Король и Шут. Между Купчино и Ржевкой... - Александр «Балу» Балунов

Сказано – сделано. Все было уже не так эмоционально, но до сути снова не докопались. Я предложил им вместе рассказать мне, что же было на самом деле. Но они путались и что-то все время не сходилось. А Князь вообще сказал, что он не в курсе, так как подъехал к Гордееву позже. Тогда Гордеев предложил мне поговорить с Горшком в соседней комнате наедине, без свидетелей. Я так и сделал, но ничего не прояснилось. Тогда Гордеев закрылся с Горшком в комнате. Тут меня самогон или отпустил, или наоборот накрыл, но я почувствовал какой-то жуткий ком в груди. И снова ушел, чтоб не разрыдаться. Я видел, какую боль причиняю друзьям своими расспросами, и мне это не нравилось. Я решил отложить все на завтра.

А на следующий день я пришел на точку раньше всех. Потом пришли барабанщик с гитаристом. Поиграли. Ведь еще были недоделанные песни. Примирение состоялось буднично. На точку позвонил Горшок и сказал мне (помню дословно):

– Шура… ну, короче…, если ты хочешь остаться в группе, то оставайся, я буду рад.

На этом и закончили. Я был настолько потрясен этим конфликтом, что постарался забыть его, как кошмарный сон. И тем более не хотел докапываться до причин. Все закончилось, все друзья. Только с Анфисой я не виделся несколько месяцев. А потом она пришла с Горшком ко мне на день рожденья. На день рожденья я никогда никого не приглашаю, просто все, кто о нем помнит, сами приходят. Мой дом всегда был открыт для друзей.

И в тот раз, дом был полон народу, и вдруг приходит эта пара. Они обняли меня, поцеловали (не Горшок), даже с подарком пришли. Я был не очень рад Анфисе после таких событий, поэтому позже отвел Горшка в сторону и спросил:

– Какого хрена, ты привел сюда Анфису!? Или ты забыл?! Я ей проходу не даю, а она из-за меня вены вскрыла!?

Я просто не понимал, как вести себя в такой ситуации. На что Горшок с искренней и наивной (характерно горшковской) улыбкой говорит:

– А разве у вас уже не все нормально? Разве вы не помирились?

– Когда?!?

В конце вечера Анфиса подошла ко мне, обняла и говорит:

– Шурочка, можно тебя попросить. Не спрашивай меня ни о чем. Если моя дружба для тебя что-нибудь значит, то давай сделаем вид, что ничего у Гордеева дома не было, и снова будем друзьями.

Да запросто! Насколько легко, все же, простить друзей и забыть все обиды. И уж точно значительно легче, чем копаться в никому не нужном прошлом. Я шел по жизни лицом вперед. И искренне жалел людей, которые идут по жизни вперед жопой, все время глядя назад.

И все встало на свои места. Ренегат вернулся обратно в «Кукрыниксы», а я снова занял свое место в группе. И снова вокруг меня были друзья. И впереди был наш путь. И его надо было пройти.

P.S. На следующий день после «вскрытия вен» Гордеев принес нам весть, что деньги мы теперь будем делить по новой схеме. До этого мы все делили поровну, это была принципиальная позиция Горшка. Я к нему и Князю где-то раз в полгода подваливал с идеей, что они должны получать больше, чем музыканты, ибо пишут музыку и тексты. Но Горшок всегда был категорически против, говорил, что все равны, а авторские им и на сберкнижку капают. Когда Гордеева взяли на работу, договорились, что он работает за 10 % от гонорара. А после того, как он рассказал про старое рок-н-ролльное братство, как практически спас группу «Разные люди» и научил Чижа в армии на гитаре играть, то добряк Горшок предложил ему получать как все, поровну, то бишь, одну восьмую или 12,5 %.

