Цифровой призрак 2. Доппельгангер - Николай Некрасов

формы. Так и тут. Но только комнату, конечно, отдалять не пришлось, лишь мысленно переносил фокус зрения за дверь, все дальше и дальше. И получилось! Очертания тайного логова Андрея вдруг проявились. И сам он тоже. Стоял, направив пистолет на дверь, ждал, когда я войду.

От него исходили вибрации, которых я никогда раньше не видел. Свистун, ранее шедший передо мной и насвистывающий что-то, производил на порядок меньше «волнений». Андрей же непрестанно расслаивался и собирался вновь в искривленную, мечущуюся на одном месте массу.

Рядом, не сразу заметив, зацепился взглядом за сидящее у стены тело. Человек из охраны, по всей видимости, был мертв, потому что его тускло обведенный контур уже не испускал никаких вибраций. Андрей выпил его, как сделал совсем недавно со своим последователем.

Расклад был понятен, и я сосредоточился на двери. Судя по всему, напряжения на ней уже не было. Никаких пульсаций тока, ничего, кроме обычных очертаний контуров.

— А вот и Джонни! — проорал я, высаживая замок, и с ноги распахнул ничем не удерживаемую дверь.

Выстрелы прорезали воздух рядом с ухом, но не достигли цели. Андрей не был хорошим стрелком (особенно в темноте), а я все-таки, как оказалось, был смелым, ловким и умелым.

Мой выстрел в его запястье цели достиг. Пистолет выпал из окровавленной культи.

Теперь можно было раскрыть глаза и направить подобранный у одного из бойцов фонарик.

— Стой! — проорал Андрей, зажимая то, что осталось от руки. — Мы все еще можем договориться.

Белоснежный костюм на нем начал напитываться кровью, и я поймал себя на мысли, что его мне жаль больше, чем самого Андрея.

— Нам не о чем договариваться, — сухо отрезал я.

— Стой, стой! — затараторил он. — Есть о чем. Есть! Я предложу тебе то, от чего ты не сможешь отказаться. Настоящую власть!

Я лишь помотал головой.

— Ты можешь предложить мне что угодно, но оно не будет иметь для меня ценности. Это и есть настоящая власть. И она — в моих руках. Не в твоих.

Глава 27

Андрей еще что-то пробормотал, и я нацелил на него пушку с транквилизатором. Надо отдать должное, ребята в конторе, если что-то и производили, то на высшем уровне. Наушники, аппарат по считыванию воспоминаний, оружие… Ко всему подошли с умом.

Из этой пушки Свистун пытался высадить меня на Красной площади. Не знаю, какие в ней использовались патроны-дротики, но легкость, с которой она ложилась в руку, и дальнобойность впечатляли.

Нажав на спусковой крючок, я рассчитывал услышать выстрел и увидеть, как Андрей получает свою дозу «сонного зелья», но вместо этого услышал лишь щелчок. Щелчок пальцами. А курок под моим пальцем пружинящим движением вернулся в исходную, так до конца и не поддавшись нажатию.

— Что за?..

Хриплый каркающий смех Андрея наполнил комнату. Я толком не видел его лица, в комнате царил густой сумрак, но мне показалось, что глаза его блестят больше, чем это бывает у нормальных людей.

Сделав вторую попытку, не на шутку напрягся, так как выстрела все еще не последовало. Неужели я перехвалил оружие, и оно самовлюбленно закапризничало.

— Думаешь, сможешь выстрелить? — спросил Андрей, опираясь целой рукой о широкий дубовый стол.

Помещение, по всей видимости, служило ему кабинетом. Довольно просторным, стоит отметить. Я сделал еще несколько шагов, и нас все еще разделяло пространство в несколько метров.

Еще раз выстрелил. Эффект остался прежним. Тогда я прицелился из пистолета, чуть выше плеча, насколько мог предполагать в этой темноте. Чтобы не убить, а максимум — ранить. Как и предполагал, выстрела не произошло. А ведь совсем недавно я разнес ему руку из этого самого оружия.

Отбросив обе пушки, начал бегло осматривать темную комнату на предмет альтернативных методов обороны и нападения. Было подозрение, что даже собранный в наволочку арсенал ничем не поможет, так что эту идею отбросил на корню. Андрей сделал что-то, и я понятия не имел, что именно.

Пожалел, что отказался от мачете. Можно было вернуться, забрать у «фрилансера», но не хотелось поворачиваться к Андрею спиной. У него теперь была лишь одна здоровая рука, но чтобы выпить из меня душу, хватит и ее.

— Зря ты меня не послушал, — произнес он и начал огибать стол.

— Стой, где стоишь! — рявкнул я, но ему было все равно.

Прикрыв на мгновение глаза, попытался в очертании контуров рассмотреть что-то полезное. От сэнсэя не раз слышал, что от мозга зависит намного больше, чем от глаз. Если мозг говорит не замечать нос, мы его не замечаем. Он часто говорит нам, что игнорировать. Намного чаще, чем мы можем представить. Но он может и много заметить. Например то, на чем не сфокусировался взгляд.

Андрей сделал еще несколько шагов, обходя стол. Мне пришлось отступить на полшага, чтобы дистанция между нами оставалась комфортной. Пока я осматривался, он, как мне показалось, перетягивал руку, чтобы не истечь кровью. Но это была неправильная догадка. Когда Андрей выпрямился, на лице его застыла надменная усмешка. Блеска в глазах поубавилось, но зато прибавилось там, где была искалеченная рука. Она перестала быть таковой, и он с радостью продемонстрировал мне это. Вытянул вверх, чтобы даже в таком тусклом свете, мне было видно, что происходит. Демонстративно сгибая и разгибая тонкие, еще не до конца восстановившиеся пальцы, он слизнул кровь с запястья и прошептал:

— Говорил же, темная сторона умеет баловать. Вот только тебе это уже не светит.

Он бросился вперед, прямо на меня, и я отпрянул в сторону, туда, где висела картина в тяжелой деревянной раме. Сорвав ее, ударил что было мочи. Полотно, как и ожидалось, лопнуло, но часть рамы осталась у меня в руках, и этого хватило, чтобы нанести более осознанный и точный удар.

Не попав в болевые точки, но немного замедлив его, атаковал снова. Но и Андрей не собирался отступать. Несмотря на то, что одна его рука все еще представляла собой окровавленный ошметок, двигался он быстро и ловко.

От его выпада удалось увернуться и остатками рамы нанести удар по запястью еще не восстановившейся руки. Он тихонько взвыл, а я лишился последнего оружия, превратив остаток доски почти в щепки.

Теперь уже безоружному, мне удалось уйти от очередной атаки. Ладонь пролетела мимо, не успев вцепиться в меня. Лишь кончики пальцев задели ткань куртки.

Легкий непробивной удар, разрыв дистанции, и пришлось обороняться подхваченным возле кресла торшером. Задетое