Охота на орлов - Бен Кейн

– Имперский наместник ждет!

Тулл посмотрел мимо него на Германика, который действительно ждал, но не проявлял нетерпения. Там же находился Цецина, а также Стертиний, Туберон и почти все легаты и трибуны армии. Всякий, занимавший более или менее ответственный пост, желал быть в числе первых посетителей места сражения. Не считая Германика, Тулл не дал бы ни за одного из них и ломаного гроша. Люди, которые чего-то стоили, находились у него за спиной, – Фенестела, Пизон, Сакса и Метилий. Остальных уцелевших из его центурии в Восемнадцатом он тоже взял с собой, вызвав удивление среди телохранителей Германика. «Плевал я на них, – думал Тулл. – Они не были в преисподней, через которую мы прошли. Им не пришлось вынести того, что выпало на нашу долю».

Днем ранее разведчики прочесали окружающую местность и повторили рейд на рассвете, чтобы убедиться в отсутствии враждебных варваров. Никто из разведчиков не был здесь шесть лет назад, и они понятия не имели, в какой части поля боя находятся, но докладывали о невероятном количестве скелетов, начиная с этого места и далее. Тулл тоже не был уверен, куда именно он привел отряд, потому что сейчас они пришли с запада, а не по той дороге, по которой он шел с Варом и его обреченными легионами.

Центурион еще раз обвел взглядом местность. Слева от него начинался поросший лесом пологий подъем, справа растительность редела. Заметив характерные цветки зверобоя, он подумал, что, похоже, дальше должно быть болото. Наличие большого количества костей подтверждало, что они добрались до места, где легионы угодили в ловушку Арминия. Оставалось только двигаться вперед, чтобы узнать больше. Их ожидала мрачная картина, о чем он старался не думать в грезах о возвращении орлов. Центурион уже почти видел призраков, наверняка обитавших здесь.

– Ты готов, Тулл? – донесся голос Германика.

– Да, господин. – Он встряхнулся и мысленно вознес молитву: «Я пришел сюда почтить своих людей и павших товарищей. Позвольте нам найти их останки и достойно похоронить, они это заслужили». – Следуйте за мной, господин. – Германик, за ним Цецина и остальные направились к нему, а Тулл посмотрел на Фенестелу и своих легионеров. – Держитесь рядом. – Те в ответ хмуро кивнули.

Тулл уверенно шагал вперед; Германик шел рядом. Фенестела и трое друзей двигались справа и слева от них, держа щиты с мечами на изготовку. Остальные шли следом; с флангов их прикрывали телохранители Германика и ветераны Тулла из Восемнадцатого. Несмотря на множество людей, шуму они почти не производили. Глухой топот подбитых гвоздями сандалий по траве и грязи, негромкие обрывки фраз, позвякивание кольчуг – и больше ничего.

«Все они тоже боятся», – размышлял Тулл, смаргивая с ресниц капли пота. Мимолетный разрыв в облаках пропустил сноп солнечных лучей, пронзивший темную зелень листвы. Пыль от растоптанной грязи вилась и носилась над головами в бликах света. Где-то вдали по стволу дерева застучал дятел. Звук радовал, потому что этой птице благоволил Марс, но Тулл оставался начеку.

– Ты заметил, как тихо в лесу, господин? – спросил он Германика.

Наместник вскинул голову.

– Слышу только дятла, и то неблизко. Здесь, наверное, много поющих птиц. И оленей, и кабанов…

– Следов не видно, господин.

– Значит, животные сторонятся этого места, – ответил Германик, нахмурившись.

Тулл не удивлялся. Когда-то лес кишел птицами и зверьем. После бойни сюда наверняка слетелись тучи воронья и других падальщиков, задержавшихся здесь на много дней. Огромное количество трупов привлекло волков и медведей. Если дикие кабаны не отличались привычками от своих домашних собратьев, то и они присоединились к кровавому пиршеству. Зверье объело тела до костей, а потом здесь остались только призраки. Похоже, они до сих пор тревожат это место, поэтому не видно живности. У Тулла по коже поползли мурашки, и центурион прибавил шаг, желая избавиться от тревожного чувства.

Он заранее настраивался на встречу с приметами сражения и все же испытал потрясение, когда на глаза ему попался первый погнутый пилум. Ничего необычного в оружии не было – таких за свою карьеру Тулл видел тысячи, но это ржавое копье погнулось, потому что угодило в цель. И произошло это именно здесь. Нахмурившись, он показал его Германику. Оба внимательно осмотрели землю под ногами.

– Никаких следов человека, в которого он попал, – спокойно заметил Германик.

– Варвары наверняка унесли своих убитых и раненых, господин, – пояснил Тулл. – Только трупы римлян остались лежать и гнить.

Лицо наместника посуровело.

– Конечно.

Несмотря на густую растительность, находки пошли густо одна за другой. Римляне видели сломанные фрамеи – смертоносные копья, столь любимые германскими воинами, – и бессчетное количество дротиков. Повсюду валялись римские дротики – целые, сломанные, треснувшие, гниющие в земле. Гладии, обнаженные и в ножнах, сваленные кучами, словно их несли, а потом бросили. Бронзовые горшки, которыми пренебрегли сборщики трофеев, валялись тут и там, почерневшие от времени, словно выпавшие из повозки кузнеца. Встречались чашки и тарелки из самосской керамики, целые и разбитые, и просто мелкие осколки посуды. Заржавевшие кирки со сгнившими рукоятями. Застежки плащей. Потерявшее форму сито для вина. Жезл прорицателя без ручки. Половина покрытия щита – остальную кожу кто-то съел.

Больше всего потрясали скелеты. Прежде Тулл много раз видел человеческие кости в старых могилах, переносившихся по какой-либо причине, на полях былых сражений, которые довелось посетить, но никогда – в таком невероятном количестве. Тем более что они принадлежали солдатам, которых он знал. Сразу бросалось в глаза, что кости – человеческие. Побелевшие от времени, они лежали повсюду, местами образовав такой толстый покров, что невозможно было пройти, не наступив на них. Скелеты лежали на боку, навзничь, ничком; некоторые в позе эмбриона, словно пытались спрятаться от нападавших.

У некоторых костяков отсутствовали конечности. Еще больше пугали скелеты без черепов. На некоторых еще сохранились шлемы и доспехи, и выглядели они как демоны. Стиснув зубы, Тулл заставил себя всматриваться в пустые глазницы и оскалившиеся рты с коричневыми пеньками сгнивших зубов. Этих людей, брошенных своими товарищами, на шесть лет оставленных на растерзание диким зверям, ветру, дождю и снегу, следовало почтить, хотя бы склонив голову и молча приветствуя их.

На лицо Германика легли глубокие морщины. Он переходил с места на место, рассматривая груды костей и поднимая попадавшееся оружие.

– Ты знаешь, где мы? – спросил он, немного погодя.

– Я видел чехол щита с эмблемой Семнадцатого легиона, господин, но это мало о чем говорит, – ответил Тулл. – Повозок нет, и никаких следов гражданских – значит, бой здесь происходил на второй или третий день.

– Потому что Вар велел вам оставить обоз и построиться в правильную колонну, без гражданских?

– Да, господин. – Тулл вспомнил запах горевшего оливкового масла, услышал вопли и стенания торговцев, женщин и раненых в то утро, когда они уходили. – Мы бросили их умирать. У нас не оставалось выбора. Если б они шли с нами, все мы до последнего погибли бы.