Красавица и ее чудовище - Ева Никольская

— Арррацельс! — повысив голос, рявкнул четвертый Хранитель. — Если ты желаешь чем-либо посыпать наш путь, то пусть это будут лепестки роз, а не снежные завалы, а? — не скрывая иронии, продолжил он.

— Что? — желтые глаза с тонкими линиями зрачков сверкнули в темноте, когда собеседник повернул голову. Светлые пряди его очищенных с помощью магии волос колыхнулись в такт движению, временно закрыв часть лица. — Ты что-то хотел?

— Да! — не сбавляя шага, ответил Смерть. Продолжая внимательно смотреть на друга, он засек боковым зрением странный пируэт галуры и легко подхватил ее за шкирку прежде, чем она растянулась на снежном ковре. Поставив на ноги, мужчина потащил девушку за собой, крепко сжав в руке ее узкую ладонь. — Прежде всего, я хочу узнать, в каких облаках ты летаешь, если не слышишь, когда тебя зовут?

— Осваивал особенности Заветного Дара.

— Пытался связаться с Катей? И как?

— Удачно, — коротко ответил Арацельс, всем своим видом давая понять, что больше ничего на эту ему говорить не намерен.

Левая бровь крылатого насмешливо изогнулась, а на губах заиграла понимающая улыбка.

— Теперь второй вопрос, — продолжил он, изучая спину идущего впереди друга. — Тебе не кажется странным, что Эра не провела похожий ритуал с двумя погибшими Хранителями, но упорно навязывала его тебе, пока не добилась своего?

— Мне много чего кажется странным, — произнес собеседник, немного помолчав, — но со всем этим я буду разбираться потом. Когда верну девушку.

— Себе?

— В Карнаэл.

— Одно другому не мешает, — пробубнил себе под нос четэри, ненавязчиво так подхватив Маю второй рукой за плечо, чем предотвратил попытку кровницы зацепить горсть ледяных кристаллов, которые вызывали у нее все больший интерес. Девушка недовольно фыркнула, но выгибаться на ходу перестала, а Смерть в который раз за время их пути пожалел о том, что согласился с ее желанием идти своим ходом. Когда она висела у него на плече, забот было меньше. Но ей, видите ли, приспичило доказывать свою самостоятельность, причем в самом неподходящем месте. И этот дурацкий пункт она догадалась включить в заключенное ими соглашение, скромно умолчав о некоторых недостатках своего зрения. Глупая кошка, то есть лиса… а точнее всего, просто женщина, которая по непонятной ему причине решила, что именно он сможет обеспечить ей светлое будущее. Нда… в этой лохматой головке с торчащими вверх ушками бродят страааанные мысли. Не зря ему порой так хочется оторвать ее и не мучиться.

После первой связующей метки на своей руке, Смерть был расстроен и слегка растерян. После второй — он едва не прибил мерзавку, на которую, как выяснилось, плохо действовали сонные чары, и потому она умудрялась просыпаться в самый неподходящий момент. А, просыпаясь, делала свое черное дело, незаметно оставляя на его коже крошечное пятнышко проклятой крови. И при этом так проникновенно мурлыкала у него под ухом, что сразу же пропадало желание убивать ее на месте. Ну, а после третьей метки, четэри пошел на крайние меры и… заключил с ней договор. Она обещалась больше не метить его, а он, в свою очередь, должен был устроить Мае нормальную жизнь подальше от ее родного мира. Ах, да… и еще позволить ей идти самой. Вот этот пункт уж точно был лишним!

Жаль, что Арацельс в человеческом (ну, теоретически человеческом) облике не способен понимать и общаться на языках собеседников, этим необычным свойством обладает только боевая трансформация Хранителей. Будь он в своей крылатой ипостаси, наверняка отговорил бы друга от опрометчивого шага, за который тот теперь расплачивается нервным дерганьем и постоянными попытками поймать супер самостоятельную хвостатую особу, так и норовящую сунуть свой любопытный нос куда не надо. То ей первый раз в жизни "ледяную кашу" увидеть довелось, которую она норовит собрать с земли и попробовать на вкус. То ногой об камень зацепилась и пропорхала бабочкой пару метров, пока не была поймана за один из хвостов. А то еще лучше, жучка она унюхала… Усача сантиметров двадцать длиной с ядовитой слюной и парализующими шипами на лапах. Живут такие под землей в Срединном мире, сами не нападают, но и излишнее любопытство к своей персоне не любят. А этой серебристой непоседе все надо разглядеть. Ага. С подзорной трубой и подсветкой.

