Квартирник у Маргулиса. Истории из мира музыки, которые нас изменили - Евгений Шулимович Маргулис

города, чтобы узнать какой-то новый аккорд. А мы в то время вообще жили восемь километров от Норвегии – леса, снега кругом и такие танки ездят. В школу опаздываешь, поднял руку, танк остановился, тебя довез.

(Песня «Пять минут от дома твоего».)

– Я сейчас сидел, пытался подсчитать, сколько лет мы знакомы. Я играл в подпольном коллективе, а Володя играл, прослушивался в ансамбль «Надежда». Кто-то помнит такой коллектив?

В. К.: Ну об этом, кстати, надо поговорить. Когда я услышал этот ансамбль, там играли совершенно сумасшедше профессиональные музыканты, в отличие от подпольных групп.

– Один – один.

В. К.: Меня это-то и покорило. Я там очень многому научился. Потом я еще работал в ансамбле «Самоцветы». И там работал Владимир Пресняков-старший, который уже в шестнадцать лет играл на саксофоне так, что просто… Меня там научили, как вести себя на сцене. Плоткин, наш руководитель, показывал, как нужно вообще, как можно совершенно провалить песню, но он выходил и своими поклонами делал такое, что в зале поднимался ажиотаж. Зал просто взрывался аплодисментами. Вот я так и делаю до сих пор.

– А научи меня, на всякий случай.

В. К.: Кстати, мой репертуар, который потом появился в группе «Карнавал», первый «Динамик», уже тогда весь зрел. Я выходил во Дворце спорта и смотрел, как принимали ансамбль «Лейся, песня» или «Веселые ребята», «Самоцветы» – народ просто сходил с ума. Думал, а зачем наша музыка вообще нужна, им же вот это нравится. А потом оказалось, что она так нужна. Только мы записали альбом «Динамик I» – это какой, 82-й год…

– 82-й год, да.

В. К.: Буквально через два месяца мы уже работали во Дворце спорта.

– А Барыкин же с вами был?

В. К.: Барыкин был в «Карнавале». С Сашей мы три года работали бок о бок, были лучшими друзьями. Сначала я сочинял один песни, а потом Саше тоже понравилось, и он тоже начал сочинять. И нам в одном ансамбле просто стало тесно. Поэтому мы решили по-дружески разойтись. У нас не было никаких ссор, ничего такого.

– То есть не Леннон, не Маккартни. Вот написано, что «Динамик» назван лучшей группой СССР в 1983 году – было?

В. К.: Было. Самое интересное, когда меня назвали лучшим гитаристом и лучшим певцом, лучшим композитором, у меня еще не было денег на свою гитару.

Мы сегодня будем играть в основном старые песни, не возражаете? Столько лет уже играем эти песни, надо менять программу. Но нам не дают, вы не даете нам менять программу.

– Да ладно, ты можешь делать все, что угодно. Ты можешь играть чужие песни – пускай они твои песни поют сами, а ты играй другое.

В. К.: (напевает). «Жил в Одессе славный паренек, ездил он в Херсон за голубями, и вдали мелькал его челнок, его челнок, с крупными, как чайка, парусами…»

Это Женин заказ был. Чужую песню сыграл.

– Ты знаешь, я не знал, что у тебя такой обширный репертуар.

В. К.: Я же, между прочим, на самом деле работал в кабаке несколько лет…

– Я знаю, мы приходили к вам.

В. К.: Мы играли все: блатные песни, рок-н-ролл, диско, джаз – все, кроме советской песни.

– А это было в «Туристе»?

В. К.: Это было в Доме туриста, да.

– А я там был. Нам было интересно посмотреть на великих. Они реально великие, даже в то время. Володь, я смотрю, у тебя сейчас про морозы должна быть песня, да?

В. К.: Да, да.

– Наши попросили, говорят, слушай, у нас вся съемочная группа из Сибири, давай им посвятим.

В. К.: Давай. Следующая песня посвящается прекрасной съемочной группе «Квартирника у Маргулиса» – «Сибирские морозы».

