Сети любви - Мэри Бэлоу

Она глубоко вздохнула.

– Да, Доминик, я хочу попробовать. Я была очень привязана к вам. Чарли любил вас как сына или как младшего брата.

Внезапно он положил руку ей на плечо, наклонил голову и поцеловал в губы – быстро и крепко.

– Так пусть же выздоровление начнется сегодня, – сказал он. – Битва при Ватерлоо оставила после себя столько ран, Эллен. Те из нас, кто уцелел, только сейчас начинают понимать, как глубоки эти раны. Посмотрите на Пенворта. И на нас…

В этот момент до них донесся веселый смешок, раздавшийся на другой стороне фонтана.

– Я очень ревнива, – послышался голос Анны. – Доминик исчез из виду с некоей леди, а почему-то не со мной. Если бы это был кто-то другой, а не миссис Симпсон, я бы выпустила коготки.

Смеясь, она обошла фонтан, опираясь на руку Ховарда Кортни, у которого был несколько пристыженный вид. Лорд Иден уже успел выпрямиться. Эллен снова стояла несколько в отдалении и смотрела на долину.

– Анна, – сказал лорд Иден, – я бы напомнил вам, что надобно следить за своими манерами, если бы считал, что вам есть за чем следить.

Она снова рассмеялась.

– Ховард тоже думает, что я не умею себя вести, правда, Ховард? И вы оба совершенно правы. Я даже обрадовалась, что стало темно и не видно, как я краснею.

– Я очень рада, что вы держите меня под руку, милорд, – с робостью сообщила Сьюзен лорду Эджертону, появляясь с ним из-за фонтана. – Не могла же я появиться в этом милом уголке парка без сопровождающего. Хотя это глупо. Ведь мы на земле Эмберли!

– Вполне понятные чувства для леди, – галантно проговорил лорд Эджертон.

– Я полагаю, пора идти в дом ужинать, – напомнил лорд Иден. – Воздух более чем свежий.

– Но лицо у меня так горит, – голосом кающейся грешницы сообщила Анна.

– Так вам и надо, – немилосердно отозвался ее кузен.

– Я так привыкла, что муж сопровождал меня везде… – плаксивым голоском сказала Сьюзен.

Эллен взяла под руку лорда Идена; ей удалось поднять глаза на уровень его подбородка. Так они дошли до дома.

* * *

Вечером лорд Иден все никак не мог успокоиться. И даже не мог подумать о том, чтобы лечь в постель, не говоря уже о сне. Взяв свечу, он сошел вниз в оранжерею, издавна бывшую излюбленным местом у них с сестрой. Свеча дрогнула в руке, когда обозначилась тень Мэдлин. Она молча сидела на скамье за большим папоротником.

– У меня чуть не случился сердечный приступ, – заметил Доминик. – Мне показалось, что вернулись былые времена.

Она улыбнулась.

– Да. Просто выразить не могу, Домми, как это славно – видеть вас опять дома и знать, что через пару дней вы не уйдете на войну. То были тяжелые времена.

– Но теперь все позади, – отозвался он, усаживаясь рядом с ней. – И всеми правдами и не правдами я вернулся домой в целости. Что вас тревожит?

– А разве меня должно что-то тревожить? – спросила она. – Не могла уснуть, вот и все.

– Я ваш близнец, – сказал он, беря ее за руку. – Можете рассказать мне все, если хотите. А если не хотите, просто посидим молча, пока не потянет ко сну.

– Мы поссорились с Алланом, – сказала она.

– Всерьез?

Она пожала плечами.

– Не знаю. Может, это даже и не ссора. Не знаю. Мы не кричали и не бросались разными предметами, как делаем мы с вами. Даже можем обменяться парой тумаков. А потом все забываем. Но тут все не так.

Он молча сидел и ждал.

– Аллан хотел пораньше лечь спать. Он устал и чем-то был расстроен, – начала она. – Я знаю. Я видела это. Он не позволил мне помочь ему добраться до своей комнаты хотя нужно было пройти по двум лестничным маршам. И ему во что бы то ни стало хотелось проститься с Александрой. Все-таки я дошла с ним до дверей его комнаты.

– Похоже, что к вашему юноше потихоньку возвращался мужество.

– Когда мы добрались наконец до его комнаты, он был совершенно не в себе, – сказала Мэдлин. – А когда я заговорила о завтрашнем дне, он ответил, что я могу совершить верховую прогулку по долине с кем-нибудь еще, но я сказала, что предпочту остаться с ним и почитать ему. Еще он очень грубо высказался насчет книжки, которую мы читаем. Ах, Господи, все это звучит так по-детски, когда об этом рассказываешь.

– Вы сказали, что он устал, – мягко напомнил ей брат. – Он, наверное, был в раздраженном состоянии и наговорил того, о чем потом пожалел.

– Он, правда, извинился потом. Мол, и о книге сказал сгоряча. А о верховой прогулке заговорил лишь потому, что я должна развлекаться и жить своей жизнью, отдельной от его. Понимаете? Поэтому я и сказала, что это не совсем ссора.

– Наверное, он выздоравливает, Мэд, – сказал лорд Иден. – И ему снова хочется чувствовать себя независимым. А вы невольно напоминаете ему о том времени, когда все за него делали вы, а ему не хотелось жить.

– Вы думаете, он не хочет жениться на мне? – спросила она.

– Этого я не говорил. – Он погладил ее по руке. – Но ему нужно почувствовать, что он в состоянии делать что-то сам. И еще ему нужно быть уверенным, что он не портит вам жизнь.

– Но я была так счастлива, когда ходила за ним, – сказала Мэдлин. – Я так любила его. Я знаю, что это такое, Домми. Кажется, теперь я больше нуждаюсь в нем, чем он во мне. Ах, что за недостойное чувство! Это пройдет, как вы думаете?

– Понятия не имею, – ответил он. – Я за одну ночь растерял все запасы своей мудрости. Но отношения между людьми меняются, Мэд. Это ясно. Вам нужно как-то подготовиться к тому, что они станут иными.

Она вздохнула.

– Наверное, вы правы. Когда-то мне хотелось, чтобы жизнь была простой и предсказуемой. А ведь тогда я, пожалуй, взвыла бы от скуки. Как вы считаете, мне поехать завтра кататься верхом?

– Да, вне всякого сомнения.

– Хм-м. Но дело в том, что я действительно предпочла бы остаться с Алланом. Впрочем, хватит обо мне… Что за сложности у вас?

– Никаких.

– Даже и не пытайтесь, Домми, – сказала она, – даже и не пытайтесь меня обмануть.

Он тихонько рассмеялся.

– Этого я не могу обсуждать. Даже с вами.

– Тогда я не стану подсматривать, – сказала она. – Домми, мы, наверное, наконец-то стали взрослыми. С тех пор как мы вернулись в Англию, мы ни разу не поссорились. Какая ужасная жизнь! – Она рассмеялась и прислонилась щекой к его плечу. – Вы уже готовы ко сну? Я – нет. Давайте теперь посидим молча?

Это его ребенок. Конечно, он и так знал это. Но она наконец призналась. Это его ребенок. Его и Эллен. Через шесть месяцев в мире появится его родное дитя. Он закрыл глаза, отдаваясь этому дивному ощущению.