Тайна острова Драконов - Ольга Миклашевская

Я присвистнула. Конечно, куда же еще.

– Нам с вами предстоит идти в сторону Снежного замка, – с горечью признала я, недоумевая, как порывистый западный ветер мог вообще отнести тяжеленную тушу драконихи на север.

– Если владелец этих земель засечет нас на его территории… – принялась поучать меня принцесса, но я закончила фразу за нее:

– …то ты можешь идти к гадам морским. А я, – я многозначительно посмотрела на Шеллака, – пойду за Верли. Я за нее шевелюрой отвечаю, а она мне еще в гробу пригодится от холода зимними вечерами согреваться.

Некромант, к моему неудовольствию, вступился за блондинку:

– Не надо, Шрам. Лина просто хочет предупредить нас о том, что нужно быть бдительнее, если не хотим нажить себе врагов и неприятности.

– Неужели? – хмыкнула я. – Кто это у нас говорит? Ах да. Это же Шел – осьминожья задница, которая лучше, чем свои восемь щупалец, знает, что я люблю наживать себе неприятности, и особенно врагов. Так что не зазнавайся, Шел. Я тебя с собой не звала, если ты не забыл.

И я встала с земли, отшвырнула вспоротый труп енота к стволу ближайшего дерева и пошла прямиком на север. Путь предстоял неближний, но как только я оказалась достаточно далеко от поляны, на которую мы удачно «приземлились», так сразу же остановилась и принялась ломать хрупкие, промокшие насквозь ветки ближайших кустарников. Колючки больно прошлись по ладоням, но мне нужно было куда-то высвободить закипавшую внутри злость.

Они не пошли за мной. Остались там. Или, что лучше, ушли куда-нибудь на юг – туда, где есть какой-нибудь постоялый двор или почтовое отделение. Да, точно, почтовое отделение должно быть даже в таком захолустье.

Кем Шеллак, позвольте спросить, себя возомнил? Кто он вообще такой, чтобы учить меня? Много ли он сделал для меня, чтобы я могла так безоговорочно доверять ему? И я еще не простила ему, как он попытался убить меня тогда, на пиратской лодке. Однако память у меня, к его счастью, рыбья, так что долго на такие мелочи я злиться не умею.

Спиной я прижалась к широкому шершавому стволу раскидистого дуба, чувствуя, как противно липнет к телу одежда. Платье было уничтожено окончательно и бесповоротно – заплаток на него нужно столько, сколько хватит на то, чтобы сшить еще одно, но краше.

Утешением мне служили лишь притихший попугай да то, что все наконец закончилось. Не будет больше помыкавшего мной Шеллака, мозолящей глаза принцессы. Не вернусь я больше на «Мечту», не увижу призрака капитана Грома, Фрона и Дикого Паруса. Невелика потеря.

Но что-то соленое упорно текло по щекам, попадало в рот вместе с каплями дождя. Хотелось бы мне думать, это море. Соленое синее море. С кораблями, прибоями, бухтами, скатами, ракушками, водорослями, сундуками с сокровищами и необитаемыми островами. Я сама как один большой необитаемый остров, который убивает всякую жизнь, едва той стоит на нем зародиться.

Вытерев бывшие в крови руки о безвозвратно потерянную юбку, я дрожащими ладонями провела по холодной земле. Та была сырая, твердая, но все же я находила в ней некоторое успокоение, которое не могли дать живые существа. Внезапно поняла, как я скучаю по нашему старому домику на острове Туманов. Там был дом, и там была моя семья.

Обернувшись, я кинула через плечо, в пустую темноту:

– Мы все от чего-то бежим, – прошептала я, почему-то вспомнив о том, что совсем недавно пытался сказать мне Рыв Семнадцатый.

И тут дождь прекратился, и мерзопакостное ощущение сырости вновь прошлось по телу, подогревая мечты о мягкой кровати и нашем маленьком домике, оставшемся на острове Туманов. После всего, что случилось, едва ли я когда-нибудь вернусь туда и увижу наставника.

Хлюпнув носом, я прикрепила ножны к поясу, затем вытерла лезвие стилета о редкую траву и положила оружие на его законное место. Только вот радости от этого я никакой не испытывала.

Я прошагала еще добрых несколько часов в абсолютной тишине. По-видимому, тот енот на поляне оказался случайным гостем: лес казался вымершим, как в самых страшных сказках. Не пели птицы, не шебуршали ужи, даже клещи – и те не пытались напасть.

По коже прошелся неприятный холодок, смешанный с ветром.

В верном ли направлении я иду? Я уже ни в чем не была уверена, однако признаваться в этом не хотела даже себе. И так ситуация была не сахар, а тут я в одиночестве бродила по пустому лесу, продрогнув до костей.

Впереди во всем своем величии показался замок Снежного дракона. Ходят байки, что это именно он первый завел привычку съедать по утрам девственниц и сажать нерадивых слуг на кол. Неудивительно, что уже через пару сотен лет все поселения в округе исчезли добровольно или принудительно, а гордец-дракон остался в своем замке совсем один и, по слухам, благополучно рехнулся.

Вспоминать в сумерках о кровожадном Снежном драконе оказалось все равно, что про одержимого зомби, перед тем как начать раскапывать могилу. Бывает, скупые богачи еще в молодости нанимают специально обученную ведьму, чтобы та наложила на них заклятие одержимости, которое после их смерти никому не позволит залезть к ним в склеп. Штука, конечно, действенная, однако некромантам вроде меня приходится несладко: столкнешься с таким вот мертвяком, дай Посейдон, обратно в могилу загонишь и можешь считать, что тебе повезло, если все кости после подобной встречи останутся целы.

Больше всего на свете мне хотелось развернуться и отправиться на поиски Шела, но ноги, как деревянные, перестали слушаться единственную хозяйку и медленно, но верно несли меня вперед. Где-то там была Верли, а без нее до Дарну пешком нам не добраться. «Мечта» должна отбыть уже завтра на рассвете, и нас никто не будет дожидаться. А я не горю желанием застрять на Драконьей Гряде навсегда. Я еще слишком молода.

Мне бы очень хотелось знать, как мы смогли потерять среди бела дня тушу весом в добрых полсотни меня, причем редкого лазурного цвета с переливающейся всеми цветами радуги чешуей.

Тяжело вздохнув, я перешагнула через поваленную засохшую ольху и наступила прямиком в муравейник. Благо такой же безжизненный, как и всё вокруг. А то про местных оранжевых муравьев я слышала только все самое хорошее.

Нужно было найти Верли до темноты, иначе… О том, что будет после, думать не хотелось.

Думать о том, куда направились Лина и Шеллак, совершенно не хотелось, но назойливые мысли, заменяя отсутствующую мошкару, так и лезли в голову. Причем версии были от самых реальных до совершенно фантастических вроде той, что некромант специально зачаровал внутренности енота, чтобы я пошла в неверном направлении, или вообще подбросил зверька лично. Других вариантов, как в безжизненном лесу добровольно оказалась живая душа, у меня не было, а если и были, то признаваться в этом я не собиралась даже сама себе. Я некромантка, в конце концов. А некромагия – это руны и заклинания – четко выверенная наука.

Идти сквозь лесную чащу становилось все труднее: на земле места живого не было, чтобы ступить и не провалиться в тухлую жижу, призванную имитировать лужу. Дождичек, однако, славный прошел, если учесть, что после такого быстрее вплавь до Центрального острова добраться, нежели разгребать руками гнилую листву вперемешку с отборнейшей грязью.