Путешествие в страну смерти - Барбара Хэмбли

– Сколько вы ему заплатили? – Лидия взялась за мешочек с серебряной мелочью, висящий у нее на поясе. – Мне бы не хотелось…

– Сущие пустяки, – небрежно отмахнулся его сиятельство. – Эта сумма сильно поддержала бы его родных, хотя скорее всего она будет потрачена на опиум для главы семейства. – Он подал Лидии руку, помогая сойти с мраморного порожка.

Все утро князь обращался с ней крайне бережно, как с хрупким стеклянным изделием, возможно, полагая, что усталые глаза и бледность Лидии вызваны ночными слезами о пропавшем супруге, а не просмотром огромной кипы банковских счетов.

Под подозрение попали два десятка фирм и инвесторов. Не только вампиры, но и люди после июльских событий прекрасно поняли, откуда дует ветер, и кинулись превращать золото и земельные владения в ценные бумаги. Имена лиц, которые могли дать взятку начальнику дворцовой стражи, встречались в счетах сплошь и рядом, что уже само по себе говорило об уровне коррупции в Константинополе.

К пяти утра Лидия выписала дюжину фамилий, две из которых Маргарет проморгала в записях Немецкого банка, а там и вовсе задремала, уронив голову на руки.

Впрочем, эта ночь в любом случае оказалась бы бессонной для ревнивой мисс Поттон.

– Вы уверены, что меня туда пустят? – спросила Лидия, покраснев. – Что это не запрещено…

– Во двор может зайти любой, – сказал Разумовский. – Но лучше, если говорить буду я.

Синяя мечеть была одной из самых больших в городе, вокруг нее всегда толпился народ.

«Может быть, все дело именно в этом», – подумала Лидия.

Чувствуя себя крайне неловко в европейском платье с крохотной прозрачной вуалькой, прикрепленной к модной шляпе, Лидия двинулась вслед за Разумовским к северной стене двора. Неяркое солнце светило в лица расположившихся там людей. Бородач в тюрбане торговал разложенными на коврике яркими молитвенными четками; еще несколько мужчин сидели, скрестив ноги, перед низенькими столиками, на которых стояли чернильницы, письменные приборы и песочницы (просушивать написанное). Был здесь и неизбежный мальчишка с инструментами для чистки обуви. На мраморных ступенях двое оборванцев перебирали бусины четок и молча провожали взглядами проходящих женщин.

Человек, которого они искали, сидел на рваном коврике неподалеку от продавца молитвенных бус и беседовал с тощим стариком в белых одеждах и желтом тюрбане. Заметив приближающегося Разумовского, он обернулся – и Лидия различила крючковатый огромный нос, грязновато-седую бороду и зеленое пятно тюрбана. Опустив глаза, она увидела торчащие из лохмотьев грязные босые ноги. Ногти на больших пальцах напоминали когти медведя. От сказителя несло потом. На Лидию и Маргарет он взглянул с отвращением и гневом. Пробормотал что-то по-турецки, затем вдруг перешел на режущий слух французский:

– Женщина с неприкрытым лицом – мерзость в глазах Аллаха.

– Прошу прощения. – Лидия сделала реверанс. – Вы дурно отозвались обо мне лишь потому, что я ношу ту вуаль, которую подарил мне мой муж? – Она коснулась своей шляпы. – Вы оскорбили меня за то, что я ношу наряды, нравящиеся моему мужу?

Мужчина в желтом тюрбане вежливо стушевался, оставив Лидию, Разумовского и Маргарет наедине со сказителем. Лидия присела рядом со стариком на мраморные ступени, сказав себе, что зеленую юбку все равно придется отдавать в стирку.

– И если мой муж исчез, – продолжала она по-французски, как можно медленней и понятней, – если я знаю, что он в опасности, неужели мое желание помочь ему – тоже мерзость в глазах Аллаха?

«Слышал бы меня Исидро», – подумалось ей.

Черные глаза вспыхнули, как угли. Сухие губы поджались сердито, борода шевельнулась, но, судя по быстрому взгляду, которым старик окинул двор, и по нервному движению плеч, Лидия поняла, что сказитель испуган.

– Ты – жена того инглиза в коричневой одежде? Человека, который выспрашивал меня о Бессмертном Господине?

Лидия кивнула. Ей очень бы хотелось знать, прислушивается ли Разумовский к их тихому разговору.

– Да, я его жена.

– Он был глупец, – бросил старик. – Искать встречи с Вафар-сагибом может только глупец, и его настигла судьба, достойная глупца.

– Ты рассказал ему?

Сказитель смотрел в сторону.

– Я ничего ему не рассказывал, – резко ответил он, но Лидия знала, что старик лжет. Джеймс не мог не предложить ему денег, а судя по внешнему виду, старик сильно в них нуждался. – Это все мой мальчишка Исак, – тут же пояснил он. – Смышленый парень – так я, во всяком случае, о нем думал. Но когда он не пришел той ночью, я понял, что он нарушил запрет: он рассказал о Вафар-сагибе, а Господин не прощает такой болтовни. – Черные глаза его сузились, тихий голос стал подобен шелесту шелка. Лидии пришлось склониться к старику, почувствовав его дыхание, пахнущее крепким кофе и гнилыми зубами. – Вафар-сагиб был господином этого города, еще когда был жив мой прадед. Он знает, когда о нем говорят на улицах, даже при свете дня. Когда инглиз спросил меня о нем и предложил мне деньги… к которым я, конечно, не притронулся, – добавил он, повысив голос, – я испугался. Я пришел сюда, где меня не увидят те, кто ему служит. Теперь все говорят о хортлаках, афритах и гола, которые бродят за городом среди могил и кипарисов, возле гробницы Хасим Аль-Байада, останавливают путников и убивают их во тьме…

– Где эта гробница? – спросила Лидия, понизив голос и надеясь, что Разумовский их не слышит.

– Ты глупа! – Сказитель вскинул руки, черные глаза вспыхнули гневом. – Ты так же глупа, как и твой муж! Поди прочь и не спрашивай больше, пока тебя не настигла такая же судьба!

– Я не пойду туда ночью… – начала было Лидия, но старик, не слушая, потрясал сухими узловатыми кулаками:

– Прочь! Убирайся! Говорю тебе, что твой муж мертв!

Она вздрогнула и пошатнулась, вставая. Разумовский немедленно поддержал ее. Сзади послышался вскрик Маргарет.

– Оставь меня, неверная шлюха! – визжал старик. – Как ты посмела прийти в это святое место и осквернить его!

– Но я…

– Пойдемте, – мягко сказал князь, увлекая Лидию к воротам. – Все равно вы здесь больше ничего не узнаете.

Лидия беспомощно оглянулась. Сказитель выкрикивал что-то, обращаясь к продавцу четок, и хотя Лидия мало что могла рассмотреть в подробностях на таком расстоянии, она знала, что старик тычет пальцем в ее сторону.

От обиды и усталости к глазам подступили слезы.

– Извините его, мадам. – Это был мужчина в желтом тюрбане, поджидавший их в голубоватой тени мраморной колоннады. Он шагнул к ним и поклонился, но у Лидии возникло ощущение, что человек этот здесь весьма влиятелен. – Этот сказитель – старик, и для него все, кто одевается, говорит и ест иначе, чем это делали его предки, суть творения иных богов, созданные, чтобы смущать род людской.

Лидия остановилась, вгляделась. Седеющая борода, живые умные глаза. Теперь незнакомец уже не казался ей стариком. Одежда его пахла табаком и кухней.