Телепат - Алексей Хапров

Я вышел к трассе, и стал голосовать. Несколько легковушек пролетели мимо, не обратив на меня никакого внимания. Но водитель следовавшего за ними грузовика оказался более человечным, и остановился.

Доехав до леса, я поблагодарил шофера, выпрыгнул из машины, и огляделся по сторонам. Над верхушками высоких сосен, вдали, возвышалась заснеженная вершина, блестевшая под лучами восходящего солнца. Вот она, та самая гора Мертвецов, источник страшных легенд и загадок. Я почувствовал, что по моей спине пробежали мурашки. Нет, я не испытывал страха. Но какое-то нехорошее предчувствие все же не давало мне покоя. Что-то, находящееся в глубинах подсознания, останавливало меня, настойчиво твердя, чтобы я туда не ходил. Пересиливая свой страх, я несколько раз глубоко вдохнул. Воздух был приятный. Чистота, свежесть, ароматный привкус хвои наполнили мои легкие. В загазованном городе такого не ощутишь. Красота, да и только. Я почувствовал легкое, приятное головокружение.

Путь до горы через лес занял довольно много времени. Идти было нелегко, поэтому я продвигался очень медленно. Лес был густой, просек я не видел, и мне приходилось буквально продираться сквозь ветви близко растущих друг к другу сосен. Но сосны были не единственным препятствием. Другим существенным неудобством был снег. Его намело аж по колено, и мои сапоги постоянно увязали в сугробах. Вокруг царила мертвая тишина, и у меня порой создавалось впечатление, что я чуть ли не первый человек, забравшийся в эти труднопроходимые дебри. На снегу не было даже намека на человеческий след. Только заячьи «восьмерки», да отпечатки небольших когтистых лап, очевидно волка, или лисы. Интересно, водятся ли здесь медведи? Не хотелось бы встретиться с этим суровым обитателем леса. Впрочем, сейчас зима, и все медведи должны спать в своих берлогах.

Впереди показался валежник. Подойдя ближе, я прошелся вдоль него. Ни с одной, ни с другой стороны не было ничего, даже отдаленно напоминающего тропу. Я почувствовал, что совершенно выбился из сил, и решил немного передохнуть. До вчерашнего дня мне никогда не приходилось бывать одному в столь густом лесу, и я испытывал некоторый дискомфорт. Вообще, в густых лесах я бывал. В детстве, когда я проводил летние каникулы в деревне, мы с приятелями часто ходили по грибы и ягоды. Но тогда я был не один. Да и о тех лесах не ходила такая дурная слава, как об этом, расположенном близ горы Мертвецов.

Я невольно содрогнулся и нервно бросил взгляд по сторонам. Жуткие легенды, относящиеся к этим местам, снова полезли мне в голову. Мне вдруг почудилось, что за этим валежником прячется чуть ли не вся нечистая сила земли, которая только и выжидает момент, чтобы броситься на меня. Какая глупость! Я словно маленький ребенок, оставшийся дома один. Нужно взять себя в руки. Я заставил себя подойти к валежнику, усиленно внушая себе, что он не причинит мне никакого вреда, и, вообще, наоборот, является моей защитой. Это было, конечно, столь же наивно, сколь верить в магическую защитную силу какого-нибудь камня. Но самовнушение подействовало. Я перестал вздрагивать от внезапных выстрелов сухих веток, запорошенных снегом, которые попадались мне под ноги, а также от скребущего нервы скрипа огромных стволов, словно грозящих упасть и расплющить меня под собой. Даже дикие завывания продиравшегося сквозь лес ветра перестали порождать во мне ассоциации с воем нечистой силы.

Немного передохнув, я снова двинулся вперед. Наконец, показалось подножие горы. Я прошел немного вдоль него, и увидел накатанную тропу, ведущую вверх. Тропа тоже была завалена снегом. Но идти по ней было, все же, легче. Здесь, по крайней мере, не было деревьев и кустарников.

Я огляделся вокруг и громко крикнул.

— Ро-о-обе-е-ерт!

Ответом мне было только эхо, раскатившееся далеко вперед.

Я стал подниматься по тропе. Сначала она была достаточно широкой, что создавало впечатление, будто деревья почтительно расступаются передо мной. Но затем тропа сузилась, и ветви растущих вдоль нее сосен стали цепляться за мою куртку. Вокруг по-прежнему царила мертвая тишина.

Поднимаясь по тропе в гору, я никак не мог избавиться от некоторого напряжения, которое меня сковывало и внушало тревогу. В этих местах определенно существовала какая-то отрицательная энергетика. Я явственно это ощущал. Мне уже доводилось сталкиваться с чем-то подобным. На память пришел случай, когда я в детстве как-то забрел на электростанцию. Когда я прошелся вокруг нее, у меня вдруг жутко разболелась голова, а все тело охватила непонятная дрожь. Здесь, на горе, царила похожая негативная аура, но только с гораздо большей силой воздействия.

Тропу перебежал какой-то шустрый зверек. Я даже не успел его как следует рассмотреть. Мой взгляд захватил только блестящие черные бусинки его глаз. Они мелькнули, и моментально исчезли. Что ж, что-то живое на этой горе все же есть. Это уже радовало.

Я снова остановился и набрал в легкие побольше воздуха.

— Ро-о-обе-е-ерт!

Ни звука.

Чем выше я поднимался, тем резче и холоднее становился ветер. Я почувствовал, что начинаю замерзать. Мои руки и ноги совершенно одеревенели. Я уже практически не ощущал свои пальцы. Вот незадача, даже отогреться негде. Если только самому не развести костер. Кстати, а это мысль, ненадолго соорудить небольшой костерок. Просто, чтобы согреться.

Наломав немного веток, я сложил их в кучу, и достал спички. Зажечь костер мне удалось не сразу. Мешал ветер. Лишь где-то с пятой попытки по веткам заплясали язычки пламени. Я поднес руки ближе к огню. Костер постепенно разгорался. Когда он разгорелся, тепло разлилось по всему моему телу. Я с удовлетворением почувствовал, что снова начал ощущать пальцы рук и ног.

Греться у костра, конечно, хорошо. Но мне нужно было идти дальше. Я потушил огонь, забросав его снегом, и уже приготовился продолжить подъем на гору, как вдруг услышал невдалеке треск сучьев. Ко мне кто-то приближался. Из леса, в сторону тропы, шел человек. Может, это Роберт? А может, и нет. Тогда кто это, и с какими намерениями? Напряжение нарастало. На моем лбу выступил пот, кожу покрыли мурашки, а во рту совершенно пересохло. Шаги становились все ближе и ближе. Я стоял и ждал. Внезапно шаги смолкли. Очевидно, тот, кто сюда шел, заметил меня, остановился, и сейчас изучал.

— Кто здесь? — громко крикнул я.

Ответа не последовало. Я ощутил на себе чей-то пристальный взгляд. Так прошло несколько минут. После этого звук приближающихся шагов возобновился, ветви растущих вдоль тропы сосен раздвинулись, и навстречу мне вышел человек в черной меховой куртке. Это был Роберт.

— Привет, — произнес он.

— Привет, — с облегчением ответил я.

От меня не укрылась некоторая настороженность, присутствовавшая в его взгляде. На его лице застыло напряжение, в котором ясно читалась смесь радости, тревоги и сомнения. Он явно терялся в догадках, что ему следует от меня ожидать, вред или пользу. В этот момент со стороны мы, наверное, походили на бывших одноклассников, не являвшихся в детстве друзьями, которые случайно встретились через много-много лет, и не знали, как им себя вести.