Хозяин - Михаил Орлов

Это была не смерть; после некоторого периода беспамятства (сквозь который продолжало, однако, доходить ощущение холода, тяжести, чего-то режущего и давящего, а главное, удушливой боли в горле от ледяного и ядовитого воздуха, отказаться вдыхать который тоже было невозможно) вдруг стало возможно осознать себя и всмотреться в этот враждебный мир.

Но и это не сразу: еще некоторое время ощущение полной беспомощности преследовало Луку. Было ужасно холодно, он был чем-то придавлен, его болтало в воздухе и все время с каким-то сложным ритмом било обо что-то твердое. Он смутно ощущал себя щепкой, подхваченной потоком, беспомощной, ненужной, всеми покинутой.

Но главное – воздух хоть и оставался холодным, но был уже вполне нормальным, без примеси ядов, только что так скребущих в горле. И глаза уже что-то смутно различали в сером предрассветном воздухе. Его продолжало болтать. В щеку врезалась веревочная петля, и только через несколько мгновений он понял, что находится в большой веревочной сумке. Рядом, прижавшись к нему, лежали Лайма и Лина.

Воздух, серея, становился все прозрачнее; Лука теперь уже четче различал маски на лицах девушек – молочные, с небольшим хоботом впереди. Скосив глаза, он обнаружил такую же на своем лице, закрывающую рот и нос. Вероятно, благодаря этим приспособлениям и удавалось дышать.

Лука хотел поправить свою маску, но тут же понял, что руки его связаны. Лина и Лайма беспомощно барахтались рядом с ним. Они стали пленниками. Их везли на каком-то огромном животном, брюхо которого мерно колыхалось рядом с ними и о твердую бронированную кожу которого их равномерно било.

На осознание своего положения потребовалось совсем немного времени. Животное в своем скрюченном положении он рассмотреть не мог. Видел только мелькавшее внизу огромное копыто, от которого сбоку торчал длинный устрашающий коготь. Тут же вспомнились отмеченные им как-то в Назарете на видеостене многоногие животные, верхом на которых ехали одетые в шкуры всадники. Вновь его, как всегда, не спросясь, забросили в один из уголков Земли…

Или не Земли?

Он стал испуганно всматриваться в мелькание дикой, лесистой местности, сквозь которую пробирался их караван. Проносились мимо огромные стволы деревьев, обсыпанные похожими на гроздья мыльных пузырей белесыми соцветиями. Длинные канаты лиан переплетались над головой, как сеть, а еще выше темнели кроны гигантских деревьев, в растительной гуще которых визжали и рычали бесформенные и быстрые твари. Иногда, не решаясь приблизиться, молнией проносились мимо копьеобразные птицы, издавая клокочущие, пронзительные звуки. Один раз темный зверь величиной не меньше медведя кинулся сбоку под ноги несшему их животному, но тут же, нарушив ритм, гигантское копыто метнулось наперерез, с треском распоров темный мех напавшего чудовища. Лязгнули страшные, удивительной длины клыки, но копыто уже отдернулось, а откуда-то сверху ударило в тот же миг длинное толстое копье, буквально пригвоздившее зверя к темной, шелестящей от листьев земле.

Послышались крики погонщиков, животное ускорило бег. В этот момент темный полог крон прорезали в нескольких местах косые дымные лучи, сразу стало светлее, а когда их караван вырвался на вершину холма, сверху ударило такое жгучее солнце, что Лука, было обрадовавшийся, тут же пожалел о недавней, как сейчас уже казалось, приятной прохладе.

Пока они преодолевали открытую местность, солнце успело их окончательно поджарить. Рядом с Лукой мычали и ворочались Лайма и Лина, старавшиеся хоть как-то спрятаться от невыносимых лучей. И даже корчась от жара страшного солнца, Лука успел поглядеть на открывшихся впереди других животных каравана. Ни с чем не сравнимые, многолапые, бронированные широкими толстыми пластинами, вооруженные рогами и шипами, торчащими со всех сторон, твари несли на спинах косматых людей. Одежда, сшитая из шкур, делала людей необычно большими, но это, разумеется, был обман зрения. Тот, кто ехал впереди на животном, похожем на лошадь, но тоже бронированную серыми пластинами в виде рыбьей чешуи, только крупными, повернулся, показав обычное лицо в обрамлении копны рыжих волос, и что-то крикнул товарищам. Махнув рукой, словно бы подгоняя всех ехавших следом, человек повернулся и издал гортанный крик. Над головой послышался ответный крик невидимого наездника, земля тут же дернулась, сетку с людьми мотнуло в воздухе и так шарахнуло Лукой о твердый бок вьючного животного, что на какой-то миг потемнело в глазах.

Лес понемногу редел. Солнце продолжало немилосердно палить. На сразу выцветшем небе вдруг проявился огромный тусклый диск сумрачного серебристого цвета, и в своем полуобморочном состоянии Лука вдруг вспомнил, как висел среди звезд, разглядывая Артемиду и два солнца над веселой планетой. Он равнодушно подумал, что на этот раз пилигримы забросили их на Артемиду, чтобы окончательно избавиться от него.

Лайма и Лина давно потеряли сознание, их бросало рядом в сетке то на него, то прочь, словно больших кукол. Лука боялся, что они потеряют свои маски и задохнутся в ядовитой атмосфере. Попадая в тень, он чувствовал наплыв прохлады, но уже через пару секунд стужа охватывала все тело: в тени и в самом деле было страшно холодно, а на солнце – страшно жарко.

Глядя на проплывавший мимо диковинный древесный ствол, обвитый толстыми, телесного цвета змеями, Лука подумал, как обманчиво выглядела тогда со стороны эта планета. Ячейки сетки все сильнее врезались в тело, плавившееся от жгучих лучей меньшего солнца, все плыло перед глазами, и когда они очутились на вершине крутого склона и далеко внизу показались дрожащие гряды мутно-лиловых холмов, ему это показалось обманом зрения, тусклым миражем, разнообразившим его видения.

Караван между тем стал спускаться по каменистому склону. С одной стороны мрело и дымилось огромное болото, с другой тянулось редколесье. Освобожденное от лиственной мглы небо зависло над ними ослепительной тьмой, в центре которого продолжало гореть – невидимое от нестерпимого блеска и жара – беспощадное солнце.

Наверное, сознание он тоже потерял. Лука помнил, как караван снова погружался в ледяной лес, сменявшийся тропическим небом, гремевшим синевой и палящим солнцем. Появлялись тучи мошкары, кусавшейся злобно и повсеместно. Налетавший студеный ветер выдувал их. Потом, словно солнечные искорки, вспыхивали небольшие озерки, откуда налетали на караван пушистые птицы, злобно и нестройно вопящие. Одну подстрелили совсем близко, и Лука успел заметить огромные клыки умирающей твари, усыпавшие длинный и широкий клюв.

И вдруг въехали в поселок с высоким столбом у входа, на котором был водружен белый от времени чудовищный рогатый череп. Караван продвинулся по улице, и когда верховое животное, привезшее их, повернулось, открылись одноэтажные рубленые дома, высокий бревенчатый частокол вокруг поселка и усеченный, словно бы кем-то срезанный холм, нависший над домами. Кто-то тяжело спрыгнул на землю с другой стороны, и животное протяжно заревело, вытянув длинную шею с острыми роговыми пластинами по хребту и оскалив, словно угрожая, длинные желтые клыки.