Академия - Сергей Баунт

Нездоровый блеск её глаз и резкий, громкий голос ясно показывали, что она под действием стимулятора. Сергей достал вибронож, проверил в контейнере паутину. Тянется – есть еще. Прижал предплечье Ранзы левой рукой. Несколько раз, по привычке, глубоко вздохнул, поднес лезвие к намеченной воображаемой линии и надавил. Сопротивления он не почувствовал – вибронож броню режет, что для него пальцы?

Отрезанные искалеченные обрезки остались на экране. Он поднял ее руку – живая плоть начала быстро набухать кровью. Он выдернул за кольцо паутину и, стараясь ничем не прикоснуться, заклеил кровоточащие обрубки. Ранза все это время молчала. Как завороженная, она глядела на манипуляции Сергея.

– Дракон железный! – вдруг начала ругаться она. Голос набирал силы. Видимо, выходила агрессия, заряженная действием стимулятора. Кротов попытался успокоить её и приобнял, чтобы усадить. Но она резанула его таким взглядом, что он быстро откинул руку. Держась одной рукой за поручень люка, она топталась и, не переставая, ругалась.

Кротов решил – пусть сама успокоится. Смахнул в перчатку обрезки пальцев и нажал на знак открытия люка. Ничего не произошло. Дьявол, и техника лодки отказала. Он покрутился в поисках механического привода. Ничего не нашел и положил обрезки обратно. Фонарь уже посветлел, хотя и не до той степени, что был перед взрывом. Сергей огляделся.

Его взгляд сразу зацепился за то, что натворила Рейнис. Над лесом, в той стороне, где была база, поднимался огромный мрачный гриб. Как на картинке. Сергей вспомнил плакаты в ленинской комнате, в учебке, про поражающие факторы ядерного взрыва. Сразу подумал про Зориса. Жалко парнишку. Он всегда тянулся к Кротову. Двоих, погибших рядом с ним, землянин не успел узнать, и они не вызывали такой реакции. Насчет Леи и Ребера – с этими было все понятно: полковник свою смерть заслужила, а отставник сам выбрал свою долю. Хороший мужик оказался. Угораздило же влюбиться в суку. «Тьфу, что это я, – Кротов сплюнул, – она же умерла». По земной привычке, он старался о мертвых плохо не думать.

Река стала не похожа на ту, что они видели в начале пути. Здесь берега раздвинулись, и течение немного успокоилось. Все, как на Земле – чем дальше от истока, тем полноводнее и спокойнее река. Что ж, это хорошо – быстрей найдут. Сергей не сомневался, что теперь, после такой иллюминации, сюда уже стянуты все спасатели Академии. Поэтому, убедившись, что с лодкой все нормально и на реке им тоже ничего не угрожает, он вернулся к главной заботе – Ранзе.

– Капрал, как ты?

– Я тебе не капрал! – зарычала девушка. – Сколько раз повторять?! Я помощник командира взвода!

Действие стимулятора явно не хотело отпускать её. Яростно глядя на Кротова, она хотела еще что-то сказать, но удержалась. «Черт, не спровоцировать бы её! Надо лучше молчать». – Сергей осторожно, чтобы не заметила Крик, подтянул её игольник поближе к себе. Девушка так и не присела. Перетаптываясь и крутясь из стороны в сторону, она маячила посреди лодки. Кротов чувствовал, как временами на неё накатывала волна немотивированной злобы, и она начинала постанывать и вполголоса ругаться.

Прошел час. Кротов рассчитывал, что за это время их уже должны были заметить.

– Что-то никто не спускается к нам с небес, чтобы избавить нас от ужасов окружающей жизни, – пошутил он. Но девушка даже не обратила внимания на его слова. Она, наконец, присела и закрыла глаза. «Может, проходит, – подумал Сергей, – по времени уже пора».

В это время лодка резко остановилась. Кротов по инерции дернулся и чуть не упал. Что за черт! Он вскочил. Лодку вынесло на галечную косу, и она наскочила на мель. Черт, двигатели не работают. Надо вылезать, сталкивать. Сергей инстинктивно хотел убраться подальше от зоны взрыва. Хотя это расширяло зону поиска, но с техническими возможностями этого мира это никаких проблем не составляло. Ранза сидела с закрытыми глазами. Кротов не стал её беспокоить. Начал сам искать способ выйти из кабины, но как можно открыть фонарь вручную, так и не нашел. «Ладно, за порчу имущества станции меня уже никто не накажет». – Он достал вибронож.

