Матрица Скалигера - Вячеслав Лопатин

Продолжим же обзор того далекого и мутного периода.

В самый разгар Смуты на историческую сцену выходит еще один Дмитрий, который устанавливает свою власть в стране. Это князь Дмитрий Михайлович Пожарский, личность столько же светлая, сколько и тёмная. Историки нарисовали этому Дмитрию серьезную родословную, в которой древний род князей Пожарских восходит к первым Рюриковичам. Однако всё это похоже на откровенную туфту. Всего скорее, никаких Пожарских не существовало, и у Дмитрия это была не фамилия, а прозвище, которое он получил, разбив поляков на Пожаре ― месте в центре Москвы, на котором сейчас находится Красная площадь.

Жизнь Дмитрия Михайловича в годы Смуты так же неправдоподобна, как и судьба его царственного предшественника Лжедмитрия Ивановича. В 1611 году воевода Пожарский в роли одного из лидеров участвует в московском мятеже, направленном против поляков. По всей Москве развернулись ожесточенные схватки. За несколько часов Дмитрий построил острог на Сретенке, в котором долго держал оборону. В конце концов, все очаги русского сопротивления были подавлены, в том числе и на Сретенке. На улицах осталось лежать более семи тысяч москвичей. Однако наш князь не погиб.

Оказывается, его тяжелораненого подобрали на поле боя и вывезли из города в безопасное место. В следующем году он придет в Москву снова, на этот раз с сильной по меркам тех дней армией, и освободит город. То есть мы опять видим историю умершего, воскресшего и освободившего Москву царевича Дмитрия.

Московские сражения, в которых участвует Дмитрий Пожарский, еше кое–что напоминают. Уже не нова мысль о том, что Куликовская битва на самом деле произошла на территории Москвы. А. Фоменко и Г. Носовский убедительно и аргументированно обосновали эту идею, однако открытым остался вопрос о том, кто и когда устроил эту битву. Ведь если все что написано в летописях по поводу места её проведения не соответствует действительности, то, всего скорее, и все остальное ― время действия, участвующие стороны, личности, причины, количество войск и прочее ― тоже другое.

Возможно, что война с поляками в Москве и Куликовская битва ― это искаженные описания одного и того же события, разнесенного во времени и помещенного в разные исторические контексты. Эти контексты станут более похожими, если вспомнить, что Дмитрий Донской воевал не только с Ордой, но и с Литвой, с которой проблем у него было нисколько не меньше, если даже и не больше. Великий князь Ольгерд совершил несколько походов на Москву, а после его смерти знамя борьбы с Московией подхватили его преемники. В 1386 году Литве удалось захватить русский Смоленск, и через 225 лет во время Смуты то же самое сделала Польша. Эти же 225 лет разделяют торжественное вступление Лжедмитрия в Москву с последующей коронацией и торжественное возвращение в Москву Дмитрия Донского с Куликова поля.

В 1378 году, за пару лет до Куликовской битвы, Дмитрий Донской разбил ордынское войско на реке Воже. Через 234 года Дмитрий Пожарский разбил в Москве поляков и выгнал их из Китай–города. Это место находится около впадении Яузы в Москву–реку. Не есть ли Вожа и Яуза одной и той же рекой? Сражение на Воже произошло 2 августа, а на Яузе ― 22 октября. От первой даты до второй 81 день. Возможно, сражение за Китай–город, или какое–то другое, произошедшее во время войны с поляками в этом районе Москвы, соответствует и Куликовской битве. Тем более что место между Китай–городом и Яузой называлось Кулишками.

Татарами на Воже командовал некий мурза Бегич. И во время Смуты действует персонаж с похожим фамильным именем, глава московских стрельцов Казарин Бегичев, воевавший то за одних, то за других. О его татарском происхождении говорит его имя. Напарник Дмитрия Пожарского Кузьма Минин тоже не одинок, при Дмитрии Донском против литовцев действует его двойник ― воевода Минин.

Мы знаем, что Дмитрия и его воинов воодушевлял на бой с Мамаем Сергий Радонежский, основатель и игумен Троице–Сергиевой обители. Но и другого Дмитрия, воюющего в Москве с поляками, наставлял свой «Сергий» ― руководитель того же монастыря Авраамий Палицын. После одной из его полевых проповедий, воодушевленные воины Дмитрия Пожарского бросились на врага с криками: «Сергиев! Сергиев!». Умерли знаменитые монахи с разницей в 234 года.

Кстати, о неразлучных Минине и Пожарском. Некоторые детали их биографии позволяют усомниться, что это были два разных человека. Считается, что они, будучи из разных сословий ― один был князем, другой торгашом — познакомились лишь при организации народного ополчения. Судьба смогла свести их вместе и якобы даже сделать друзьями только тогда, когда для спасения родины произошло единение разных слоев общества. Это не так, а по поводу единения и народного движения вообще чушь.

Выбор этой пары на роль руководителей довольно анекдотичен. Когда в Нижнем Новгороде приняли решение об организации войска, то встал вопрос о том, кто будет осуществлять военное и политическое руководство. Кузьма Минин заявил, что у него есть на примете один человек. И назвал воеводу Пожарского. Все согласились и отправили делегацию к князю Дмитрию. Тот принял предложение, но заявил, что ему в таком случае нужен опытный напарник, который бы занимался финансово–хозяйственной стороной организации. Ему ответили, что в Нижнем Новгороде такого человека нет. Пожарский настаивал, что такой человек все–таки есть, и назвал… Кузьму Минина. Послы согласились и отправились обратно в Нижний передать Минину и всем остальным «привет» от Пожарского.

Дальше уже не смешно. Минин согласился стать у руля организации войска только после письменного согласия нижегородцев, что они будут выполнять все распоряжения руководства и берут на себя все денежные расходы на это мероприятие. Причем финансирование подразумевало в случае необходимости продажу своих домов, жён и детей. С этим документом Кузьма и отправился собирать деньги.

Устоявшееся мнение о Кузьме Минине как о простом торговце или городском старосте не совсем точное. Да, он был и старостой, и торговцем, но по нашим меркам его следовало бы назвать олигархом. Отец Кузьмы, имея несколько деревень, занимался солевым бизнесом. Добыча и продажа соли приносила громадные деньги. После его ухода в монастырь всё досталось его сыновьям. В основном этим бизнесом занимались два брата Кузьмы, сам он, имея в их предприятии долю, занялся продажей мяса. У него были свои скотобойня и магазин. И должность земского старосты, то есть второго человека в городе. Это интересно, но ещё интереснее другое. Не только Кузьма имел долю в солевом промысле своих братьев. Среди совладельцев их семейного бизнеса мы находим имя… Дмитрия Пожарского. Ай да князь! Это было до организации нижегородского ополчения. А после войны Пожарский получил в награду село, знаменитое своими ― вот совпадение ― соляными копями.

Кузьма Минин был неграмотным. Так считают историки. С ними трудно согласиться, стоит только представить себе неграмотного олигарха. На чём же основано это утверждение? Оказывается, на одном факте: в грамотах, то есть различного рода указах и приказах, Минин не ставил свою подпись, вместо него расписывался Дмитрий Пожарский.