Охотники на тъернов - Ольга Куно

– Спасибо вам.

Мари приложила руку к груди; второй рукой она по-прежнему сжимала рукав своего мужа.

– Да, спасибо, – поддержал ее тъёрн. – Сказать по правде, я не ожидал такого исхода встречи с людьми… вашей профессии.

– Что вы знаете о людях нашей профессии? – не без враждебности отозвался Винсент.

– Верно, пожалуй что очень мало, – признал тъёрн.

Винсент ничего на это не ответил. Мы вчетвером устремились к выходу, затем направились к лошадям. И уже готовы были их оседлать, когда снаружи, возле забора, нас нагнал тъёрн.

– Хочу кое-что вам сказать, – произнес он, кладя руку на холку одного из коней. – Я не бывал во дворце, но знаю, что там действительно обитает кто-то из моих сородичей.

– Сколько? – быстро спросил Винсент.

– Мне известно только об одном.

– Вы знаете, под каким именем он скрывается?

– Нет, – покачал головой тъёрн. – Но есть одна вещь, которую вы, наверное, захотите знать. Около двух… пожалуй, даже трех месяцев назад он стал разыскивать других тъёрнов. Осторожно, не поднимая шума и не напрямую. Но до меня дошла эта информация. Я не стал откликаться на зов, поскольку, как уже говорил, имею свои причины держаться от сородичей в стороне. Но раз зов дошел до меня, он мог дойти и до других. И эти другие вполне могли поступить иначе.

– Ясно, – кивнул Винсент. – Спасибо, это важная информация.

Мы неспешно двинулись по проселочной дороге, направив лошадей обратно, в сторону дворца.

– И что вы на все это скажете? – мрачно спросил Дилан.

Дорога была широкая, что позволило ему поравняться со мной и Винсентом.

Воин в раздражении качнул головой, давая понять, что даже высказываться на эту тему ему неприятно.

– Вот именно! – подхватил этот молчаливый знак Следопыт. – Их отношения болезненны, чтобы не сказать хуже. Все это ненормально от начала и до конца.

– Считаешь, мы приняли неверное решение? – осведомилась я.

– Не знаю. Не исключено. Думаешь, так может продолжаться до бесконечности? Ему, несомненно, не хватает потребления крови в нынешнем режиме. Пока он сдерживается, но что будет дальше? Если хочешь знать мое мнение, то вот оно. Рано или поздно ему снесет крышу. Он одуреет от нехватки крови и убьет свою жену. Или, в крайнем случае, если мозги не совсем ему откажут, пойдет убивать других людей.

– Все может быть, – не стала спорить я. – Но мне так не кажется. Не забывай: я даже не смогла перекинуться в его присутствии. Не удивлюсь, если потребность в крови будет, напротив, становиться все более и более слабой.

Дилан хмурился, моими словами не убежденный.

– Гадать не имеет смысла, – все-таки заговорил Винсент. – Но Дилан прав в том, что просто так пускать эту историю на самотек нельзя. Помимо всего прочего на них могут выйти другие Охотники, а раз уж мы приняли решение на этот счет, должны позаботиться о том, чтобы оно соблюдалось. В следующий раз, когда окажемся в Запретном Лесу, надо будет известить обо всем ведьм. Они присмотрят за этой парой.

Упоминание Запретного Леса, кажется, немного повысило Следопыту настроение, и дорога пошла веселее. Но ненадолго. Мы успели проехать еще несколько улиц, когда Дилан резко придержал коня. Пытаясь повторить его маневр, я чуть было не рухнула на землю. А Дилан, не замечая ничего вокруг, с шумом выдохнул:

– Опять!

Он прикрыл глаза, «прислушиваясь».

– Где? – почти закричал Винсент.

– Не здесь, – сказал Следопыт. – Далеко. В другой части города… Возможно, – ответил он на не прозвучавший вопрос Винсента.

Все и так было ясно. Я готова была поставить все что угодно на то, что теперь эпицентром лунной активности являлся дворец.

