Он медленно разжал пальцы. Еще мгновение смотрел на ручку двери, как будто ждал, что ее повернут изнутри. Не дождался. Маша затаилась за дверью, и Некрасов поспешил спуститься с гостиную. Впервые ему было так неуютно в собственном доме.

Чашка остывшего кофе не взбодрила его. Тишина тяготила. Теперь Машка будет дуться. Все-таки придется извиняться, иначе вырисовывается перспектива провести ночь в одиночестве, а завтрашний день начать с ее укоризненных взглядов и опухших глаз. Ему хватает экстремальных ситуаций на работе. Маша – ранимый ребенок, а он не сумел сдержаться. В конце концов, это ее способ подачи информации. А что он хотел от нее услышать? Биржевые новости?

К тому же последнее время Машка ревнует его. Раньше это проявлялось не так явно. Поначалу Некрасова забавляли беспочвенные претензии Маши. Он уговаривал себя, что на самом деле она играет, своеобразно вносит перчинку в их устоявшиеся отношения, периодически капризничает. Андрон не обращал внимания на ее выпады, пока они были безобидными. Но Маша «совершенствуется». Ему все труднее сводить к шутке ее вспышки ревности. Наверняка и сегодня повод для ссоры пустяковый, а причина в том, что его Одуванчик стал невозможно подозрительным.