Прорезать окно оказалось делом нескольких минут. Подставив руки, он принял вырезанный кусок пластика и засунул его под свое сиденье. Кто знает, может еще пригодится? Ранза задремала. Очень хорошо, подумал он, мало ли что взбредет в голову человеку, затуманенному действием стимулятора, пока меня не будет. Он высунулся по пояс из импровизированного люка и осмотрелся: лес, уже не поваленный, подступал прямо к косе; галечник, веками перекатывавшийся с места на место, не имел острых углов. Сергей выпрыгнул и с удовольствием почувствовал под ногами твердую землю, а не живой, вечно движущийся, пол лодки. В надежде, он задрал голову и оглядел серое небо. Напрасно – никто не торопился им на помощь. Он подумал: может, остаться ночевать здесь? Небо без солнца, значит, стемнеет раньше. Но неконтролируемое желание убраться как можно дальше от взрыва погнало вперед.

«Нет, – решил он, – будем плыть до самой темноты, если не найдут, причалим только для ночлега». Обыскивая лодку, он не нашел ничего похожего на весло. Наверное, здесь и не знают, что это такое. Надо вырезать хотя бы шест. На неуправляемой лодке Кротов чувствовал себя неуютно. Раздвинув вездесущий железный кустарник, он выбрал молоденькое дерево, с руку толщиной. Срезав, выволок деревце на чистое место. Растение как будто специально выращивали. Обрезал верхушку, и шест готов. Упругий плотный ствол без веток удобно лег в руку.

Сергей уже направился к лодке, когда услышал противный вой, переходящий в хриплый кашель. Сразу вспомнился ролик о хищниках. Каруги – местные волки. Кашель – это они так лают. Дьявол, надо поторапливаться. Ведь там еще и про тигров рассказывалось. Не то чтобы он сильно испугался – таежное детство, знание возможностей бронекостюма и игольник за спиной позволяли трезво оценивать угрозу, но детский страх при ночном вое немного щекотал где-то внутри. Он засунул шест в прорезанное отверстие и попробовал столкнуть лодку. Раскачивая, помаленьку сдвинул. Потом напрягся, толкнул со всей силы и запрыгнул на отчалившее плавсредство. Ну что же, дальше – за золотым руном. Он несколько раз оттолкнулся шестом и, убедившись, что попал в течение и лодку потащило дальше, полез обратно в кабину.

Ранза спала. Сергей осторожно, стараясь не разбудить, устроил её в кресле поудобнее, и сам уселся в соседнее. Делать было больше нечего – только ждать.

Вода реки в верховьях – на перекатах и мелководье – абсолютно прозрачная, здесь, набравшись массы и успокоившись, стала темной, почти черной. Наблюдая за волнами и проплывающими мимо берегами, покрытыми нескончаемым лесом, Кротов вспоминал все, что произошло с ним за последнее время. Он попытался, хотя бы немного, сделать приборку в своем мозгу и разложить все по полочкам.

Понятны были все действия всех завязанных в этом спектакле людей. «И нелюдей, – Кротов усмехнулся, – и, возможно, таких тут двое: рахофтар и я. Ладно хоть свои мотивы и действия я еще понимаю. Про зверя размышлять нечего – он не человек, и своими мозгами я его не пойму». Сергей встряхнулся, вспомнив чувство кровного родства, возникшее между ним и этим «йети». Со всеми остальными все более-менее ясно. Если, конечно, все, что рассказывала Ранза, – правда. И все равно, оставалось белое пятно – почему и зачем так поступала Рейнис? Почему так важно было для неё уничтожить эту научную базу, что она даже пошла на убийство курсантов? Так ничего и не придумав, он решил, что для выяснения мотивов полковника есть одна известная организация. Вот пусть министерство и думает над этим. А ему надо выбраться живым из этой передряги и Ранзу вытащить. Про зеленый кокон, который он устроил, спасая себя, Ранзу и лодку, Сергей попытался даже не вспоминать. Если думать про это, тогда точно надо ставить себя рядом с рахофтаром, по другую сторону от людей. Все естество Кротова восставало против этого – нет, он человек!