По новым раскладам половину гонорара делили между собой Горшок, Князь и Гордеев. А музыкантам остальное. Причем для Маши, которая на тот момент жила с ним, Гордеев выбил особый статус. Денег она получает столько же, сколько и «старые» музыканты, но относиться к ней следовало не как к члену группы, а как к его жене. То есть не требовать присутствия на репетициях и не обсуждать групповые дела. Я спросил у Маши, кажется ли ей это справедливым, а она говорит: «Ну, а зачем мне на репетиции ходить? Вы сначала мне скрипичную партию придумайте, а потом зовите». С тех пор у нас с ней отношения наладились. А до этого были конфликты из-за прогулов.

P.P.S. Теперь-то я понимаю, что всю историю с Анфисой Гордеев затеял, чтобы увеличить их доход. А заодно попытался устранить единственного человека, который требовал полной отчетности и абсолютной прозрачности во всех финансовых делах. Я был категорически против «работы на доверии». Кстати, вспомнил, что за неделю до этого ко мне подходил гитарист Егор Белкин, с которым я тогда был знаком довольно поверхностно, и спрашивал, не начал ли еще Гордеев воровать. На что я ответил: «Как он будет воровать, если я контролирую каждый его шаг?» И рассмеялся.

Но на тот момент я был счастлив, что безумие у моих друзей прошло. И что мы снова делаем общее дело. А на деньги мне было всегда плевать, если честно. Единственное, очень жалко было Анфису, которая из-за пристрастия к героину очень быстро превратилась из целеустремленной красавицы и умницы, имеющей обо всем свое мнение, в жалкое и безвольное создание. А я, хоть и был рядом, ничего не мог поделать. Ничего. И мне жаль, что она умерла.

Давайте, чтобы не было так грустно, расскажу вам про всякие штуки. Возьмем, например, электрический ток. Была у меня пара историй, слушайте.

Мы играли концерт где-то в районе Самары. И обнаружил я интересное свойство местного аппарата. Если я держал руки на струнах, а губами прикасался к микрофону, то прямо по губам фигачило 220 Вольт. Заметил я это в середине концерта, когда поделать уже ничего не мог. За что после выступления заслужил порицание от двух наших лидеров: «Фигово, Шура, ты сегодня пел». Но, я полностью оправдал себя в глазах товарищей, просто попросив их, по очереди, сначала прикоснуться губами к моему микрофону, а потом взяться за струны.

Но самый фарш, что касается электричества, произошел со мной в Комсомольске-на-Амуре. Хотя, возможно, это был Благовещенск. Прямо перед концертом меня осенило, что я остался без любимых концертных кроссовок. Оранжевых таких, которые больше на кеды похожи. В ботинках выступать не хотелось, и я пошел на сцену босиком. И тут выяснилось, что если я держу руки на струнах, а босой ногой касаюсь шляпки гвоздя на полу, то получаю опять-таки 220 Вольт. Но уже в подошву стопы. А зал был старый, забитых в сцену гвоздей было много. Только я нашел сухой деревянный пятачок, встал неподвижно и продолжил игру, как тут же забылся, сделал полшага – и снова удар током. Проблему решил мой старый друг Горшок. Между песнями он прискакал на мой край сцены и принес мне пиво, чтобы приободрить. Из-за того, что местные организаторы забыли привезти аппарат, концерт уже перенесли на день, поэтому нам оставалось либо играть, либо отменить все и больше сюда не приезжать. И мы не могли себе позволить отыграть плохо или средне, только суперски! Так вот, Горшок приносит мне пиво, но в концертной горячке выливает его передо мной на пол. И, как следствие, током стали биться не только гвозди, но и особо промокшие части деревянного пола.

Тогда я принял изящное и логичное решение – не зря все-таки в школе физику изучал. Я решил, что если между мной и полом будет немного воздуха, то ток до меня не доберется. Короче, прыгал я на том концерте лучше всех! А главное безостановочно. За что и получил заслуженную похвалу от Горшка и Князя. А Яха просто завистливо на меня посмотрел и сказал: «А я так не умею…»