Молот и крест - Гарри Гаррисон

Наступившее молчание нарушил капитан Гутмунд.

– Но прежде чем мы все это увидим, нужно решить, куда мы двинемся отсюда.

– Еще важнее решить, – сказал Бранд, – кто ведет эту армию и по какому закону. Пока мы были в Великой Армии, мы жили по старому hermanna log – по закону наших предков, закону воинов. Но Айвар Бескостный нарушил этот закон, и у меня нет желания возвращаться к нему. Я знаю, что не все в этой армии носят подвески. – Он со значением взглянул на Шефа и Гутмунда. – Мы должны согласиться, что будем жить по новому закону. Vegmanna log я бы назвал его. Закон Пути. Но для этого нужно на общем собрании армии решить, кому мы дадим власть устанавливать этот закон.

Пока все занялись обсуждением этого, Шеф, как часто бывало, отвлекся от немедленно развернувшегося спора. Он знал, что теперь должна делать армия. Уходить из Нортумбрии подальше от Рагнарсонов, пересечь округа Бургреда, сильного короля Марки, как можно быстрее. Укрепиться в лишенном короля королевстве восточных англов, в обмен на защиту населения собирать дань. Защиту от королей, от аббатов и епископов. И за короткое время дань это даже Бранда удовлетворит.

А он тем временем поработает над картой. И над загадкой. И прежде всего, если армия Пути собирается защищать население от хищников, он должен дать ей новое оружие. Новые машины.

Он мысленно начал чертить линии новой катапульты, а в это время развернулся спор о том, что армии нужны наследственные ярлы.

Это Сигварт, его отец, чей экипаж присоединился к уходящей из Йорка колонне в самый последний момент. Он хотел бы, чтобы Сигварт остался в городе. Или хоть его сын с лошадиными зубами Хьорварт. Но, может, им не обязательно встречаться. Может, армия не примет этот закон о ярлах.

Шеф снова принялся размышлять, чем заменить медлительный и неуклюжий противовес. Пальцы его зудели от желания взяться за молот.

Четыре недели спустя зуд в пальцах Шефа утих. Шеф стоял снаружи временного лагеря, в котором армия Пути проводила зиму, рядом с катапультой. Но эту машину римляне не узнали бы.

– Ниже, – кричал он расчету из восьми человек.

Длинная балка со скрипом опустилась к его ждущим рукам, десятифунтовый камень лежал в кожаной праще, подвешенной на двух крючках, одном неподвижном, другом свободном.

– Приготовиться! – Восемь крепких викингов взялись за другой конец рычага катапульты, впряглись в веревки и приготовились тянуть. Шеф почувствовал, как рычаг – это были шестнадцать футов корабельной мачты, спиленной на уровне палубы, – напрягся, почувствовал, как начинает приподниматься над влажной почвой.

– Тяните! – Викинги потянули, как один, каждый из них вкладывал весь свой вес и силу спины, движения у них удивительно координированы, как и при гребле тяжелыми веслами на атлантической волне. Короткое плечо катапульты резко пошло вниз. Длинное взлетело вверх. Праща развернулась с неожиданной силой, достигла точки, где свободный крюк выскочил из кольца, и распрямилась.

Камень взметнулся в туманное небо. Казалось, он застыл на вершине дуги, потом начал долгий спуск и с плеском упал на почву Фенланда в двухстах пятидесяти шагах. С полдесятка оборванных фигур уже бежали к тому концу испытательной площадки, чтобы поднять камень и принести обратно.

– Опускай! – крикнул изо всех сил Шеф. Его расчет, как всегда, не обратил на это ни малейшего внимания. Викинги прыгали, радовались, били друг друга по спине, глядя на падение камня.

– Целый ферлонг! – кричал Стейнульф, кормчий Бранда.

– Опускайте! Это испытание на скорость! – снова закричал Шеф. Расчет вспомнил о его существовании. Один из викингов, кок Ульф, подошел и нежно похлопал Шефа по спине.

– Испытание на скорость – мужеложство, – дружелюбно сказал он. – Если понадобится стрелять быстро, мы будем. А теперь пора поесть.

Его товарищи согласно кивнули, подобрали свои куртки с похожей на виселицу рамы катапульты.

– Здорово! Хорошая стрельба! – сказал гебридец Колбейн, трогая свою недавно приобретенную подвеску – фаллос Фрея. – Завтра придем опять. Сейчас пора поесть.

Шеф смотрел им вслед. Они направлялись к ограде, за которой размещались палатки и навесы зимнего лагеря армии Пути, а в его сердце кипели гнев и раздражение.

Идею катапульты новой модели он получил, наблюдая за тем, как рыбаки Ордлафа натягивали мачтовые тросы. Гигантский метатель камней в Йорке, машина, уничтожившая таран Рагнарсонов три месяца назад, получала энергию от противовеса. Сам противовес поднимали в воздух люди с помощью лебедки. Противовес только запасал силу людей, которую они прикладывали к лебедке.

«Но зачем запасать силу?» – спросил себя Шеф. Не лучше ли просто приставить людей к короткому плечу рычага и потянуть вниз непосредственно. И небольшие камни, которым придана грубо округлая форма, эта новая машина, которую викинги прозвали «кидатель», бросала великолепно.

Камень летел по прямой и мог быть нацелен достаточно точно, в пределах нескольких футов. И буквально раздроблял в порошок то, во что попадал. Щиты он пробивал, как бумагу. Постепенно расчет учился эффективно управлять машиной, дальность выстрелов увеличивалась и достигла одной восьмой мили. И Шеф был уверен, что если бы все делали то, что он говорит, они могли бы выпускать десять камней за время, которое нужно, чтобы сосчитать до ста.

Но его команда не думала о катапульте как об оружии. Для викингов это только игрушка. Может, когда-нибудь пригодится против ограды или стены. А вообще-то просто развлечение в скучную зиму, когда к тому же строжайше запрещены обычные развлечения воинов – охота за окрестными женщинами и грабежи.

Но эти «кидатели» можно использовать и в других случаях, думал Шеф. Корабли. Армии. Как себя почувствует боевая линия под градом камней, каждый из которых может убить и искалечить, а стреляющие далеко за пределами дальности стрельбы из лука?

Он увидел, что на него смотрят возбужденные улыбающиеся лица. Рабы. Беглецы с севера или из королевства Марки, привлеченные сюда слухами, что тут снимают ошейники. И в обмен на работу дают пищу. И им сказали, хотя они не поверили, что их снова не превратят в рабов. Разве что попадутся прежним хозяевам.

Каждая из оборванных фигур держала десятифунтовый камень, который они целый день обтачивали зубилами Торвина, придавая ему круглую форму.

– Ну, хорошо, – сказал Шеф, – разбирайте машину и накройте балки брезентом.

Рабы переминались и переглядывались. Один из них, вытолкнутый вперед остальными, заговорил неуверенно, не поднимая глаз.

– Мы думали, хозяин. Та сам начинал с Эмнета. И говоришь с нами и все. И вот...

– Давай выкладывай.

– Ты был такой же, как мы. Может, позволишь нам самим выстрелить?

– Мы знаем, что нужно делать! – послышались возгласы. – Мы смотрели! У нас нет такой силы, как у них, но тянуть мы умеем.