Капитал. Полная квинтэссенция 3-х томов - Юлиан Борхардт

Поэтому если растет число оборотов монет, то уменьшается масса их, находящаяся в обращении. Если уменьшается число их оборотов, то растет их масса. Так как при данной средней быстроте обращения масса денег, которые могут функционировать как средство обращения, дана, то стоит бросить в обращение определенное количество банкнот (билетов), например, десятирублевого достоинства, чтобы извлечь из него ровно столько же золотых монет, – фокус, хорошо известный всем банкам.

Следовательно, обращение денег вообще есть только следствие и отражение обращения товаров. Точно так же и скорость обращения денег есть следствие скорости обращения товаров.

В замедлении денежного обращения сказывается, следовательно, приостановка в обращении товаров. Из обращения самого по себе, конечно, нельзя усмотреть, благодаря чему возникает эта приостановка. Обыденное представление, замечая, что с замедлением денежного оборота деньги начинают все реже появляться и исчезать во всех пунктах периферии обращения, естественно приходит к выводу, что этот факт объясняется недостаточным количеством средств обращения[43].

Таким образом, общее количество денег, функционирующих в течение каждого данного промежутка времени в качестве средств обращения, определяется, с одной стороны, суммой цен всех обращающихся товаров, а с другой – большей или меньшей быстротой потока их обращения. Сумма цен товаров зависит как от массы, так и от цены каждого отдельного товарного вида. Эти три фактора: движение цен, масса обращающихся товаров и быстрота обращения денег – могут изменяться в различных направлениях и в различных пропорциях и, таким образом, взаимно выравниваться.

Поэтому, особенно при рассмотрении сравнительно продолжительных периодов, масса денег, обращающихся в каждой данной стране, обнаруживает гораздо более постоянный средний уровень и гораздо менее значительные отклонения от этого среднего уровня, чем можно было бы ожидать с первого взгляда; исключение составляют периоды сильных потрясений, которые, однако, вызываются в большинстве случаев кризисами.

Иллюзия, будто бы дело происходит как раз наоборот, будто товарные цены определяются массой средств обращения, а эта последняя определяется, в свою очередь, массой находящегося в данной стране денежного материала, коренится у ее первых представителей в той нелепой гипотезе, что товары вступают в процесс обращения без цены, а деньги – без стоимости и затем в этом процессе известная часть товарной мешанины обменивается на соответственную часть металлической горы.

в) Монета. Знак стоимости

Из функции денег как средства обращения возникает их монетная форма. Весовая часть золота, идеально существующая в цене товаров, должна противостать последним в процессе обращения как одноименный кусок золота или монета.

Следовательно, золотая монета и золото в слитках различаются между собой только по внешности и золото постоянно может быть превращено из одной формы в другую. Путь, на который вступает золото, выйдя из монетного двора, ведет его в конце концов к плавильному тиглю. А именно в обращении золотые монеты стираются, одна больше, другая меньше. Название золотой монеты и содержание золота начинают мало-помалу расходиться. Одноименные золотые монеты приобретают различную стоимость, так как они имеют теперь различный вес. Поэтому золото перестает быть действительным эквивалентом товаров, цены которых оно реализует. Следовательно, обращение стремится превратить золотую сущность монеты в золотую иллюзию, т. е. сделать из монеты лишь символ ее официального металлического содержания.

Тем самым создается возможность заместить металлические деньги в их функции монеты знаками из другого материала или простыми символами. Роль серебряных и медных знаков в качестве заместителей золотой монеты объясняется исторически, с одной стороны, техническими трудностями чеканить совершенно ничтожные весовые количества золота и, с другой стороны, тем обстоятельством, что низшие металлы раньше высших – серебро раньше золота, медь раньше серебра – служили мерою стоимости и, следовательно, уже обращались в качестве денег в тот момент, когда более благородный металл низверг их с трона. Они замещают золото в тех областях товарного обращения, где монета циркулирует наиболее быстро, а следовательно, наиболее быстро снашивается, т. е. там, где акты купли и продажи постоянно возобновляются в самом мелком масштабе. Чтобы помешать этим спутникам золота утвердиться на месте самого золота, законом устанавливаются очень низкие размеры платежей, в границах которых их обязательно принимать взамен золота.

Металлическое содержание серебряных и медных знаков произвольно определяется законом. В обращении они снашиваются еще быстрее, чем золотая монета.

Их монетная функция становится поэтому фактически совершенно независимой от их веса, т. е. от всякой стоимости. Монетное существование золота окончательно отделяется от субстанции его стоимости. Благодаря этому вещи, относительно не имеющие никакой стоимости, например бумажки, получают возможность функционировать вместо него в качестве монеты. В металлических денежных знаках их чисто символический характер еще до известной степени скрыт. В бумажных деньгах он выступает с полной очевидностью.

Мы имеем здесь в виду лишь государственные бумажные деньги с принудительным курсом. Они вырастают непосредственно из металлического обращения. Наоборот, кредитные деньги предполагают условия, которые нам, пока мы остаемся в пределах простого товарного обращения, еще совершенно неизвестны.

Бумажные знаки, на которых напечатаны их денежные названия, как, например, 10 руб., 50 руб. и т. д., бросаются в процесс обращения государством. Поскольку они действительно обращаются вместо одноименных сумм золота, они отражают в своем движении лишь законы самого денежного обращения. Специфический закон обращения бумажных денег может возникнуть лишь из отношения их к золоту, лишь из того, что они являются представителями последнего. И закон этот сводится просто к тому, что выпуск бумажных денег должен быть ограничен тем их количеством, в каком действительно обращалось бы символически представленное ими золото (или серебро). Правда, количество золота, которое может быть поглощено сферой обращения, постоянно колеблется, то поднимаясь выше, то опускаясь ниже известного среднего уровня. Однако оно никогда не падает ниже определенного минимума, который может быть установлен опытом для каждой данной страны. То обстоятельство, что эта минимальная масса непрерывно изменяет свои составные части, т. е. составляется все из новых и новых золотых монет, конечно, нисколько не влияет на ее размеры и на устойчивость ее функции в сфере обращения. Следовательно, она легко может быть замещена бумажными символами. Но если мы сегодня наполним бумажными деньгами все каналы обращения до степени полного их насыщения деньгами, то завтра, вследствие каких-либо колебаний в товарном обращении, они могут оказаться переполненными. Всякая мера утрачивается. Но если бумажки преступили свою меру, т. е. то количество одноименных золотых монет, которое действительно могло бы находиться в обращении, то, не говоря уже об опасности их общего дискредитирования, они теперь представляют в товарном мире лишь то количество золота, которое вообще может быть ими представлено, т. е. количество, определяемое внутренними законами товарного мира. Если, например, данная масса бумажек представляет по своему названию 2 унции золота, а реально замещает I унцию, то фактически 10 руб. становятся денежным названием, скажем, 1/8 унции золота вместо прежней ¼ унции. Результат получится тот же самый, как если бы золото потерпело изменение в своей функции меры цен. Те самые стоимости, которые раньше выражались в цене, равной 10 руб., выражаются теперь в цене, равной 20 руб.