Гнездо Седого Ворона - Владимир Свержин

Но может, вовсе и не глупец? Мальчишка, называвший себя Нолланом, хотел что-то уточнить. Ссылался на отца… Кажется, он узнал Аттилу. У Пророка явно имеется какая-то старая постыдная тайна, и этому несчастному сосунку она была известна».

— Ты сегодня нерасторопен, Эргез, — в хриплом голосе Пророка слышалась насмешка. — Однако твоя нерасторопность усыпила бдительность врага рода человеческого, и я не стану наказывать тебя. Ты пойдешь третьим, — он указал на открытую дверь, за которой, прямо на столе, уставленном едой, разыгрывалась настоящая оргия. — Ты ведь тоже хочешь эту женщину.

«О чем он думает! Старик, безумный ишак!»

Халиф приблизился, благодарно склонился перед Аттилой, а в следующую секунду одна его рука ухватила старца за подбородок, вторая легла на затылок. Резкий поворот, хруст позвонков, и навеки застывшее в удивлении лицо.

Эргез одним движением наклонил голову мертвеца, чтобы со стороны казалось, будто старец дремлет или погружен в глубокую задумчивость. Затем подхватил выпавшую из разжатых пальцев саблю, с наслаждением ощутив, как покорно она льнет к руке, готовая исполнить волю нового господина…

За распахнутой дверью молодчики, сбросившие шлемы и скорлупу бронежилетов, с плотоядным рыком предавались радостям мужского естества. Халиф скользнул к ним. Ему сейчас не было дела до стонущей девицы. Та, казалось, ничего не имела против.

В таком деле оставлять свидетелей — равносильно смерти.

Один росчерк холодной стали: снизу верх, разворот кисти и удар с потягом на себя — два трупа рухнули, заливая кровью обнаженную красотку. Та даже не завизжала, так и осталась лежать, призывно раздвинув ноги.

Эргез брезгливо поморщился.

— Вставай.

— Как пожелаешь, — нежно проворковала она. — Мне повернуться или встать на колени?

Халиф заскрежетал зубами.

— Ты умеешь управлять этим?

— Я могу отправить шлюп в обратный путь, — совершенно не стесняясь наготы, объявила Наташа. Наследнику Пророка она почему-то была отвратительна до дрожи.

— Значит, отправляй. И передай тем, кто послал тебя, что я — Эргез, повелитель народа истинно верных. Что я не желал смерти ваших послов. Сама видишь, я покарал виновных.

Наташа глядела на спасителя ясными голубыми глазами, навсегда фиксировавшими происходящее и, как это было записано в кибернетическом мозгу на случай экстренных ситуаций, тут же передавала увиденное на пульт Эндимион-сити.

— Как пожелаешь, — вновь сказала она. — Мне стоять или лечь?

Халиф молча повернулся и направился к выходу. Красавица в полной тишине подошла к пульту, и едва Эргез переступил порог, дверь с уже знакомым шипением затворилась, а еще спустя несколько минут в клубах пламени и смрадного болотного пара аппарат взмыл в темнеющее небо.

— Он вознесся! — указывая на исчезающую светлую точку, заорал Эргез, сжимая в руке узорчатую рукоять сабли, небрежно отертой от крови. — Он завещал мне власть над этим миром!

* * *

Железная дверь камеры со ржавым визгом приоткрылась, впуская посетителя. Лежавший на каменной скамье, высеченной прямо в скале, крепыш со связанными за спиной руками приподнялся навстречу нежданному гостю.

— Я принес тебе книгу о деяниях одного древнего разведчика по прозванию Штирлиц, — благодушно заговорил Хранитель Знаний. — Она называется «Приказано выжить». Там много непонятного, но ее стоило прочесть до того, как совать голову в петлю.

Двузубый метнул на посетителя недобрый взгляд:

— У меня связаны руки, — зло напомнил он, кривя губы. — Я даже не смогу перелистывать страницы.

— Ничего, — заверил старик, — я развяжу тебе их.

— А не боишься, что я нападу и задушу тебя?

Старый человек лишь покачал головой.

— Скажу по секрету, достопочтенный страж, я мог бы убить тебя в тот самый миг, когда недобрая мысль зародилась в твоей голове. Лучше не пробуй. Давай-ка я развяжу тебя, и мы поговорим, как старые знакомые.

— Выходит, я мало знал о тебе, Библиотекарь, — криво ухмыльнулся страж.

— Не ты один, — согласно кивнул гость. — Но и я о тебе, как теперь стало понятно, знал недостаточно. У нас есть время восполнить этот пробел.

— Ошибаешься, — губы пленника надменно изогнулись. — У вас нет времени. Очень скоро здесь будет армия Эргеза — халифа правоверных. Армия, по сравнению с которой отряд его брата — все равно что кулак рядом со всем телом.

— Для того чтобы тело рухнуло наземь, достаточно воздействовать на один палец, — с неизменной улыбкой возразил Хранитель Знаний. — Но ты говоришь совсем не о том. Угрозы — оружие бессильных. Мы здесь не меряемся, чьи кулаки больше, просто знакомимся друг с другом заново.

— Что же ты хочешь узнать? — Двузубый впился глазами в изборожденное морщинами лицо старика.

— Судя по внешности, ты не относишься ни к одному из коренных народов, живших по ту сторону Срединного Хребта до Того Дня. На выходца с острова Чеч ты похож несколько больше, но все равно слишком темен лицом. Скорее облик твой подходит уроженцу гор Великого Хребта, именуемого также Крышей Мира. Это так?

Пленник удивленно кивнул.

— Совсем недавно ты сказал, что был в плену у людожегов. Признаться, меня уже тогда несказанно удивили твои слова. Эти нелюди, именующие себя истинно верными, никогда не оставляют в живых пленников, отказавшихся принять их веру. Они их попросту сжигают.

Я было решил, что ты, Двузубый, хочешь меня обмануть, однако твоя спина исполосована шрамами от бича, и это наводит на странные мысли.

— Это не доказывает ничего! — надменно оскалился пленник. — Быть может, я смог бежать…

— Если бы ты сказал «улететь», поверить было бы легче, — укоризненно покачал головой Хранитель Знаний. — Я внимательно осмотрел твои шрамы. Ты не скоро смог бы вновь бегать. Но вместе с тем в твоих словах есть правда: тебя пытали именно в стане Пророка, а не в каком-нибудь другом месте. У кнутов приверженцев Аттилы есть одна неприятная особенность: они усеяны множеством острых мелких шипов, оставляющих на теле весьма характерный след.

Пленник дернул плечом. Вспомнились не самые приятные минуты жизни.

— Ты подметил верно, старик, — хмуро ответил уроженец Крыши Мира. — И раз ты знаешь, как терзают люди Пророка, должен понимать, что тебе нечем запугать меня.

— Поверь, — грустно вздохнул Библиотекарь, — это не так. Однако разве я запугиваю? Мы ведем мирную беседу. А теперь позволь мне продолжить.

— Еще ты задаешь вопросы.

— Как утверждал один древний мудрец, «Даже если вы всерьез решили кого-то убить, ничто не мешает вам быть с ним вежливым», — негромко ответил старец. — А я так и вовсе не решил еще, будешь ты жить или умрешь.

Нам с тобой сейчас важно другое: земли, откуда ты родом, уже долгие годы под властью Пророка. Каждый рожденный с младенчества верен ему. Можешь даже не открывать рта, чтобы сказать иное. А это значит, что тебя не брали в плен. Тебя секли за покуда неведомую мне вину. А затем, в наказание, прислали сюда тайным лазутчиком.