Игры менталистов. Ловушка памяти - Татьяна Зинина

Но парень просто ушёл, делая вид, что совсем меня не слышит.

‒ Вероника! – закричала я. – Вероника!

И что удивительно, она отреагировала. Вошла в это странное помещение, плотно прикрыла за собой металлическую дверь и прислонилась к ней спиной.

‒ Вероника, ‒ проговорила я, переведя дыхание. – Что происходит? Я ведь тебе ничего не сделала? Зачем всё это?

Но она не спешила отвечать. Просто смотрела на меня и загадочно улыбалась.

‒ Понимаю, первая, да ещё и несчастная любовь бывает настолько сильной, что затмевает разум, ‒ продолжила я. ‒ Но ты должна понимать, что всем этим портишь самой себе жизнь.

‒ Вот ты вроде взрослая, ‒ наконец, заговорила она. – Даже целый профессор. У тебя сын-подросток. Но я всё равно вижу перед собой наивную дуру.

‒ Давай обойдёмся без оскорблений. Тогда я не стану в свою очередь говорить, кого вижу перед собой, ‒ бросила я в ответ.

‒ О какой любви ты говоришь? – устало спросила девушка.

‒ О твоей к Эйтану Бестерли.

А девушка вдруг рассмеялась. Наигранно, зло. Она будто выдавливала из себя этот смех, хотя сама не испытывала ни капли веселья.

Оборвался он так же резко, как начался.

‒ В одном ты права, я испытываю к нему ни с чем не сравнимые по силе чувства, ‒ сказала девушка и, оттолкнувшись от двери, медленно направилась ко мне. – Такие безумные, что сжигают изнутри. Не дают жить. Толкают на глупости.

Подойдя ближе, она вдруг толкнула меня в бок, и я качнулась на крюке. Раздался противный скрежет цепи, и от этого звука по спине поползли мурашки.

‒ Но скоро я исполню свою мечту. Достигну своей главной цели. В этом моё предназначение, мой смысл.

Она снова толкнула меня, будто ей нравилось наблюдать, как я беспомощно раскачиваюсь на цепи.

‒ Как думаешь, насколько ты важна для него? – спросила Вероника.

‒ Тебя это не касается, ‒ ответила холодно.

‒ О, нет, поверь, касается, ещё как. Просто если мы сделали верную ставку, то совсем скоро он придёт сюда. И будет готов на что угодно, лишь бы спасти тебе жизнь. И заплатит ту цену, которую я назначу.

‒ Тебе нужны деньги? – выпалила удивлённо.

‒ Мне ‒ нет, ‒ серьёзно ответила она, снова меня толкнув. – Я хочу получить нечто куда большее.

А после развернулась и ушла.

Я не стала её останавливать. И хоть висеть было больно, руки затекли, а из-под верёвки на запястьях сочилась кровь, но мне требовалось время, чтобы обдумать ситуацию. Ведь из слов Вероники получалось, что она не испытывает к Эйтану нежных чувств. Но что тогда?

Самый вероятный вариант – ненависть. Только она так же сильна, как и любовь, и способна толкать человека на самые отвратительные поступки. А вот почему эта студентка так возненавидела Эйта, у меня даже предположений не нашлось. Но сейчас важно другое.

Мне совсем не хотелось проверять, как высоко Эйтан ценит мою жизнь, и на какие жертвы готов. Я не готова ни на какие. Потому мне срочно нужно отсюда выбираться. Сама с похитителями явно не справлюсь. Не в том положении нахожусь. Но при мне есть моя магия. Да, для боевого плетения необходимы руки и гораздо более мощный дар. А вот для иллюзий требуется куда меньшее. Но Ника менталистка, и вряд ли хорошо разбирается в иллюзиях.

Не знаю, сколько прошло времени. Для меня оно и вовсе будто остановилось. Раздумья хорошо отвлекали от боли. Я сосредоточенно размышляла, как лучше поступить, какую ситуацию разыграть. Перебрала в голове уйму разных вариантов. И в итоге пришла к одному, самому выигрышному.

Вот только для воплощения его в жизнь мне требовался Питер.

‒ Вероника! Эй! – закричала я, стараясь не шевелиться, чтобы ещё сильнее не травмировать руки.

Орать пришлось довольно долго. Но в итоге минут через десять девушка всё-таки явилась.

‒ Чего тебе? – спросила раздражённо.

‒ В туалет хочу, ‒ сказала, округлив глаза. – Уже не могу терпеть.

Та усмехнулась.

‒ А меня это должно волновать?

‒ Вероника, ну будь же ты человеком. Это же такая малость.

Она задумалась, но потом окликнула своего прислужника-марионетку.

‒ Питер, ‒ приказа она. ‒ Спусти её с крюка и проводи в уборную. Следи, глаз не спускай. Потом снова привяжи обратно.

Отдав приказ, она оставила нас одних.

Парень сразу принялся исполнять распоряжение. Вскоре я уже стояла на своих ногах, которые никак не желали слушаться. Их покалывало, идти почти не получалось, а перед глазами как назло всё начало расплываться. Пришлось заставить себя встряхнуться. Ведь теперь мне предстояло самое сложное.

Прикрыв глаза, я сосредоточилась, воспроизвела в голове образ Вероники, включая все подмеченные мною мелкие подробности, и произнесла заклинание активации. Когда снова разлепила веки справа от двери стояла всё такая же раздражённая тиса Моунс и с презрением смотрела на нас с парнем.

‒ Питер, выведи её за территорию. Пусть уходит, ‒ сказала она.

Создавать иллюзии с голосом было очень энергозатратно. На эти две фразы я исчерпала почти весь свой резерв, и теперь оставалось надеяться, что менталистка управляет своей марионеткой именно голосом, а не с помощью энергетической связи.

Питер на самом деле повёл меня, вот только я не понимала: то ли в уборную, то ли к выходу. Идти быстро у меня не получалось, но парень не торопил. Мы медленно ковыляли по узким тёмным коридорам. Ноги до сих пор не слушались, потому мне приходилось держаться связанными руками за стену. Но пару раз я всё-таки упала, ударилась коленом о какую-то железку и едва не взвыла от боли. Пришлось прикусить щёку, чтобы промолчать.

До меня долетали обрывки голосов, преимущественно мужских. Первой мыслью было позвать на помощь. Но я быстро поняла, что, скорее всего, это подельники Вероники. И лишь стоило об этом подумать, как стало ещё страшнее.

Когда впереди показалась дверь, меня уже едва не трясло от волнения. Получилось ли? Куда он всё-таки меня привёл? Парень отпёр тяжёлый засов, толкнул створку… и мне в лицо дунуло прохладным осенним воздухом, пахнущим листвой, дождём и сыростью.

Не оставив себе возможности для сомнений, я рванула вперёд. Бежала, поражаясь тому, откуда вообще взялись силы. Сверху лило, как из ведра, юбка путалась в ногах, туфли вязли в грязи, но я продолжала бежать. Откуда-то пришло чувство, что у меня есть всего несколько секунд. И если не успею, то шанс на побег будет безвозвратно потерян.

Я не понимала, где нахожусь, место было незнакомым. На небе висели тяжёлые серые тучи, шёл самый настоящий ливень, вдоль дорожки росли кустарники и трава. А впереди маячила калитка. В голове осталась только одна мысль: бежать, спасаться, добраться до спасительной преграды. Я очень надеялась, что за ней меня встретит оживлённая улица и люди.