Игра на жизнь, или Попаданка вне игры - Ирмата Арьяр

— Моя прическа! Мое платье! — завопила я, почувствовав его стальной захват. — Помнешь! Порвешь!

— Зачем тебе прическа и платье, если ты отказываешься от ритуала, моя уже почти не таинэ? — рыкнул этот… пусть будет Ворон. — Я, конечно, молился всем богам, верхним и нижним, чтобы мне досталась умная и проницательная жена. И если доберусь до твоего отца, то… поблагодарю. Два раза. Но чтобы она оказалась такой недоверчивой, я у Небес не заказывал!

Он попытался поцеловать, но я отпрянула и наступила ему каблуком на ногу. Ворон от неожиданности охнул и выпустил меня из захвата.

— Так, да? Дерешься?

— Да. Я два раза была наивной и доверчивой, первый раз, когда подписала договор, второй — когда позволила себя поцеловать такому мастеру менталистики и манипулятору душами, как хаор сферы Суаф. А теперь всего лишь хочу честного ответа.

— А объяснения в любви к тебе и восхищения красотой, сразившей мое сердце, недостаточно?

— Нет. Тем более что эта внешность не моя, и ты будешь делать комплимент другой девушке, к которой вряд ли испытываешь глубокие чувства.

— Жестокая. Мне больно.

— Ответ!

Но каблук с его ботинка убрала. Дэйтар отступил на шаг, сложил загребущие руки на груди, но походил на приготовившегося к прыжку хищника, а вовсе не на ворона.

— Отвечаю, — процедил он. — Суафиты должны стать на Айэре третьей силой, Тома. Это не захват, а интеграция, взаимодействие. Мы уже так поддержали здесь силы Темных, что они считаются равными Светлым, двумя ликами единых Небес. Мы незаметно подправили мифологию Айэры. Мы создали целую армию некромантов из магов этого мира и научили их связывать и уничтожать демонов. Если я проявлю лояльность и женюсь сейчас на графине Барренс, Темный орден из тайного союзника станет явным, и мы принудим короля Риртона уступить часть властных полномочий. Это навсегда избавит темных магов от гонений, а впоследствии — и суафитов.

— Ты все-таки выведешь их на поверхность?

— Верх и низ — условные понятия. Ты же видела крепость Орияр-Дерт. Где у нее верх, а где — низ? В Суаф тоже есть небо. В Айэре мой народ получит шанс на возрождение в любом случае. А если я женюсь на тебе — именно на тебе, Тома, есть надежда, что поток моей магии и связь с Суаф не будут блокированы, потому что ты — дитя не этого мира. Шанс пятьдесят на пятьдесят, потому что твое тело — плоть от плоти Айэры, но вот душа — чужая. А брак в первую очередь это связь душ. Но я не хотел рисковать в храме, поэтому там должна была быть маргисса.

Я тоже скрестила руки на груди, нахмурилась:

— И почему это нельзя было объяснить сразу?

— Потому что это — всего лишь дополнение к тем чувствам, которые я к тебе испытываю. Я люблю тебя, Тома, и это главное. И я сделаю все, чтобы и ты меня полюбила. И верила мне. И еще я очень хотел, чтобы ты вернулась ко мне в своем истинном теле, и Консумация была бы не с Тирриной — ее ненавистный образ всегда будет стоять между нами, — а с настоящей девой Тамарой. Кстати, все время забываю узнать, какое у тебя родовое имя?

— Коршунова, — сказала я по-русски.

— Грозное имя. И рычит и шипит. А что означает это слово?

И опять почему-то я не захотела говорить. Хотя что тут особенного?

— Какие-то пернатые. У нас не всегда можно отследить значение фамилии. Да и не важно это, имя у нас ни на что не влияет. Так что ты собираешься дальше делать, хаор Орияр?

И этот сообразительный удивил: вытащил цветы из вазы, встал на одно колено и протянул мне руку, как в наших любовных романчиках, не обращая внимания, что вода с цветочных стеблей капает на роскошный ковер.

— Леди Тамара, прошу вашей руки. Выходи за меня замуж, Тома.

Я отскочила, как от прокаженного.

— Встань немедленно! Я не хочу видеть своего лорда ползающим на коленях!

Легкая улыбка тронула его губы, но он подавил ее. Понял, гад пернатый, что я уже сдалась. Но я еще помучила напоследок:

— Ты уверен?

Некромант закатил глаза, но кивнул:

— Да.

— Ты обещаешь, что суафитам не придется ждать двадцать пять лет?

Он помялся, покусал губу, но выдавил:

— Да.

— Ты снимешь ментальный щит?

— Нет, это плохая идея. Поблизости может притаиться предатель. Хотя я наложил полог тишины, но если он менталист, ему полог не помешает. А вот щит ему не сломать.

— Мне хватит доли мгновения. Он ничего не успеет прочесть.

— А ты?

— Мне важен лишь сам факт, что ты искренен и веришь мне.

Дэйтар с разочарованной миной поднялся на ноги и сунул букет обратно в вазу.

— Нет, Тома, даже по твоей просьбе я не предприму никаких действий, которые могут ослабить мою оборону. Даже если это станет единственным условием для твоего согласия. Мой щит укрывает не только меня, но и тебя, и Лаори-Эрль, и Око Истины. От надежности моей самозащиты зависят десятки людей и магов. Придумай другое испытание, если ты не веришь моему слову и своему сердцу.

Но я ничего не могла придумать вот так сразу. Я, увы, не такая сообразительная и шустрая, как некоторые тут. Стояла и молча кусала губы.

Некромант осторожно приблизился, поправил мои локоны.

— Давай уже пойдем в храм, таинэ. Нас ждут. И твой наставник Энхем Чесс уже вернулся в Орияр-Дерт, чтобы вести невесту к жениху как старший духовный родственник.

— А король где?

— Король еще гневается за то, что ты сбежала в Нижний мир.

— Ах, я сбежала?

— И за то, что я тебя довел до такого поступка. — Смешинки в серых глазах устроили чехарду. — На самом деле он сегодня принимает во дворце послов. Его осаждают сейчас четверо айэни, требуют передачи им моей пленницы Тайры Вирт и моей головы.

— Есть еще какие-то сюрпризы?

— Да. Заявилась королева-мать, чтобы присутствовать при третьем этапе.

Надо же, главкобра приползла. Полная яда и подлости. А я тут от Ворона полного ментального разоружения требовала, дурочка.

Дэйтар бережно коснулся пальцами моей щеки.

— Ничего не бойся, Тома, в крепости полная боевая готовность. И благодаря твоей находчивости с картинами, Лаори-Эрль приглядывает за порядком в храме. Идем?

Я вложила пальцы в его протянутую руку.

— Идем.

Дэйтар сжал мою руку, поднял ее к губам и поцеловал.

— Клянусь, ты не пожалеешь о том, что потеряла свой мир, Тома.

Мы оба потеряли, вздохнула я про себя, но не стала сыпать соль на раны.

Не может быть, чтобы Дэйтар не понимал всех последствий, если так стремился их избежать. И вряд ли он рассказал мне все секреты и планы. Если глянуть непредвзято, он ничего особенного не рассказал, что не было бы известно его друзьям и врагам. Жаль суафитов. Они так надеялись на скорые изменения. Как я буду им в глаза смотреть? Особенно Светаре и Зангру.