Повелитель Теней. Том 5 - Илья Сергеевич Модус

с кровоточащей шеи и покатилась по тропинке вместе с мертвым телом.

Диана отметила это со ставшей уже привычной болью в сердце. Но сейчас у нее нет возможности горевать. Прямо на нее из пустоты прыгнул эльф-скрытник, намереваясь пронзить своим прямым кинжалом ее глаза.

«Атам» с тяжелым гулом покинул ножны, перерубая инфильратора пополам. И уже через секунду демонический клинок пробил грудь второго убийцы. Диана оглянулась, чтобы криком предупредить остальных членов отряда о нападении…

Но было уже слишком поздно.

Глава 16

Привычка курить кальян преследовала его с самого первого дня, как Агне Фирт, сын мелкого аристократа из Обители Королей, попробовал подобный способ курения. Ему показал его один гном, которого молодой парень по юности лет и отсутствия жизненного опыта принял за подростка, который решил отрастить бороду.

Выдохнув дым, который мгновенно окутал эльфа-скрытника, Агне едва смог уйти в сторону от выпада изгибающегося кинжала. Промедлил бы хоть мгновение, не среагировал на предупреждение Нуада — и все. Остался бы лежать на этой каменной тропе с перерезанным горлом.

— Говорила мне мать — «Курение не добавляет тебе здоровья», — припомнил Паладин Бога Туманов напутствие покойной матушки. Сам же человек сделал шаг назад, избегая очередной встречи своего тела с отточенным мифрилом.

Крохотный кальян, в котором никогда не кончался волшебный табак и всегда тлели волшебные угли, сам по себе был волшебным. Бог Туманов не снабдил бы своего верного последователя чем-то второсортным.

Еще недавно — с год назад или около того — различного рода воришки и наемники по всему Ауру охотились за магическими вещами. И божественный кальян не стал исключением. Лишь благодаря своей сноровке, молодой мужчина смог оставить ценность при себе.

И, с тех пор научился немалому количеству трюков.

Сжимая мундштук губами, Агне, подобно импозантному танцору из Вилоссии, вальсировал на пятачке поля боя, втягивая в свои легкие все больше божественного дыма. При этом он возносил неслышимые мольбы к своему Богу… И тот откликнулся на его призыв.

Но сейчас это было лишь отголоском эха по сравнению с прежней связью, какая связывала Бога и его Паладина. Правда, неугомонному эльфу хватило и этого.

Выдохнув в лицо скрытника поток ароматного дыма, Агне против воли осклабился, когда убийца оказался полностью опутан туманом. Не в силах разглядеть сквозь него хоть что-то, скрытник вслепую наносил удары, не причиняя вреда. А, затем, он закричал.

Это был первый звук, который произнес хоть кто-то из нападающих. Звук-крик, больше напоминающий рев агонизирующего зверя, который познал боль разрушения собственного тела изнутри.

Божественный дым проник в его легкие, впитался в каждую крупицу его тела… И начал их разрушать.

Скрытник уже больше не пытался кого-то убить. Он катался по земле, беспорядочно стараясь сорвать со своего тела одежду. Изнутри его сжигало пламя божественной ярости. Хорошие боги никогда не оставят свою паству.

Именно поэтому Агне, который долгие дни и ночи молился за здравие своих родителей, сгоревших от чумы несколько лет назад, и не верил в Семерых. Они глухи и равнодушны. А вот нейтральные Боги, коих не так уж много, никогда не отказываются от своей паствы.

Просто потому, что иначе им неоткуда получать силу веры в них. А без этой веры Бог — ничто.

Несмотря на то, что он не любил убивать, Фирт умел это делать. И с легкостью применял смертоносное мастерство, не раз спасавшее ему жизнь.

Бог Туманов силен, но сила эта не абсолютна, не постоянна, а, потому не стоит на нее полагаться бесконечно. Тем более в условиях высасывания магии в этих проклятых горах.

Подхватив кривой кинжал первого убитого эльфа, Агне взглядом оценил обстановку. Растянувшаяся по тропе процессия участников Отряда Практика сейчас сражалась в четырех местах.

В авангарде, значительно медленней и не так виртуозно как всегда, сражалась Диана Отелл. Агне скользнул в сторону, избегая встречи с катящейся вниз головой ее брата. Девушка была окружена, но к ней на помощь, в водовороте стали и смертей продвигался Фратер Шовель. Частично расставшийся со своей броней, ловкий и беспощадный, он будто голем пер на противника. Эльфийская кровь лилась рекой, тела устилали тропинку.

Но им на смену приходили другие.

Чуть ниже этой парочки, ревя как дикий зверь, обращался Олегус. Каждый его размашистый удар могучих рук ломал худосочных и поджарых эльфов будто капризный ребенок игрушки. Драконесса сражалась рядом, но ее обессиленность была видна невооруженным глазом. Рядом с ней так же, из последних сил, билась и девочка-гарпия, не способная больше войти в режим скрытности. Это место лишало магии магические же вещи. А только лишь благодаря им девчушка могла быть смертельно опасной и невидимой.

Теперь же, она могла только лишь сражаться в общем строю. И, надо отметить получалось у нее гораздо хуже, чем обычно.

Не могли похвастаться серьезными успехами и Намар с Мелиссой. Последняя, как и все, кто имел отношение к магии, сейчас слабее младенца. Верный рыцарь-защитник стремится всеми возможными силами защитить ее.

Но единственное, что у них получается, так это удерживать тылы Олегуса.

Между ними и троицей Агне, Нуады и Инь Мей чуть больше пяти метров, но там не меньше восьми эльфов, которых сжали с двух сторон оба отряда и мешают реализовать свое преимущество в ловкости.

Фирт, подкинув полученный кинжал за рукоять, перехватил его за кончил клинка и с размаху бросил прямо в цель. Эльф-скрытник оказался ловким, успел отбить внезапную атаку… А вот прямой укол от тонкого и проворного клика Инь Мэй он не ушел.

Нуада, орудуя двумя кинжалами, буквально разрезал на куски очередного скрытника.

— Нужно соединиться с ними, — посол указал на группу, где лидировал оборотень. Человек-медведь разорвал на части одного эльфа, второму ударом оторвал нижнюю часть лица… А вот третий вогнал кинжал в грудь девушки-гарпии.

Агне почувствовал угол боли. Молоденькая и наивная, словно дитя (которым по сути и являлась), Милена рухнула на колени. Паладин Бога Туманов успел увидеть, что девчушка упала на тропу с пеной на губах.

— Отравленное оружие! — предупредил он громким