Наночума. Проклятая война - Джефф Карлсон

Кэм пробился сквозь толпу чужаков и обнял Рут. На них обоих не было ничего, кроме тонких больничных халатов. Волосы Рут пахли чистотой. Они распушились волнами и кольцами, и Кэм прижался носом к ее макушке, наслаждаясь этим небольшим чудом.

Потом дела пошли хуже. На них и так уже истратили множество бесценных медикаментов, поэтому врачи отказались дать Рут обезболивающее до обработки.

— Это все только поверхностное, — заявил хирург.

Он соскреб с руки омертвевшую кожу и смазал раны йодом. Рут кричала и кричала, вцепившись в свой камешек.

* * *

— Нам надо отдохнуть, — взмолился Кэм. — Еда и отдых. Пожалуйста.

— Конечно. Мы можем продолжить завтра.

Хирург осматривал левую руку Кэма, тыча иглой в рубцовую ткань, но после его просьбы развернулся и помахал медсестре. Та вышла из тесной комнатушки.

Рут, дрожа, улеглась. Ее предплечье обхватил черный матерчатый рукав, скрепленный металлическими скобами. Хирург велел снимать бандаж как можно чаще, чтобы рана дышала.

Медсестра вернулась с четверкой солдат. Кэм видел одного на посадочной полосе и немедленно ощетинился. В душе вспыхнули недоверие и негодование. Реакция явно была неуместной, и Кэм постарался принять невозмутимый вид. Им слишком легко овладевала злость.

— Вы можете помочь ей? — спросил Кэм.

— Да, сэр, — сказал командир отряда. — Мэм? Мэм, мы понесем вас, хорошо?

Кэм и Рут тоже оделись в армейские хаки, старые гимнастерки и брюки, поношенные, но чистые. Медсестре не пришлось долго подыскивать одежду их размеров. Кэм старался не думать о том, что форма досталась им от мертвецов. Ему-то было все равно, но вот солдат могло покоробить.

Когда они выходили из палатки, юноша оперся о плечо одного из военных. Рут почти висела у них на руках. Снаружи в последних лучах солнца их ждала белокурая женщина. Она стояла, воинственно задрав подбородок. Судя по густым волосам и роскошной фигуре, блондинка была в самом расцвете своих тридцати с небольшим, примерно как Рут. Красивая, но из-под белого лабораторного халата выглядывала та же военная форма, что и у остальных. Однако Кэма встревожил именно халат. Возможно, она из команды нанотехнологов Шога?

«Просто уходи», — подумал он.

Вместо этого та шагнула им навстречу. На воротнике ее гимнастерки виднелись темные матовые нашивки. Командир отряда сказал:

— Прошу прощения, капитан.

Блондинка даже не взглянула на солдата.

— Рут? — спросила она. — Рут, Боже мой!

Ее гладкая рука коснулась плеча Рут, легонько, как птица.

Кэм бросил:

— Оставьте нас в покое.

— Я ее знаю, — упорствовала женщина.

Кэм оттолкнул бы ее, однако Рут высвободилась из рук солдат и сделала один неуверенный шаг вперед. Затем она улыбнулась, зарылась лицом в длинные волосы женщины и обняла ее.

— Дебра, — пробормотала она.

* * *

Ветер усилился после того, как дневной свет потускнел и выцвел до оранжевого, но Рут продолжала упрямо цепляться за свою подругу — так же, как отказывалась выпускать из виду Кэма.

— Прошу вас, мэм, — сказал командир отряда.

— Почему бы вам просто не принести наш обед сюда? — спросила Рут.

Они сидела между Кэмом и Деброй на испещренной следами земле за углом госпитальной палатки. Ткань защищала их от ветра, но открывала вид на западные горы.

— Мэм, — повторил военный, но тут вмешалась Дебра.

— Просто действуйте, сержант. Пошлите одного из своих людей. Остальные как-нибудь смогут обеспечивать ее безопасность пару минут.

— Мне приказали доставить ее внутрь, капитан.

— Мне нравится на воздухе, — отрешенно произнесла Рут.

Кэм опасался, что она не в себе, но Дебра только повторила приказным тоном:

— Пара минут. Действуйте.

Командир отряда ткнул большим пальцем в одного из своих подчиненных, и тот отделился от группы. Мимо них проходили люди: два врача, два механика, подросток в гражданском.

— Что я могу сделать? — мягко спросила Дебра. — Ты в порядке?

— Мне холодно, — ответила Рут, по-прежнему отсутствующе глядя вдаль.

Блондинка перевела обеспокоенный взгляд с нее на Кэма, и тот впервые почувствовал, что они тоже смогут подружиться — хотя это было и странно. Если он правильно помнил, до сегодняшнего дня две женщины соперничали.

Дебра Рис, доктор медицины, исполняла обязанности врача и специалиста по системам жизнеобеспечения на борту МКС. Все космонавты совмещали две или больше функций, чтобы обеспечить работу станции, и Дебра была требовательной и жесткой. Однако самым интригующим было то, что Рут видела ее последний раз в Лидвилле. Каким-то образом Дебра спаслась от взрыва, но Кэм предпочел не задавать лишних вопросов. Он молча провожал взглядом спешащих мимо людей, пока Рут, наконец, не встряхнулась и не пришла в себя.

— Деб, что ты здесь делаешь? — спросила она. — Я думала, Гранд-Лейк — база повстанцев.

— Это неважно. Ты нашла то, за чем вы отправились?

— Да. Да, мы нашли.

Рут сжала здоровой рукой колено Кэма, не глядя при этом на юношу.

Дебра заметила эта прикосновение. Она снова покосилась на него поверх плеча Рут. Кэм попытался улыбнуться.

— Нам надо разузнать побольше об этом лагере, — сказал он.

— Я расскажу все, что смогу.

Однако в основном Дебра говорила о Лидвилле. Она все еще не могла примириться со случившимся, понял Кэм, и это его не удивляло.

— Билл Уоллес мертв, — сообщила она Рут, перечисляя погибших друзей. — Густаво. Уланов. Все в лаборатории.

Николай Уланов принес в жертву русским четыреста тысяч жизней, а спас только одну.

Использовав то влияние, что он когда-то имел на борту МКС, Уланов потихоньку предложил Дебре записаться добровольцем в войсковую часть. Там, говорил он, ее врачебный опыт мог принести реальную пользу бойцам на передовых рубежах Лидвилла. Всяко лучше, чем нянчить политиканов в городе.

— Он предупредил меня, — сказала Дебра. — Так, как мог. Если бы он сбежал… Если бы исчез весь наш экипаж, Лидвилл бы понял. Они бы сбили самолет, доставивший боеголовку.

Кэм не мешал ей рассказывать. Он смотрел на тонкие морщинки, проступавшие в уголках глаз и рта женщины, когда та боролась с волнением.

— Когда я думаю о том, как он сидел там и ждал… — пробормотала Дебра. — Когда думаю, что он знал, но все равно ждал…

Прижавшись к Рут, она вздохнула и заморгала, чтобы не расплакаться. В то же время в глазах ее горела ярость.

— Все в порядке, — откликнулась Рут. — Шшшш. Все в порядке.