Хомячок на лезвии. Дилогия - Ива Лебедева

Да, вот это и изменилось — я теперь не боюсь, я бешусь. И больше всего хочу этому нелюдю что-нибудь оторвать — эти вот самые уши там или хвост. Можно даже тот, который спереди.

Кто так с детьми обращается, а?! Со своими собственными! И с их матерями!

— Ну ты и гад, Скай, — честно и откровенно сказала я, когда увидела весь его гарем и детский сад, завтракающий буквально на полу. И в отличие от нашего изобилия их кормили намного скуднее, ограничиваясь одной кашей даже без шушпаньей икры.

— Хм? — Гатто откровенно не понял моего неодобрения. — Что тебе на этот раз не нравится?

— Что? — рассвирепела я, уселась на пол рядом с одним из детенков, проигнорировав ошарашенно-недовольные взгляды взрослых женщин из гарема. — Ну тогда давай и мне того же самого, тут же. Раз уж операторы большего не достойны!

— Ты что несешь? — озадачился енот, сам при этом ощетинился и явно был готов опять включить жестокого хозяина. Ну как же, роняю его авторитет при гареме и детях, они же должны трепетать и не пищать по одному его взгляду! А тут я, такая наглая.

— Ну? Ударишь? За плеть возьмешься, как бывало?

Гатто в течение минуты буравил меня разгневанным взглядом, а потом медленно, будто нехотя, снова опустился на стул.

— Может, ты лучше сама у них спросишь, все ли их устраивает? — Скай подпер рукой подбородок, задумчиво окидывая взглядом всю нашу компанию.

— Ага, так они мне правду и ответили, особенно в твоем присутствии! — Я фыркнула, выудила из стопки пустых мисок одну и от души шлепнула туда каши. Хм-м-м… хм. А не так все плохо, как я думала. Шушпаньи яйца явно в каше есть, только какие-то перемолотые в масло, что ли? От души их тут, а шушпаном почти не воняет, и на вкус не особо противно. Даже почти вкусно.

Артефакт хмыкнул и внезапно сказал на весь зал:

— Все, кто недоволен жизнью в моем поместье, могут прямо сейчас уйти. Я обещаю, что не буду их преследовать или еще как-либо портить жизнь. Можете даже забрать содержимое ваших личных сундуков.

Я подавила порыв поднять руку, покивать и оперативно смылиться отсюда ко всем мрам без никаких сундуков, хотя в моей комнате их штук пять по углам распихано было, я заметила. Но увы, не дурочка же, понимаю, что данное благоволение относится ко всем, кроме меня. Так что осталась сидеть на полу и только с большим интересом оглядывалась по сторонам.

— Господин! О чем вы?! Как же мы, как же мы в трущобах?! Не прогоняйте! — внезапно запричитала одна из девушек, и ее мольбы подхватили другие. А затем в эту какофонию влились еще и дети.

И что самое удивительное, общую песню подхватила Сиира. Та самая Сиира, которая уговаривала меня забрать этого благословенного любимого хозяина в ад. Ну и? Теперь-то чего, собирай манатки и вали, пока отпускают! Уж у тебя-то в сундуке найдется чего прихватить, чтобы на безбедную жизнь хватило, или я не Лали. Какой мры ж тогда?

На мой внимательный и красноречивый взгляд Сиира ответила странно: отвернулась слишком быстро и уткнулась в свою миску с таким видом, будто я ей какую-то гадость на лопате под нос сую, а не желанную свободу и возможность спокойно родить ребенка в безопасном месте. Безопасном от Гатто и его выкрутасов.

— Как видишь, я никого не держу. А потому хватит показывать свой характер, все и так знают, что он отвратителен.

— А можно я с ней? — неожиданно подал голос какой-то малыш с другого конца зала. Я даже не разглядела за толпой, мальчик это или девочка. Сказало оно фразу не очень четко, словно и говорить еще толком не научилось, но интонация была что ни на есть знакомая, практически родная.

— М… — Гатто всмотрелся в тот угол. А там стоял единственный на весь зал детский столик, который я сразу не заметила. Именно за этим столиком и сидел тот самый малыш. Как… странно. — Лали, бери ребенка и возвращайся к столу. Тоже мне, великая благодетельница и защитница обездоленных, — рыкнул Скай, явно желая прекратить балаган, который я устроила. И вроде как восстанавливая свой статус в глазах гарема и потомства.

— На детей не рычи, — огрызнулась я, но скорее себе под нос, чем по-серьезному. — Они еще маленькие и просто не выживут в одиночку. А так свалили бы от подобного папаши впереди собственного визга.

— Ну да, ну да. — Скай вдруг снова пришел в благодушное состояние, я уже задолбалась отслеживать перемены его настроения. Раньше он был все время злой, как чернух, и это было… проще? Предсказуемее, я бы сказала.

— Я сам, — сказал маленький… артефакт? Или оператор? Для оператора слишком уверенный, что ли. Но почему тогда у него нет хвоста и ушей, как у Гатто? Пока я думала над этим, мелкий пацаненок бодро начал пробираться сквозь немногочисленную толпу ко мне. Подобрался вплотную и обнял обеими руками за бедро — выше не доставал. Уф-ф-ф, хорошо, что я не голышом и не в одеяле. Скай все-таки притащил нормальную одежду. А то сейчас неловко вышло бы.

— Ты вкусная, — между тем заявил мелкий.

— Ага, — растерянно кивнула я. Не, может, оно и без ушей, а в остальном весь в папашу! Вон как вцепился, силком не отодрать.

Так и пошли в отдельную столовую, где был накрыт нормальный стол. Я, Гатто и эта мелкая чернуха, прилипшая к моей ноге.

— А говорил, артефактов тебе не рожали. — Я уселась за стол, с большим трудом отвлекла прилипалу куском какого-то мяса, выдохнула и задумчиво осмотрела радостно жующего ребенка. Сколько ему лет? Вроде шланговик еще, а говорит хоть и не очень чисто, но вполне осмысленно и бойко.

— Это не мой. — Мне показалось или Гатто действительно тяжело и печально вздохнул? А потом и вовсе случилось то, что мне даже в бреду не могло присниться: Скай взял ребенка и посадил его себе на колени! — Приемный.

‍— Чего?! — окончательно омрынела я.

— Лали… если я сейчас расскажу тебе, как обстоят дела, ты отсюда точно никуда и никогда не выйдешь, — непривычно серьезно и грустно сказал Гатто, поглаживая дитенка по встопорщенным волосам. — Но это и к лучшему. —Его лицо озарила пакостливая, но счастливая улыбка.

— Э-э-э…

— Артефакты больше не рождаются ни у кого. Совсем. — Его тон понизился до едва слышного шепота. Так, что даже мне пришлось прислушаться. — А взрослые потеряли возможность становиться теми, кто способен добывать мру.

— В смысле?! — У меня глаза чуть не выпали в тарелку.

— В самом прямом. Мы обладаем аурой артефактов, силой артефактов и признаками предков. Но больше не можем обращаться. Этот мир окончательно умирает, Лали.

Мез

Я медленно, но целеустремленно шагал по узким и слегка заросшим улочкам Зеленой долины. Сегодня с утра наконец получилось ощутить точное направление связи. И я даже попытался потянуть ее на себя, спрашивая своего Мастера о самочувствии. Но ответа не получил, только мимолетное недоумение.