Тьма в моей крови - Евгения Решетова

– ЭсКарас, – сказала ему в спину. – Пока что я ЭсКарас.

Глава 18. У каждого своя правда

– И что ты хотела этим сказать? – молчавший всю дорогу Тыр выбрался у меня из-за пазухи, где прятался, греясь в тепле моего тела и магии.

Прошла к дивану, сбросила ставшие ненавистными туфли и устроилась поудобнее, опустив голову на подлокотник.

– Я не ТрайниГре, что бы ни говорили остальные. Понимаешь, я чувствую себя так, словно занимаю место, принадлежащее кому-то другому. Я росла никому ненужной.

– А мне? – Тыр обиженно улетел на другой диван и, вытянувшись, устроился на нем совсем как человек.

– Только тебе, малыш, – улыбнулась грустно. – Половину своей жизни я не хочу даже вспоминать, а в другой мне нечем гордиться. Четыре года я пыталась, делала все, чтобы попасть в архивы, а для чего? Чтобы спокойно жить после… Я могу попросить помощи у Анжа, у Натана, Антуана даже, и верю, что они помогут. Вот только нет у меня больше выбора. Я наследница, так ведь? Я единственная любовь Натана. Чтобы сейчас не решила, ничего уже не изменить. Но я так и осталась той же Катариной ЭсКарас. Я даже не Кровавая Кара. Она выходила на арену с высоко поднятой головой, я же прячусь в комнате за закрытой дверью, только что не трясусь от страха, но это было бы уже слишком. Так ведь? Я размякла, стала беспомощной. Тыр, мы с тобой вдвоём совершали такое, что… Слов нет, – по щекам бежали слезы, но я их не замечала, а они скатывались холодными мерзкими каплями по шее и портили дорогую обивку дивана. – Нам никто не был нужен. А теперь появились те, кого называем друзьями, семьёй. Разве так и должно быть?

– Ты взрослеешь, Рина, – он поднялся и нелепо покачиваясь, пошёл ко мне. – Становишься старше и мудрее. Понимаешь, что нельзя быть одной. В одиночку не справиться. Один не сможет сделать столько же, сколько двое или трое. Вспомни Ирату, у тебя бы ничего не получилось, не будь там Стоуна и Кальвени.

– У меня есть ты, – повторила упрямо.

– Я уйду, как только придёт время. Я всегда уходил. А потом вернусь, но уже не к тебе, а к твоим детям. Если ты захочешь, конечно.

– Тыр, – он сидел рядом, держа своими большими, похожими на птичьи руками, мои озябшие пальцы. – Ты знал?

– Нет, – мой Монстрик никогда мне не врал. – Повелитель разрешил заглянуть в архив. Я искал что-нибудь о семье Римор. И нашёл письмо Селесты, адресованное мне. Его никто не смог бы ни открыть, ни прочесть.

– Тыр…

– Она забрала мою память с помощью Грай и сделала все, чтобы я не мог ни найти тебя, ни осознать, кем являюсь на самом деле. Я вспомнил, но только сейчас, и это не совсем то, чем можно гордиться. Прости меня, Рина, за то, что сейчас скажу. Родители привязывают Хранителей, оглашая имя ребёнка, а Селеста… Она не дала тебе имени, не назвала. Оставила лишь прозвище, и все для того, чтобы тебя… Как бы не существовало. Ни род Римор, ни род Трайни не знали о тебе, когдв ты только родилась, а без имени и Хранителя не смогли бы узнать и после.

– Зачем она так?

Я не могла понять, как мать могла поступить так со своим ребёнком. Почему? Маленький комочек, несущий в себе частичку от родителей, не копия, но кровь от крови. Невинный, беззащитный. Как можно было отказаться от того, кто не может ни постоять за себя, ни просто понять, за что с ним так поступают.

– Они боялись кого-то, – он притянул меня к себе. – И этот страх… Он был не за себя. Все, что волновало твоих родителей – это твоя жизнь. Я не понимаю, почему они не обратились к Повелителю, что не давало сделать им это. Может, это из-за того, что он долгое время не хотел иметь с ними ничего общего, злился. А что такое для демона десять-двадцать лет? Мелочь, если она не давит грузом ненависти к самому себе. Они спасали тебя, пряча от целого мира. Ты даже представить не можешь, как Селесте было больно с тобой расставаться. Я помню, как она плакала, каждый раз, когда брала на руки. Но она знала, что придёт время, и ты сама призовешь меня, а уж я не ставлю тебя без защиты, без помощи.