Мы снова погнали лошадей галопом. До дворца добрались быстро, но все равно недостаточно быстро, чтобы успеть. Следуя чутью Дилана – хоть он и предупредил, что след слабеет и становится все более расплывчатым, – взбежали вверх по ступенькам и устремились в ту же часть дворца, где обнаружили неделю назад тела Лоры и Лидии.

На этот раз комната оказалась не заперта. Как впоследствии заметил с грустным смешком Винсент, мы дали тъёрну достаточно времени, чтобы беспрепятственно уйти с места убийства. Однако иными оказались и некоторые другие обстоятельства. На сей раз девушка была одна. Она была одета; в этом отношении все было вполне прилично – если, конечно, такое понятие вообще можно применить к убийству. Тъёрн выпил ее кровь, но в остальном тело не тронул.

Мы снова стояли в комнате, в то время как за спиной собиралось все больше и больше людей. На сей раз среди них оказались и две или три конкурсантки. Вставая на цыпочки, вытянув шеи, они снова и снова старались углядеть между чужими головами жуткое зрелище – лежащее на постели обескровленное тело Вежанны. И с их уст, а позднее и с губ других свидетелей все чаще и чаще полушепотом срывалось одно и то же имя: Ирвин Торендо.

Ирвина Торендо арестовали в ту же ночь. Как выяснилось, за время нашего отсутствия он успел вернуться во дворец и, самолично проверив посты охраны в крыле конкурсанток, удалиться в свои покои. Там-то его и взяли королевские стражники, буквально подняли с постели. Он утверждал, что никуда не отлучался, состоявший при нем офицер это подтвердил, однако слушать ни того, ни другого не стали. Торендо был главным подозреваемым, а офицер – его непосредственным подчиненным и преданным человеком.

О том, что Вежанна крутила роман с Торендо и в самом скором времени собиралась отправиться к нему на интимное свидание, не слышал только глухой – во всяком случае, в нашем крыле. Опрос стражников быстро прояснил ситуацию. Девушка сама ушла из своей комнаты еще до наступления вечера. Нарядилась она при этом с особым старанием. Подружкам (или, на деле, конкуренткам) с гордостью сообщила, что у нее сегодня важное свидание. Если бы она попыталась уйти вечером, ее бы, вероятнее всего, из крыла не выпустили. Однако девушек не ограничивали в передвижениях на протяжении всего дня. Поэтому Вежанна здраво рассудила, что, если она хочет попасть на свое свидание, ускользнуть следует заранее. Результат этого поступка мы имели возможность увидеть.

Данных обстоятельств в сочетании с тем фактом, что Торендо и ранее являлся одним из главных подозреваемых (о последнем было известно королю и некоторым из его приближенных), оказалось достаточно, чтобы начальника охраны арестовали и поместили в королевскую тюрьму. Суд был скорым. На следующее же утро Торендо был приговорен к смертной казни, которая, в свою очередь, должна была состояться три дня спустя. Люди Торендо пытались протестовать, но излишне не горячились, хорошо понимая, чем это чревато – оспаривать решение самого короля. Я поступила чуть менее благоразумно и попыталась напомнить его величеству о том, что у Охотников принято сначала предлагать тъёрну возвратиться в его мир и прибегать к убийству лишь в случае отказа. Добиться аудиенции у Рамиро было непросто, но я шла напролом, и в конечном итоге мою просьбу – чтобы не сказать требование, – удовлетворили. Однако особого эффекта это не возымело. Монарх довольно холодно напомнил мне о том, сколько женщин уничтожил тъёрн непосредственно в королевском дворце, то есть святая святых столицы и государства. За такое мало было отправить преступника через Врата и мало просто убить мечом. Он должен быть публично казнен на эшафоте. Но неизвестно, Торендо ли виноват во всех этих преступлениях, отметила я. Не исключено, что во дворце орудует еще один тъёрн. Вот и хорошо, последовал ответ. Займитесь этим. Найдите второго тъёрна. Именно за этим вас сюда и пригласили. А позаботиться о восстановлении справедливости монарх в состоянии и без нашей помощи.