Красивые и проклятые - Кэти Алендер

раненый зверь. Его было больно слышать — казалось, болью наполняется вся твоя грудь до самого позвоночника.

Эмили выронила щипцы на пол. У нее началась истерика. Она отбежала от нас к стене и попыталась залезть на нее, царапая ногтями гладкую плитку.

Я подошла к ней, чтобы попытаться ее успокоить, но она ударила меня рукой.

— Эмили! — рявкнула Меган. — Сядь спокойно! И не трогай мою одежду — ты грязная!

Наконец вой Эмили начал стихать. Теперь она рыдала тихо. Меган сделала несколько звонков, и через пару минут к нам подошли Лидия, Кендра и Пейдж.

— Нам надо помочь ей дойти до машины Меган, — сказала Лидия. — Как нам сделать это, не привлекая внимания?

Эмили явно находилась в состоянии шока. Она сидела на полу без движения, как будто была вежливой незнакомкой, которую мы подобрали на улице и привели сюда. Как будто она смотрела, как весь этот кошмар происходит с кем-то другим.

— Тебе надо подъехать так близко к выходу, насколько это возможно, — сказала Пейдж. — А я надену ей на голову свой свитер.

Я вздрогнула, представив, как что-то касается всех этих волдырей и обожженной кожи. Но все остальные идею поддержали. Так что где-то через минуту мы уже вели Эмили по коридору. Вокруг ее головы был обернут свитер, который мы завязали так, чтобы он хотя бы отдаленно напоминал головной платок.

Меган подъехала, и мы впихнули Эмили на переднее сиденье. Я наклонилась к ней и пристегнула ее ремень безопасности.

— Ты уверена, что ее не надо отвезти в больницу, Меган? — спросила я.

— Расслабься, Леке. Ты же знаешь, что у нее мгновенно все пройдет.

Я отошла и захлопнула дверцу, жалея, что не позвала на помощь учителей. Но тогда бы Солнечные девочки заподозрили, что что-то не так. Может быть, даже догадались бы, что я предана Аральту уже не так, как раньше.

Мы справлялись с проблемами сами. Так, как у нас было принято.

Когда Меган уехала, ко мне подошла Пейдж.

— Тебе нужно возвращаться на урок. Держи, я захватила твои вещи. — Она протянула мне мою сумочку, но отвела руку раньше, чем я успела ее взять. — Ох, ты же обожглась!

Как только она это сказала, кожа на моей ладони начала жечь и болеть так, как болят обгоревшие на солнце плечи, если по ним случайно провести ногтем.

— Ну да, — проговорила я. По сравнению с ожогами Эмили это была ерунда.

— Ну ничего, — сказала Пейдж и повесила сумочку мне на руку, которую я повернула ладонью вверх. — Пройдет.

По дороге в класс меня остановил охранник.

— Ты не слышала никаких странных звуков несколько минут назад? — спросил он. — Можешь заглянуть в дамский туалет и сказать мне, все ли там в порядке?

Я просунула голову в дверь и натянула на лицо самую радостную из всех своих улыбок.

— Все хорошо. Никаких проблем.

В тот день собрание Солнечного клуба прошло быстро и довольно скомканно. На Совершенствовании никто не вызвался говорить.

Когда Адриенна достала книгу, я стала озираться в поисках Таши, но ее нигде не было видно. Никто, кроме нее и нас с Кейси, не знал, где на самом деле хранилась книга. Как тогда она оказалась у Адриенны?

Я не стала ничего спрашивать, в надежде, что можно будет что-нибудь разнюхать, не привлекая к себе ненужного внимания.

Никто не спросил, как дела у Эмили, хотя девочки знали, что ей пришлось уйти с уроков. Все делали вид, что все идет как обычно. Хотя каждая из нас понимала, что это не так.

Несмотря на все странности, Адриенна произносила приветственное слово с небывалым энтузиазмом.

— Девочки, у меня прекрасные новости! — воскликнула она. — Сегодня к нам в клуб вступает двадцать вторая участница… и это значит, что… мы можем устроить выпускной!

Открылась дверь, и Пейдж пригласила в комнату новую участницу, демонстрируя ее мне, как домохозяйка прошлого века демонстрировала бы индейку, приготовленную на День благодарения.

Зоуи.

Она выглядела так наивно, так горела нетерпением. Я удивилась, как я могла всерьез опасаться конкуренции с ее стороны. Все в ней кричало: люби меня, люби меня, люби меня!

— Кто-нибудь хочет что-нибудь сказать перед тем, как мы закончим? — спросила Адриенна.

— Эм… — проговорила Моника, подняв руку. — А где Таши?

Адриенна и Лидия озабоченно переглянулись, и я затаила дыхание.

— В общем, — начала Лидия, — дело вот в чем. Таши решила, что наш клуб ей не подходит.

Казалось, что все в комнате набрали воздух в легкие и перестали дышать.

— Поэтому… она вышла из него.

Тишина взорвалась недовольными шепотками. Я четко услышала, как Кендра сказала: «Но ведь Аральт дает нам силу!»

Послушайте, — продолжила Лидия. — В этом нет ничего страшного! Жалко, конечно, но это ее выбор. Это не повлияет на наш выпускной. И мы все желаем ей самого лучшего… Правда же?

— Да-а-а, — неохотно протянул хор голосов.

— Ну все, ребята, — проговорила Адриенна. Даже ее вечно радостное настроение сменилось унынием. — Светите, солнышки.

После собрания я пошла домой и стала готовиться к последнему конкурсному интервью. Моя рука никак не проходила, поэтому я положила на ожог кусочек алоэ, чтобы немного помочь Аральту. Когда мама спросила, что случилось, я сказала ей, что обожгла руку, пока укладывала волосы.

— Ох уж это тщеславие, — проговорила она. От него могут быть неприятности.

Да-да, конечно.

Когда я зашла в комнату, все члены жюри встали.

Я передала конверт, в котором лежали четыре новые фотографии — кадр со мной, кадр с Меган и два снимка с матча. На первом Пеппер Лэрд была запечатлена в прыжке. Яркие цвета ее формы контрастировали с темным небом на фоне. Приглядевшись, зритель мог разглядеть травинки, отлетавшие от ее кроссовок, капельку пота на коленке… На втором снимке был Картер. Высокий, с золотистыми волосами, он одновременно напоминал кинозвезду и проповедника. Свет от прожектора над его головой был похож на нимб.

Члены жюри начали вполголоса обмениваться мнениями.

— Очень хорошо, — сказал мужчина в бабочке. — Вы каждый раз впечатляете меня своими работами.

— Спасибо, — ответила я.

— В этих фотографиях видна… зрелость, — проговорила одна из женщин, миссис Лью. — Необычный выбор для подростка.

— Единственное… — второй мужчина нахмурил лоб, поднимая фотографию Картера повыше. — На этом снимке меня беспокоят глаза. Они как будто бы… пустые.

Я оперлась на спинку стула.

Фаррин подняла снимок Пеппер.

— Ты могла бы заниматься спортивной фотографией. Чем больше я смотрю на этот снимок, тем сильнее он мне нравится.

— Ti» i не хочешь попробовать снимать на цифровой фотоаппарат? — спросила миссис Лью.

Хоть я уже не поклонялась Аральту так, как