Яд в моём сердце - Рита Трофимова

быть взаимопонимание, симпатия… и тесный контакт. Подозреваю, как сильно впоследствии она винила себя за эти вольности. Но сейчас не об этом… В общем, в клубе я стала законодательницей мод и слыла самой красивой девочкой среди юниоров. И вот однажды меня заметил Женя Грановский. Он был одним из лучших танцоров модного в то время клуба и выбивался в лидеры.

— Евгений Грановский? Кажется, я что-то слышала о нём. Постой, он чемпион России по бальным танцам? — оживилась Лина. — Вот это да! Ты тоже могла стать чемпионкой?! Но ты говорила, что моего отца звали Вадимом?!

— Какая же ты нетерпеливая, Лина, — упрекнула её Эла. За разговором она так и не притронулась к кофе. — Да, тот самый Евгений Грановский. Красавчик… — ухмыльнулась она. — У меня появились другие интересы и цели, и я стала забывать свою любовь, даже рождение его сына восприняла спокойно. Кстати, ребёнок родился спустя шесть месяцев после свадьбы, здоровым и доношенным… и я поняла, что предмет моих грёз — несбыточная мечта.

— Ты говоришь о Полянских, — твёрдо сказала Лина.

— Верно… ведь ты всё слышала в ту роковую ночь восемь лет назад. — Эла задумчиво нахмурилась. — Да, Эдик и есть любовь всей моей жизни. Но… кажется, мы отвлеклись.

Эла обернулась к настенным часам, и Лина с опаской покосилась на циферблат — стрелки часов показывали четверть четвёртого. Только бы Эла не отложила разговор до утра!

— Женя пришёл в наш клуб, специально на нашу тренировку, и предложил встать с ним в пару. Я так была удивлена! Передо мной открывались новые возможности, с ним я переходила в молодёжный класс. А бывшего партнёра по танцам я оставила с лёгкостью, хотя у нас неплохо получалось, но я посчитала, что так будет лучше для карьеры. Теперь-то я понимаю, что мальчик был влюблён в меня. — Эла потёрла виски. — В общем, я согласилась быть партнёршей Грановского. Девчонки завидовали мне, а мой бывший партнёр ушёл из спорта, и я больше никогда не слышала о нём…

1. Аврелий Августин

2. Строки из повести М. и С. Дяченко «Ритуал"

Глава 18. Москва 1993 г. Эла 19 лет назад

То майское утро было ясным и солнечным, и ничто не предвещало непогоды, разве что небольшие хмурые тучки, висящие в небе как комья свалявшегося пуха. Впрочем, лучше мокнуть под дождём, чем переживать непогоду в душе. Так рассуждала Эла во время весеннего ливня, подставляя лицо холодным брызгам из распахнутого окна.

Планы на жизнь были грандиозными — вместе с Грановским Эла мечтала попасть в десятку лучших пар клуба и покорять вершины успеха, а потому без промедления и с особым усердием окунулась в работу.

А пока день шёл своим чередом. Тренировка пролетела незаметно. Кажется, и сам Грановский, и их знаменитый тренер остались ею довольны.

Эле льстило внимание талантливого танцора, она ловила на себе его горящие взгляды и цвела улыбкой. Женя был очень видным парнем: статным, плечистым, гибким, с правильными чертами лица и стильной стрижкой. В танце он был хорош, хотя вне тренировок вёл себя несколько заносчиво и высокомерно. Даже с бывшей партнёршей Настей обошёлся некрасиво.

На второй неделе тренировок девушка явилась в зал и пристально следила за каждым движением пары Грановский/Альтман. Однако Женя был сосредоточен на новых фигурах и Эле, явно не желая замечать бывшую подругу.

— Жень, — растерянно окликнула его та, как только пара собралась уходить из зала. — Ты что же, даже поздороваться не хочешь?

— Ну, здравствуй. — Грановский обернулся с таким видом, будто сделал ей одолжение. Притянув Элу за талию, он склонился к ней ниже и громко зашептал на ухо: — Дождись меня, я проводить тебя хочу!

Просьба прозвучала почти как приказ, но Эла не стала драматизировать. Стрельнув глазами в бывшую партнёршу Грановского, она торжествующе усмехнулась и с видом победительницы вышла из зала. Это же надо так унижаться перед парнем, да кем бы он ни был — принцем, чемпионом всех вместе взятых видов спорта!

В раздевалке Эла намеренно тянула время, это была её маленькая месть Грановскому за его недавние слова. Надо же, какой прыткий! Пусть сам дожидается!

Женя поймал её у гардеробной, забрал спортивную сумку и, повесив себе на плечо, самоуверенно предложил:

— Прогуляемся? Я сегодня безлошадный.

Обычно после тренировок уставшая и измотанная Эла возвращалась домой на метро, но в этот раз возражать не стала — в присутствии Грановского она немного робела, а потому во всём с ним соглашалась.

Они неспешно шагали по проспекту. Грановский рассказывал истории из собственной танцевальной практики и попутно делился опытом. При этом он манерно растягивал слова и немного важничал, но на подобные мелочи Эла закрывала глаза — в конце концов, он лучший танцор клуба и может позволить себе такую вольность. А ещё ей очень хотелось быть достойной его выбора, и когда Женя завёл разговор о базовых фигурах, с интересом ловила каждое слово.

— Главное в танце — плавное и непрерывное движение корпуса, модный акцент на линии отработается в процессе, — говорил он с видом искушённого знатока. — Я знаю даже больше, чем наш тренер. В Англии я имел удовольствие брать уроки у самого Ульяма Пино. Будешь слушаться меня, и к осени мы сможем участвовать в соревнованиях. Вот увидишь, на нас ещё будут засматриваться!

— О да… — мечтательно вздохнула Эла — перспективы и впрямь были заманчивыми.

— Кстати, ты неплохо танцуешь вальс и фокстрот. — Грановский, задорно подмигнув, притянул её за плечи, и Эла чуть было не рассыпалась в благодарностях, однако партнёр тут же разбавил свой дифирамб ложкой дёгтя: — Латина у тебя, конечно, так себе, хромает, но мы подтянем, — с ухмылкой выдал он и быстро отстранился.

Эла проглотила упрёк и удивлённо захлопала ресницами. За две недели общения она так и не привыкла к перепадам его настроения. И пока Эла искала новую тему для разговора, погода испортилась: поднялся ветер, небо заволокло серыми тучами, и закапал дождь. Взявшись за руки, они едва успели добежать до ближайшей трамвайной остановки — через минуту ливень стоял стеной, а на тротуаре пузырились огромные лужи.

Партнёры по танцам укрылись под широким козырьком, чудом не промокнув до нитки. Вскоре подоспел трамвай, и они запрыгнули в последнюю дверь вагона.

Протиснувшись сквозь плотную толпу пассажиров в самый торец вагона, они держались за поручень и, глядя в окно, весело болтали. Ничто не отвлекало внимание Элы от Грановского: ни возбуждённая компания студентов, ввалившаяся на остановке возле университета, ни спёртая духота.

Вдруг по вагону прокатились возмущённые