Мертвый рай - Руслан Мельников

* * *

— Оч-ч-чень мило!

В дверной проем, в камеры «рабочего материала», в экран монитора скалился Кожин. Федеральный Полномочный посол был без оружия.

— Извините за вторжение. Надеюсь, не помешал вашему… гм… свиданию. Дверь не открывалась так долго, что я готов строить самые смелые предположения о том, чем вы тут занимались.

Невозможная, неестественная, невероятная просто невозмутимость посла — вот что удержало дрожащий палец Дениса над клавишей «Делит». И еще — шок. От нежданной встречи.

Понимание пришло потом. Неосознанное, неясное, интуитивное.

Невозмутимость посла… Блин! Впечатление такое, будто Кожин не боится мертвеца. Ну то есть совершенно! Совсем! Наверное, есть тому причина. И не сейчас о ней гадать. И не Денису. Проверять, в чем тут секрет, он не рискнул.

Денис убрал руку с клавиатуры. И от манипулятора отцепился тоже.

— Ай, молодец! — Федерал похлопывал по плечу мертвяка, застывшего в боевой стойке, но смотрел при этом на Дениса. И кому на самом деле предназначалась похвала — не понять.

— Вы пришли, чтобы… — подала наконец голос Юла. — Чтобы нас…

— Нет, — отрезал Кожин. — Вы двое этой ночью действовали правильно. Я здесь из-за Ткача.

Одна из Юлькиных успокоительных пилюль весьма кстати закатилась под компьютерный столик. Денис нагнулся, поднял таблетку с пола. Проглотил. Спокойствия ему потребуется много: после веселенькой ночки начиналось утро сюрпризов.

— Что натворил Славка?

— Не довел свой «рабочий материал» до бункер-базы.

— Не успел?

Все-таки не успел. Эх, Славка-Славка! А Денису казалось, время еще было. Впритык, но…

— Не захотел.

— В смысле? — Денис ошарашенно уставился на посла. Кто тут съехал с катушек — Славка или федерал? Нет, федерал — вряд ли.

— В прямом. Самом что ни на есть.

Денис и Юлька переглянулись.

— И куда же он тогда его дел?

— Спрятал.

— Тоже? — Денис покосился на Юлькиного жмура. — У себя? Дома?

— Увы, нет. Вячеслав вломился в муниципальную гостинку для престарелых. Ну знаете те халупы-социалки на окраине района? С вечно сорванными подъездными дверями, болтающимися на соплях ржавыми оконными решетками и разбитыми стеклами?

— И его впустили? Жму… «рабочий материал» Славки.

— Разумеется. Его приняли за группировщика. Одна пожилая чета. Попробовали бы они не впустить орга.

Н-да, попробовали бы… Волки разнесли б на фиг всю богадельню.

— Конечно, старики открыли дверь. На свою беду.

«На свою беду»… Что бы это значило?

— Но сейчас «рабочий материал» обезврежен, — продолжал посол.

— То есть?

— Его уже доставили на базу.

— И Славка дал? Доставить? Славка не препятствовал?

Значит, не все так плохо!

— Он отключился от «материала». По-моему, он от всего отключился. А я подключился. Лично. Напрямую — в автономном режиме, чтобы уж исключить всякую попытку повторного перехвата управления мертвецом извне. Потом транспорт посольства без лишнего шума увез «рабочий материал» на кладбище.

— А как же старики? — спохватился Денис. — Те, в квартире которых…

— Они мертвы. — Жалости или сострадания в словах Кожина Денис не услышал. Так, скуку… — Ваш товарищ и коллега не удержался от соблазна.

— Погодите… Славка убил мирных граждан?!

Неужели зашло так далеко? Неужели Ткач спятил окончательно? Краем глаза Денис заметил, как Юла глотает свои треклятые пилюли. Скверно. После таких доз девчонку тоже может переклинить по-крупному.

— Мирных, Денис, мирных. Самых что ни на есть. Полупарализованную бабульку — божий одуванчик и заслуженного деда, бывшего водителя автобуса с тремя ранениями — старик как-то попал под оргские заточки. В сущности, пустяк, невелика потеря, если учесть, что оба уже стояли одной ногой в могиле. Но печально другое. Теоретически у Вячеслава было время, чтобы вернуться на базу до окончания комендантского часа. Однако он даже не попытался. Боюсь, вашему товарищу просто очень захотелось задержаться. Острых ощущений ему захотелось…

— Не понимаю. — Конечно же, Денис кривил душой.

— Разве? — Посол усмехнулся. — Что ж, поясню. Ткач почувствовал вкус крови, вкус безнаказанных убийств. И уже ощущает себя полновластным хозяином чужих жизней. Это очень сильное чувство, Денис, очень… И опасное. Когда утрачиваешь контроль над ним, превращаешься в его раба. И противостоять этой пагубной страсти невозможно. Тут требуется постоянная подпитка: больше крови, больше смерти. А у вас сейчас с этим туго, ведь правда? Пара-тройка убийств за дежурство, да и то не каждую ночь… В общем, Вячеслав сорвался. Беда в том, что такие срывы имеют свойство повторяться. И затягивать все дальше, все глубже.

Сорвался? Денис вспомнил свое собственное желание — недавнее, накатившее вдруг, из ниоткуда. Страстное желание размазать по двери Юлу, попавшую в поле зрения жмуровских камер. Сорвался, значит…

— А кто виноват в этом срыве? — прохрипел он, не думая уже о последствиях. — Славка? Нет! Вы сами его довели, Павел Алексеевич! Человеческая психика попросту не способна выдержать… Такой темп, такое напряжение, такую работу! Славка — это лишь первая ласточка. Первая дохлая ласточка вашего «Мертвого рая». Скоро полетят другие. Попадают на фиг! Сдохнут, сгорят на работе. Вот, взгляните хотя бы на эту девчонку. На пилюли, которыми она уже засыпала всю квартиру. Она ведь тоже становится психопаткой.

Юла стояла в стороне. Тупо хлопала глазами. Дрожала. От страха. Хотя только ли от страха?

— Не замечаете безумия в ее глазах, Павел Алексеевич? А в моих? Так посмотрите внимательней. И поймите наконец, нам всем нужен тайм-аут, передышка, отдых. От вашего долбаного проекта. От всего… всего… этого всего… — Теперь он смотрел на покойника, застывшего в нелепой боевой стойке. — И мне нужна, и ей, а Славке — так в первую очередь!

Странно — федерал выслушал спокойно, не перебивая. Даже пару раз понимающе, почти сочувствующе кивнул. И сам заговорил — не сразу, вежливо выждав паузу, дав отдышаться. А говорил Кожин тем же тоном, которым сам Денис недавно успокаивал бьющуюся в истерике Юльку. Только вот слова… Слова федерала не приносили успокоения.

— Передышки не будет, Денис. Идет важный эксперимент, от исхода которого зависит будущее этого города и этой страны. А насчет возможностей человеческой психики — так их истинные границы никому не известны. Нам придется стать первооткрывателями. Иного выхода нет.

* * *

— Я должен поговорить со Славкой, — пробормотал Денис, — Немедленно.