(Песня «Сибирские морозы».)

– Я помню, что, наверное, в конце 70-х ты попал в ансамбль «Мелодия», было. Ты там долго играл, и я, знаешь, вспомнил, что первая пластинка-то до «Динамика», я не помню уже, где-то в году 80-м, вышла с наименованием «рок-группа».

В. К.: Я постарался. Впервые в Советском Союзе вышла пластинка, где было написано «рок-группа «Карнавал». Там мы записали на самом деле большой альбом, «Супермен» назывался. Но пропустили только три песни, и то какие-то соавторства придумали всякие.

– Чтобы нам предоставили возможность играть свои песни, мы обычно вписывали в соавторы самых известных на земле композиторов: допустим, песня «Симона» – это Владимир Кузьмин, Александра Пахмутова и Добронравов.

В. К.: Так я на самом деле писал в рапортичке: песня «Спортлото» – Пахмутова, Добронравов. Ну они же писали спортивные песни обычно. Песня «Мячик» – Пахмутова, Добронравов. Врал, где авторские песни, – они же знали, что это мои песни. Поэтому все равно деньги мне приходили.

– На самом деле приходили не все деньги, потому что нам-то сдуру надо было показывать свое творчество, поэтому мы вписывали известных в надежде на то, что нас когда-нибудь заметят. Но деньги получали они, а заметили нас. Я с ужасом вспоминаю, знаешь, историю этих Советов.

В. К.: Да, я же себе придумал такое еще, названное музыкальный фельетон, чтобы пропустили – все думали, что мы шутим, а мы-то серьезно играли. И это прошло. Пока все играли квартирники, мы играли во Дворце спорта, на стадионах в то время.

– Это ты меня унизил, что ли?

В. К.: Да нет, я, наоборот, завидую. Я впервые на квартирнике и очень рад.

– Подожди, а ты что, в детстве не пел под гитару в гостях?

В. К.: Пел, конечно. Даже в кочегарке пел в школьной.

– Расскажи про историю своего кочегарного квартирника. Кто был?

В. К.: Кочегар был, матрос по имени…

– Снежана?

В. К.: По имени Петя-матрос. Он нам перед концертом наливал чистый спирт. Мы выпивали чистый спирт и шли работать на танцы – работало долго прям. В пятницу этот спирт выпил – и до понедельника торчишь.

– Вообще удивительно, потому что, скажем, наши с тобой поколения прошли через эти московские квартирники практически все. Потому что нас же никуда не пускали – это вы уже сразу…

В. К.: Ну да, нас пустили, ты понимаешь…

– Вас пустили, да. Ты на «Мелодии», а мы на гитаре…

В. К.: На «Мелодии» для меня вообще был какой-то, ты знаешь, космос. Я сижу, мне двадцать три года, и там такие дяди сидят, так играют круто – гордился просто страшно.

– А ты первые песни стал там писать?

В. К.: Нет. Это мне было уже двадцать три года, у меня уже было много песен к тому времени.

– А покажи что-нибудь из двадцатитрехлетнего, кусочек…

В. К.: Мы можем не кусочек, можем полностью.

– У Володи Кузьмина безотходное производство – он помнит все. Да здравствует хорошая память!

(Песня «Менестрели».)

– Да здравствует Владимир Кузьмин! Он опять поменял историю, да. Вовка, скажи мне, а почему ты всегда меняешь гитару на включенном к «джеке». Это мулечка твоя?

В. К.: Чтобы слышали, что мы живьем исполняем.

– Да ладно, до такой степени?

В. К.: Был такой случай. Один раз во время концерта сломался усилитель. Подтащили другой усилитель, включили, а там какой-то звук вообще мерзкий был. Потом опять этот включили, он опять заработал. Потом я слышу, зритель один другому говорит: «Вот это они круто придумали – специально усилитель сломали, перетащили, чтоб подумали, что они живьем играют».

– А сами играют под фонограмму, да? И ты им мстишь. Ты нам