Гипноз. Внушение. Телепатия - Владимир Бехтерев

Но если выполнение внушения рассчитано на послегипнотический период бодрствования, то по пробуждении усыпленного внушенная идея, казалось бы, должна встретить во всеоружии его волю и, будучи освещена критикой рассудка, должна бы, казалось, быть отвергнута как нечто чуждое и постороннее для него. Ничуть не бывало. Опыт показал, что импульс, данный внушенной в гипнозе идеей, по пробуждении заснувшего таится в наиболее скрытых тайниках его души, в таких глубинах психической сферы, которые совершенно независимы от личности и воли и не участвуют в деятельности рассудка, а потому этот импульс и в бодрственном состоянии может совершенно беспрепятственно осуществлять свое действие. Сообразно характеру внушения данный импульс, таким образом, возбуждает мнимое впечатление, или галлюцинацию, ложное или мнимое воспоминание (так называемую ретроактивную галлюцинацию), подавляет существующие мнимые или действительные впечатления, будь это боли, галлюцинации или другие явления, устраняет впечатление (так называемые отрицательные галлюцинации), побуждает к осуществлению того или иного действия, временно изменяет личность усыпленного, нарушает ход его идей, вызывает то или иное настроение духа и аффекты, как смех, плач и т. п., или, наконец, возбуждает реакцию в сосудодвигателях и в тех или иных секреторных функциях, которые хотя и совершенно независимы от воли, но, как мы знаем, весьма легко возбуждаются под влиянием непроизвольных психических импульсов в бодрственном состоянии и под влиянием соответствующих сновидений во время нормального сна.

Поразительным, хотя и несомненным, является тот факт, что если внушение произведено таким образом, что осуществление его должно произойти не тотчас по пробуждении, а по истечении известного промежутка времени, то оно осуществляется именно в назначенный срок, несмотря на то что содержание внушения остается вне ведения самого лица за весь промежуток времени, истекший между пробуждением от гипноза, в котором сделано внушение, и сроком его осуществления. У одной из моих больных внушение осуществлялось более чем по истечении полугода, и, вероятно, оно могло бы осуществиться чрез более долгий срок, если бы было сделано соответствующее испытание. В литературе имеются примеры, когда осуществление внушения происходило год и более спустя после гипнотического сеанса в полной точности, как следовало это по внушению (Liébault, Bernheim, Licgeois); выполнение же внушения, назначенного на более или менее короткие сроки, как известно, может быть наблюдаемо у всякого хорошего сомнамбула. Некоторые авторы (Бернгейм, Форель) объясняют это явление тем фактом, что гипнотизированный за весь период времени между сделанным внушением и сроком его выполнения думает о нем, хотя сам и не сознает этого; иначе говоря, в голове гипнотизированного всё это время идет подсознательная работа мысли о сделанном внушении и его выполнении.

Когда дело идет о внушениях на короткий срок, то, без сомнения, возможно, что мы имеем дело с подобным бессознательным процессом мысли, приводящим к выполнению внушения в назначенный срок, но никак нельзя согласиться с тем, чтобы при внушениях на более длинные сроки всё время до осуществления внушения поддерживалась бессознательная работа мысли в направлении сделанного внушения. Гораздо проще и вполне удовлетворительно с психологической точки зрения может быть объяснено осуществление внушения в какой-либо отдаленный срок, как мы уже упоминали, при посредстве того факта, что путем внушения здесь устанавливается прочная ассоциативная связь между внушением и сроком его выполнения, причем с наступлением этого срока само собою по ассоциации с ним оживляется и сделанное внушение.

Предположим, что загипнотизированному лицу мы внушаем явиться к нам через много месяцев в такой-то день и час с известным заявлением. В то время как мы делаем это внушение, в голове гипнотизируемого прочно устанавливается определенная ассоциация между назначенным временем и необходимостью явиться к врачу. Ассоциация эта затем по пробуждении загипнотизированного, как и все вообще установившиеся в мозгу ассоциации, остается до времени скрытою, т. е. бездеятельною, и для самого лица остается даже неизвестною в силу того, что она установилась без участия его личности. Следовательно, сам человек не может воспроизвести этой ассоциации, т. е. припомнить то, что ему внушено сделать в известный срок.

Но вот наступает назначенный день и час, благодаря чему воскресает один из членов внушенной ассоциации; тогда обязательным образом сам собою, без всякого участия личной сферы, оживляется и другой член ассоциации, т. е. необходимость осуществления сделанного внушения, чем и объясняется тот факт, что внушение в подобных случаях не ослабевает в своей силе от протекшего времени. В сущности, и в обыкновенных послегипнотических внушениях, осуществление которых должно начаться со времени пробуждения загипнотизированного субъекта, дело также идет о внушенной ассоциации между наступающим пробуждением и необходимостью немедленного осуществления сделанного внушения.

Бернгейм и Форель подкрепляют свою теорию бессознательного мышления о сделанном внушении на срок до времени его выполнения тем фактом, что если в промежуток времени между сделанным внушением и сроком его выполнения вновь загипнотизировать субъекта и спросить его, что он должен сделать к тому или иному сроку, то он обыкновенно знает это хорошо. Но этот факт, без сомнения, ничего не обозначает, кроме того общеизвестного явления, что загипнотизированный обыкновенно может хорошо припоминать в гипнозе всё то, что с ним происходило в прошлые сеансы гипноза, несмотря на то что в бодрственном состоянии он не сохраняет воспоминания обо всем происшедшем с ним во время сеансов гипноза.

Следует, впрочем, заметить, что последнее справедливо лишь в том случае, если в гипнозе сделано внушение ничего не помнить по пробуждении. В противном случае и в бодрственном состоянии путем напоминания можно оживить внушенную в гипнозе ассоциацию. Так, в случаях из своей практики я неоднократно убеждался, что если то или другое лицо, которому в гипнозе сделано внушение, долженствующее быть осуществленным при известных условиях, по пробуждении от гипноза спросить: «Что должно последовать при таком-то случае?», то в громадном большинстве случаев оно обыкновенно, не задумываясь, ответит правильно, повторяя слова внушения, между тем как самого процесса внушения оно совершенно не помнит.

Так как при послегипнотическом внушении, будет ли оно произведено на известный срок или же без каких-либо указаний на срок выполнения внушения, установление внушенной ассоциации совершается независимо от личности субъекта, в силу чего оно и остается вне сферы ее влияния, то и осуществление вызванных им явлений для самого лица в большинстве случаев остается совершенно необъяснимым и непонятным и в то же время является непреодолимым, подобно какой-либо органической потребности. Поэтому лица, подвергавшиеся гипнозу, обычно удивляются осуществлению послегипнотических внушений не менее всех окружающих.

Когда осуществление внушения задевает такие области нервно-психической сферы, которые находятся в полном подчинении личности, как, например, выполнение того или другого действия, то импульс, данный внушением, воспринимается лишь как необъяснимое для самого лица влечение, борьба с которым тем труднее, что источник этого влечения остается скрытым от его личной сферы. В некоторых случаях, впрочем, внушение оживляется в виде более или менее постоянно присутствующей навязчивой мысли, невольным образом приводящей к осуществлению внушения.