Рубин - Кристина Скай

Или оставить непрочитанными, подумал он мрачно. Особенно если там находилось и письмо от его отца, хотя это было маловероятно. Сожаления на миг пронзили его мозг, но он безжалостно подавил их.

Он ничего не должен старику. Седой сторонник строгой дисциплины ясно высказал свое отношение к сыну во время их последней встречи. Совершенно ясно, решил Пэйджен, вспоминая его резкое обвинение безрассудной и безбожной жизни Пэйджена. Прекрасно, герцог и его тысяча акров в Кенте могут провалиться ко всем чертям. Состояние и поместье камнем висели бы на его шее, а он хотел, чтобы его абсолютно ничего не связывало с прошлым.

«Но когда-то ты хотел получить их. И ты хотел всего, что сопутствовало этим вещам, – от громкого титула, прошедшего через столетия, до преклонения и ответственности, достойных герцога Сеттона. Больше всего ты хотел любви своего отца. И никогда не ощущал ее».

Пэйджен хмуро вглядывался в щербатое зеркало, внезапно увидев перед собой другое лицо. Длинное, угловатое лицо, на котором господствовали орлиный нос и крутые серебряные брови. Лицо, которое он никогда не любил. Лицо, которое, казалось, никогда не улыбалось в его присутствии.

Пальцы судорожно сжали лезвие бритвы. Он ощутил боль и увидел, как кровь струится по его ладони. Но Пэйджен уже много лет назад узнал, что человек мог истекать кровью и никто не замечал этого.

«Итак, ты предпочел оборвать все связи и отношения. А все потому, что ты был слишком труслив, чтобы рассмотреть другие варианты».

Изрыгая проклятия, Пэйджен перевязал ладонь куском полотна. «Забудь об этом, – сказал он себе, – те дни миновали». Они никогда не могли ужиться, уверял он себя. Теперь он владел чайными плантациями в десятках тысяч миль от открытого всем ветрам поместья на зеленых холмах Кента. Холмах, изобилующих колокольчиками и легкими бабочками, покрытых нарциссами весной и темно-красными розами в июле. Но он не умел забывать, огорченно подумал Пэйджен, завязывая на талии пояс с деньгами для тамильских рабочих, всего около пяти сотен фунтов.

Иногда он почти завидовал Баррет, лишившейся памяти. Если бы он получил такой же удар по голове, это могло бы сделать его собственную жизнь намного удобнее, горько улыбнулся Пэйджен.

Он стоял неподвижно в высокой сухой слоновьей траве над бунгало. Его коричневатые бриджи и оливковая рубашка были почти неразличимы на фоне листвы. Острые глаза снова и снова оглядывали поляну, пока не заметили группу сонных тамильских носильщиков, появившихся из хижин, расположенных на склоне холма.

Он насчитал двенадцать носильщиков. Это означало, что в группе имеется три, возможно, четыре винтовки. И, конечно, сам Пэйджен. Холодные серые глаза изучали тяжело нагруженных вьючных животных. Это были запас риса для Виндхэвена и новые дьявольские приспособления, которые Пэйджен вез для своей чайной фабрики. Но каков был его маршрут? Собирался ли он идти по долине или придумал что-нибудь еще? Информацию невозможно было получить от его служащих, даже несмотря на изобилие местной водки при последнем посещении деревни. Хотя, если вспомнить, что Деверил Пэйджен, как известно, был чертовски неразговорчивым ублюдком, это едва ли могло удивлять.

Те дураки на берегу не справились со своим делом. Но он заранее был почти уверен в их провале.

Человек, стоявший в высокой траве, нахмурился. Его сильные пальцы сомкнулись на прикладе винтовки. Он медленно поднял дуло и прицелился. Отметка прицела пересекла зеленую поляну и наконец остановилась на стройной мускулистой фигуре управляющего. Пальцы дрогнули на курке. Он жаждал выстрелить и увидеть, как упадет мертвое тело. Так, как он видел их падение в Аллахабаде, Лакхнау и Патне. Воспоминания все еще тревожили его... Но он подождет. Скоро настанет день, когда лицо Деверила Пэйджена пополнит его воспоминания.

И тогда рубин будет принадлежать ему, несмотря на великие замыслы Ракели. Такой драгоценный камень не может принадлежать никому, кроме него.

Баррет все еще сражалась со своим корсетом, который наконец сумела вырвать из лап Мага, когда услышала шум в коридоре. Она напряглась от странного ощущения, возникшего в позвоночнике и обнаженных плечах. Только один человек мог заставить ее чувствовать себя подобным образом. Выпрямив плечи, она сосредоточилась на шнуровке корсета.

– Ты не будешь носить эту проклятую вещь в джунглях, слышишь?

Пэйджен возвышался в дверном проеме, его лицо было мрачным, повязка отсутствовала, и его холодные глаза повелительно сверкали.

– Я буду носить то, что захочу, мистер Пэйджен. Маршрут путешествия определяете вы, но одежду по крайней мере я выберу сама.

– Действительно? – Глаза Пэйджена блеснули. – Тогда позволь мне просветить тебя, Angrezi. Ты наденешь то, что я прикажу тебе надеть, даже если я прикажу тебе не надевать ничего.

Баррет слегка подняла брови.

– Не говорили ли тебе когда-либо, что ты высокомерная, презренная свинья? – спокойно спросила она.

На лице Пэйджена не шевельнулся ни один мускул.

– Весьма часто, моя дорогая. И это ничего не меняло, ручаюсь тебе. Ни тогда, ни теперь.

Неистовая ярость вспыхнула в крови Баррет.

– Я не принадлежу к числу твоих тамильских носильщиков, которыми ты можешь командовать. И я не одна из твоих послушных привлекательных служанок, которые спешат исполнить любое твое желание!

– Это, моя дорогая, я также хорошо знаю. Пальцы Баррет замерли на шнурках корсета.

– И что это означает?

– Это означает, моя дорогая Баррет, что мы еще не в Виндхэвене, – с насмешливой улыбкой произнес Пэйджен. – Это означает, что у нас впереди десять дней трудного путешествия через населенные леопардами и пиявками джунгли. Что по нашим следам, вероятно, устремятся туземные охотники вместе с посланными Ракели мерзавцами. И если ты хочешь остаться в живых, ты должна повиноваться любому моему приказу, который я найду нужным отдать. – Его глаза гневно блеснули. – Начиная с отказа от этого дьявольского корсета.

Баррет сжала губы в тонкую ниточку.

– Сейчас же, – зарычал он.

Ее глаза сверкнули, как самый яркий сапфир.

– Идите к черту, мистер Пэйджен.

– В таком случае ты останешься здесь, на попечении двух моих слуг-туземцев, пока следующий белый чиновник не посетит это забытое Богом местечко по пути из Канди. Это случится приблизительно... – Его темные брови задумчиво сошлись на переносице. – Через четыре месяца, как я предполагаю. После муссонных ливней, если не начнутся новые волнения среди местного населения.

Пальцы Баррет вздрогнули.

– Ты не можешь так поступить! Ты... ты не посмеешь!

– Не посмею? – Взгляд Пэйджена стал жестким. – Ты была поймана при нарушении границ частного владения, если ты еще не забыла. Дважды я подвергался нападению наемных головорезов Ракели, которые подтверждали твое соучастие. Этого вполне хватило бы, ручаюсь тебе, даже если бы судья случайно не оказался моим хорошим другом.