Змей-соблазнитель - Татьяна Полякова

– Может, скажешь, в чем дело?

– Я тебя ревную, – помедлив, ответила я, и он засмеялся.

– Приличной девушке не предлагают секс в день знакомства.

– Возможно, у блондинки другое мнение на этот счет.

– В любом случае это ничего не значит. Разве нет?

– Что-то да значит, – усмехнулась я. – Ты отворачиваешься от любимого в сторону, пусть на короткий миг, но когда поворачиваешься обратно, все уже изменилось.

– Наверное, ты права, – кивнул он и привлек меня к себе. – Не вздумай в меня влюбиться. Я не тот человек, который тебе нужен.

– Возможно, ты прав. Жаль, что с советом опоздал.

– И что прикажешь теперь делать? – усмехнулся он и поцеловал меня.

И все перестало иметь значение, хотя бы на те несколько часов, что мы были вместе и любили друг друга.

Он уснул, а я лежала в серых сумерках раннего утра и пыталась понять: это со мной что-то не так? Или все-таки с ним? Почему он решительно отвергает саму идею нашего будущего, словно оно невозможно по определению? Ответ вроде бы на поверхности: он просто не любит меня. Но откуда тогда эта щемящая нежность, эта доброта с легкой усмешкой, эта страстность, когда он со мной? Забота, внимание, желание сделать приятное, наконец? Неужто это ничего не значит? И что это такое тогда, если не любовь?

«Он притворщик», – напомнила я себе. Но какой смысл в его притворстве? Смысл игры в игре. В желании выиграть, вот и все. Чувства можно имитировать, когда не способен их испытывать, заполнять пустоту в душе. Но в какой-то момент ты устаешь от этого, от своего притворства, от женщины, и бежишь дальше.

А если все наоборот, и я безуспешно пытаюсь занять чужое место, а он, точно зная, что это невозможно, хватается за соломинку в надежде убежать от самого себя? От своей любви, которую не в силах забыть? И чувство ко мне, и я сама – лишь бледная тень той, другой, о которой он тоскует, в одиночестве сидя перед окном? Словно навсегда запутавшись в мирах и не в силах вернуться назад.

Я поднялась с кровати, прошла в кухню, выпила воды. Постояла возле окна, словно ища ответ. Когда я вернулась в спальню, он лежал на спине, закинув руки за голову и сбросив одеяло. Я приблизилась на цыпочках с намерением его укрыть, наклонилась, и тут он перехватил мои руки, а я мгновенно оказалась на полу, взвыв от боли.

Он взглянул недовольно и сказал:

– Черт…

А я ответила:

– Я просто хотела поправить одеяло.

– Милая, я не младенец и как-нибудь обойдусь.

Он помог мне подняться и сказал виновато:

– Какая-то чушь снилась. Я тебя напугал?

– Нет, – покачала головой я, и, когда мы вновь лежали, обнявшись, он сказал:

– Спи.

Я закрыла глаза, мысленно шепча: «Все хорошо. Я просто его напугала… Это ничего не значит, ничего…»

Утром Берсеньев встал рано, и я тут же проснулась, почувствовав, что его нет рядом.

– Ты где?! – крикнула, получилось испуганно, что меня саму разозлило.

– Тут неподалеку, – ответил Сергей Львович, появляясь из ванной. – Полночи не спала и проснулась в такую рань…

Он собирался бриться, судя по мыльной пене на лице, и я спросила:

– Ты-то чего вскочил?

– У меня есть дело. А ты можешь наслаждаться сном до самого обеда.

– Хочешь, приготовлю завтрак?

– Чувствую, ты взялась за меня всерьез, – засмеялся он, возвращаясь в ванную. – Готовь, если спать не хочешь.

– Яичница подойдет?

– Креатив на троечку, так тебе мужика в ЗАГС не загнать.

– Сырники, блинчики, каша?

– Я оценил твой душевный порыв. Сгодится яичница. Кофе я сам приготовлю. Прости, милая, но в смысле кофе ты безнадежна.

– Обещаю исправиться. Я способная ученица.

– Это да…

Он появился в кухне с полотенцем в руке, накинул мне его на плечи, притянул к себе и поцеловал.

– Что у тебя за дело? – спросила я без нажима.

– Хочу проверить, чем заняты парни из охраны Севастьянова.

– Тогда мне следует тебе помочь. Их ведь двое. За одним присмотришь ты, за другим – я.

– Должен предупредить: это совсем не увлекательное занятие.

– Ага. Особенно когда тебя нет рядом. Но я готова на жертвы.

– Ты потрясающая женщина.

Он сварил кофе, а я приготовила завтрак.

– Нашел их адреса? – спросила я, он кивнул.

– Кого предпочитаешь – Суханова или Редина?

– Вряд ли кто из них мне понравится, так что выбор за тобой. Мне понадобится машина, надо будет ко мне заехать.

– Заедем. Надеюсь, в это прекрасное субботнее утро они никуда не торопятся.

Через сорок минут мы уже были возле моего дома.

– Адреса и фотографии я сбросил на почту, – сказал Берсеньев, останавливая машину на въезде во двор. – Живут они довольно далеко друг от друга, мой – Суханов, твой – Редин. Если он появится, звонишь мне. Сразу за ним не бросайся, немного выжди и держись на расстоянии. Из машины ни при каких обстоятельствах не выходи.

Кивнув, я отправилась к своей «Ауди» и вскоре покинула двор. Некоторое время Берсеньев ехал за мной, потом, посигналив, свернул.

Редин жил в новостройке на Луначарского. По табличкам с номерами квартир над дверью я нашла нужный подъезд и припарковалась в глубине двора. Через час стало ясно: Берсеньев прав, подобное занятие увлекательным не назовешь. Субботнее утро, двор пуст, никто не спешил покинуть дом, большинство его обитателей, должно быть, еще крепко спали. Если честно, я и сама едва не уснула, сказывалась бессонная ночь. Очень хотелось позвонить Берсеньеву, но мысль о том, что это может его рассердить, останавливала.

Включив радио, я таращилась на дверь подъезда, думая о том, что, скорее всего, Редина так и не увижу, он, вполне возможно, уехал из города.

И тут он появился. То есть поначалу я вовсе не была уверена, что это он. Но, увидев молодого мужчину, насторожилась. Он прошел совсем рядом, я успела сползти вниз по сиденью, однако его лицо хорошо рассмотрела.

Пока я набирала номер Берсеньева, Редин сел в стоящий неподалеку «Фольксваген». Номера другие, но машина, скорее всего, та самая, на которой он был с дружком во время нападения. Он завел машину, вышел, закурил и немного потоптался рядом. Физиономия выглядела помятой.

– Он вышел из дома, – зашептала я, когда Берсеньев ответил.

– Отлично. Держись от него на расстоянии, мобильный не отключай и комментируй каждое свое действие.

Докурив сигарету, Редин вновь устроился за рулем и выехал со двора. С трудом сдерживая нетерпение, я досчитала до ста и поехала за ним.