Эльфы. Во власти тьмы - Джеймс Баркли

Дневники Пелин, губернатора Катуры

Небеса разверзлись проливным дождем. Начавшись еще на рассвете, он, похоже, не собирался стихать. Перед самым восходом солнца Ауум провел последний краткий инструктаж ТайГетен, после чего каждое звено вновь отрепетировало совместные действия с аппосийцами. Жизнь в деревне замерла, а тех, кто не мог держать в руках оружие, увели в лес подальше от Шрама.

— Гиал благословляет нас сегодня, — заметила Меррат.

— Она делает землю предательски скользкой под ногами наших врагов, затмевает им взор и притупляет слух, — добавил Графирр.

Ауум улыбнулся.

— Она была любимой богиней Катиетт.

— Самой полезной в бою богиней, — поправил его Графирр.

— Сегодня она бы нам пригодилась, — сказал Ауум.

— Как и каждый день, — согласилась Меррат. — И еще человек пятьдесят таких же, как она.

Катиетт, бывший архонт ТайГетен и командир звена, в которое, помимо нее самой, входили Меррат и Графирр, погибла во время первой волны вторжения людей, и ее смерть стала для эльфов невосполнимой потерей. Не только из-за того, что она обладала чрезвычайными и выдающимися способностями. Ауум был убежден, что с ее гибелью оборвалась последняя ниточка, связывающая Такаара с реальным миром здравомыслия и душевного равновесия, и он окончательно превратился в опасного и неуправляемого бродягу.

— Хотел бы я знать, где он сейчас, — задумчиво пробормотал Ауум, размышляя вслух.

— Такаар? — Меррат пожала плечами. — Нам известно то, что он жив и движется в правильном направлении. Это немало, верно?

Ауум вспомнил огонь и ярость, вспыхнувшие в глазах Такаара на окраине Аринденета. Это не было душевным надломом, как на Хаусолисе, но последствия оказались теми же самыми. Такаар ударился в бега, и жизнь десятков тысяч эльфов оказалась в опасности. Правда, на этот раз появилась возможность спасти хотя бы некоторых из них.

Подойдя к позиции, занятой Графирром, ТайГетен умолкли. Каждый из них сознавал всю неподъемную тяжесть стоящей перед ними задачи, как понимал и то, что засада должна сработать безупречно, иначе у них не будет даже тени шанса на победу.

Теперь все зависело от Графирра. Именно он был тем эльфом, который приведет в действие все скрытые пружины, чтобы наголову разбить врага. Ауум взглянул на уложенные штабелями бревна. В землю были вкопаны четыре мощных пальмовых ствола, перевитые для надежности лианами, которые должны были послужить спусковым механизмом. Пальмы удерживали более ста пятидесяти стволов, готовых покатиться вниз и обрушиться на врага.

Спуск на дно долины был расчищен с большим тщанием, и лишь нижние ветки деревьев скрывали его от любопытных глаз. Точно такая же конструкция располагалась на противоположном склоне, чуть севернее, чтобы усилить хаос и разрушения, которые должны были начаться внизу. Тридцать восемь штабелей бревен размещались вдоль всей долины, готовые принести с собой смерть и опустошение.

— Кто подаст сигнал? — спросил Ауум.

Графирр выразительно поднял брови.

— Я сам его подам, — ответил он.

Ауум мотнул головой в сторону аппосийцев, расположившихся выше штабеля бревен.

— Побереги их. Не раздумывая, отзывай и уводи их отсюда, если что-нибудь пойдет не так. Каждая смерть для нас — невосполнимая утрата.

— Из-за моего небрежения не погибнет ни один эльф, — заявил Графирр.

Ауум встал.

— Сражайтесь достойно, — напутствовал он их, обращаясь ко всем сразу, — и умрите от старости, а не сегодня.

Ранним утром Ауум обошел место засады. Он разговаривал с каждым звеном и каждым отрядом аппосийцев, подмечая в них нетерпение и решимость, приправленные здоровым страхом. Когда он возвращался обратно, его догнал Улисан, сообщивший о приближении людей. Птичьи крики разнесли эту весть по всей долине.

Они наступали.

— Каким строем они идут?

— Их построение немного отличается от того, что они использовали раньше. Они стали больше внимания уделять защите своих магов: те равномерно распределены по всей длине колонны, а на флангах их теперь почти нет. Совершенно очевидно, что они ожидают нападения, но в этом нет ничего удивительного. Маги прилетали сюда на разведку, а даже человеческие глаза способны заметить, что Шрам — самое подходящее место для засады.

— И когда нога первого солдата ступит в долину?

— Через два часа, — ответил Улисан.

— Будем молиться, чтобы к тому времени дождь не прекратился.

Оба воина ТайГетен покинули дно долины и приток, текущий по ее центру. Словно в ответ на мольбу Ауума, дождь полил еще сильнее. Вода бурным потоком струилась по склонам, неся с собою грязь и листья. Земля под ногами стала предательски влажной и скользкой. Боги помогали им всем, чем могли.

Когда они подошли к устью долины, Ауум повел Улисана безопасной тропой к Элисс и группе аппосийцев, перед которыми стояла задача завести хвост армии в болото. Свыше сотни членов клана Аппоса, возглавляемые постаревшими, но все еще бодрыми и надежными Болтой и Метианом, расположились между двумя группами ловушек, которые должны были прикрыть их с флангов, когда они пойдут в атаку.

С ними останется и звено Ауума. Особого напряжения здесь не ощущалось. Метиан, в бытность свою гвардейцем Аль-Аринаар, участвовал во многих конфликтах, и он сумел найти нужные слова, чтобы вместе с Болтой, подававшим пример выдержки и спокойствия, поддержать боевой дух своих товарищей.

— Мы готовы, — сказал Ауум. — Все на своих местах, каждая ловушка проверена, и все спусковые механизмы взведены. Еще раз повторите про себя пути наступления, точки нанесения ударов, сигналы об отходе и места встречи. Большинство из вас не являются воинами, и я горд тем, что буду драться рядом с вами.

— Но предупреждаю вас: азарт боя может ослепить и оглушить вас, и вы не заметите, что вас ждет — победа или поражение. Не отрывайтесь от остальных. Помните о том, где стоят ваши товарищи и кто им противостоит. Откликайтесь на любой зов и приказ. Всякий бой — это риск, но не жертвуйте бездумно своей жизнью в надежде стать героем. Умрите от старости, а не сегодня.

— Тай, мои братья и сестры аппосийцы, помолимся.

Они услышали армию задолго до того, как первые солдаты показались в поле зрения. Несмотря на непрекращающийся шум дождя, разноголосый и воинственный гул тысяч людских глоток и топот ног разнеслись по Шраму, опережая дрожь земли. Впереди людей бежали подданные Туала, спасаясь бегством.

Ауум уловил перемены в общей атмосфере. Метиан еще говорил, но теперь он настраивал аппосийцев на предстоящее сражение. Эльфы принялись затачивать лезвия топоров и натягивать тетивы коротких луков; зазвучали молитвы, которые не прекратятся до того, как прольется первая кровь.

Ауум повернулся к Элисс.