— Арацельс, — снова заговорил Смерть, продолжая контролировать каждый шаг своей мелкой спутницы. — Я, конечно, понимаю, что чем ближе мы к Харон-сэ, тем ты сильнее нервничаешь. И мне прекрасно известно, что к ледяной стихии у тебя особая привязанность, но будь так любезен, постарайся не устраивать на нашем пути снежные завалы, Мая плохо видит в темноте и постоянно спотыкается.

Первый Хранитель молча кивнул в ответ. А в следующее мгновение вокруг его фигуры зажегся огненный ореол, осветив окружающее пространство. Кровница восторженно взвизгнула и тихо замурлыкала, а крылатый обреченно пробормотал:

— Отлично. Теперь у нас впереди не менее захватывающее путешествие по лужам.

— Зато с подсветкой, — усмехнулся Арацельс.

Удивляюсь, как я не получила разрыв сердца, когда, открыв глаза, увидела это создание. Наверное, внушительное количество монстров, отметившихся на моем пути за последние сутки, развило иммунитет ко всякого рода чудищам. Но, несмотря на это, мне было как-то не по себе под светящимся ненормальной радостью взглядом нависшего надо мной существа. Хотела бы я знать, что ему надо?

Представьте себе нечто черное, всклокоченное, с воинственно расправленными за спиной крыльями и боевой раскраской на наглой морде. Моей первой мыслью было — местный карлик-каннибал. К тому же просидевший пару недель на голодном пайке. А почему иначе он такой тощий, взъерошенный и с предвкушающей ухмылкой от уха до уха? Точнее не ухмылкой, а оскалом, хорошим таким оскалом, качественным. А как еще можно назвать два ряда острых клыков? В голову толпой полезли неприятные ассоциации, начиная с крокодилов на охоте и заканчивая собакой Баскервилей в период ночных вылазок. Не думайте, что у меня фантазию в тот момент заклинило (хотя и не без этого), просто боди-арт*, покрывающий трехцветным слоем физиономию низкорослого незнакомца, помимо впечатляющей картинки на лбу, еще и фосфоресцировал* в полумраке большой комнаты. Красные полосы, белые, желтые… и вся эта живопись на матово-черной коже. Но больше всего будоражил воображение тщательно прорисованный череп между двух небольших рожек, обведенных у основания ровными кругами.

Симпатяга, правда? Вот-вот. Я тоже впечатлилась. Прикрыла на пару секунд глаза, заставила себя вспомнить, где нахожусь, и постаралась по отдельным внешним признакам классифицировать существо. Если временно отбросить художественное оформление лица, то оставались крылья, рога, клыки, когти и человекоподобная фигура. Значит, меня почтил своим визитом все-таки четэри. Хотя для полной уверенности следовало уточнить у данной особи еще и наличие хвоста, однако это дело пришлось отложить на потом. Я снова уставилась на исследуемый объект, он продолжал все так же пялиться на меня. Тоже, видать… изучает. Судя по размерам и пропорциям — это был ребенок. Или как правильно звучит уменьшительное имя от названия их расы? Четэренок, что ли? Тьфу, пусть будет просто чертенок. И по цвету и по виду похож. Скорей всего, хозяйский сын или дочь (половые признаки у этого отдельно взятого экземпляра разобрать было сложно, мешали толстый слой краски на рожице, да свободный покрой одежды), на крайний случай, кто-то из прислуги. Может, попробовать установить с ним контакт: пообщаться там на языке жестов или поперемигиваться? Авось выясню, где нахожусь, кто он/она/оно такое и какого лешего надо мной по образу и подобию застывшей горгульи* зависло? Хорошо еще, что вода из приоткрытой пасти не льется, зато слюни того и гляди закапают. И вид такой довольный-довольный, аж неуютно как-то становится.