– Согласившись с дурацким именем, что дал мне монах? Так я привязала тебя, да? – я обвела комнату взглядом, думая, что сейчас лучше всего было бы забиться в уголок и тихо пореветь.

У меня могла бы быть нормальная семья. Так почему же они, родители, совершили такую глупость, оставив меня один на один с целым миром.

– А ты думаешь, что это и в правду был монах? – в голосе Тыра послышалась укоризна с лёгким намёком на насмешку.

– Ну, а кто ещё это мог… Ты, – Я судорожно вздохнула, – ты думаешь, это мог быть отец?

– Не отрицаю такую возможность, – он пожал своими несуразными плечами. – Они же не могли оставить тебя совсем без имени.

– И что теперь?

– Ничего. То, что я узнал, конечно, важно, но мало что меняет. Селеста не написала, кого они боялись. Могу только предположить, что этот некто приближен к Повелителю. В ином случае, они не стали бы столько городить.

– Наверное, ты прав.

Я зевнула. На дворе ночь уже, а я до сих пор на ногах. И если вчера уснуть мне помог дедушка, то сегодня из-за всех этих волнений чувствовала себя несколько странновато. Да и ночевать предстояло в спальне Натана. Интересно, у него одна кровать?

Подумала о родителях. Узнать правду я все равно не смогу, тут Тыр прав, что было, то прошло. Опавшие листья не вернуть деревьям, как ни старайся. Можно немного заглянуть за завесу, приоткрыть некоторые тайны, но что это даст? Мама писала письмо, веря, что его прочтёт Тыр, но все равно не указала имени преступника, того, за кем столько охотились. Почему же? Они бежали из Греона, преследовали его в Верхнем мире, значит, знали, кто он. Или… Все было на уровне бездоказательных предположений. Вот почему. Отец поссорился с дедушкой. Нужно будет спросить Анжуара утром, из-за чего же. Что мог такого сказать любимый сын, что после этого разразился скандал, вынудивший бежать прочь?

И они не надеялись выжить, теперь я это понимаю. Спасая меня, стирая Тыру память, мама обрубала нити, связывающие нас. Селеста ТрайниГре не верила, что когда-нибудь увидит своё дитя, но старалась сделать все, чтобы меня обезопасить. И знакомство дочери со взрослым демоном, носителем силы Грай, тоже не было случайным. Пусть Виер и думал, что Каэль убьет его, хотя, может, отец и не знал всего, но мама… мама все спланировала. Она знала, как отреагирует тьма. Раз уж я смогла догадаться, не имея никаких фактов, лишь домыслы, то ей, выросшей с этим знанием, было проще простого составить план на будущее. Я – Забирающая, значит, Натан должен быть тем самым Отдающим. Моей идеальной парой.

– Я пойду спать, – потянулась, мягко высвобождаясь из цепких объятий Монстрика.

Прошла в спальню, решив не мучить себя напрасными душевными переживаниями. Я взрослая девочка, и если судьбе, и насмешнице Грай, что уж скрывать, захотелось, чтобы мы с Натаном были вместе, то я просто приму это, не забивая себе голову глупостями. Потому что, как бы глупо это ни звучало, но я уже успела влюбиться.

Пока шла к огромной, застеленной кроваво-красным покрывалом, постели, успела распутать шнуровку на платье, ослабив её до такой степени, что, остановившись на мгновение, одним движением сбросила его на пол. Перешагнула через ткань, оставив её лежать. Запустила пальцы в волосы, окончательно ломая причёску. Все, спать. Откинула покрывало и скользнула под воздушное лёгкое одеяло. А кроватка тут ещё мягче, чем в той комнате, что выделил мне дедушка. Пожалуй, поживу-ка я пока здесь.

Засыпая, успела почувствовать, как Тыр аккуратно поправляет мне одеяло, укутывая получше.

Было щекотно. По спине, едва ощутимые, бегали какие-то мелкие создания.