Мажор-3. Правда опаснее смерти - Сергей Калужанов

Одна из сотрудниц дотянулась и нажала на тревожную кнопку под своим рабочим стулом. И в ту же секунду по всему банку раздались резкие гудки сирены.

Когда сработала тревожная сигнализация, сотрудник банка уже вставил свой ключ.

— Это что? — Аверьянов обернулся на закрытую дверь депозитария.

— Что бы это ни было, вам ничего не грозит, — ответил служащий, но по его лицу было видно, что он и сам близок к панике.

Тяжелая сейфовая дверь плотно закрылась, и над ней загорелась красная лампочка.

— А сигнализация почему? — стал теребить служащего Аверьянов, создавая еще больше паники. — Банк что, грабят?

— Мы в безопасности, — торопливо говорил служащий, облизывая пересохшие от волнения губы. — Дверь заблокирована, и открыть ее могу только я. А в хранилище можно пережить даже ядерный взрыв.

Молодой человек улыбнулся, стараясь внушить спокойствие и клиенту. Он даже постарался пошутить.

— Но я сомневаюсь, что кто-то будет грабить банк при помощи ядерного взрыва. А чтобы скрасить ожидание, я могу предложить вам бокал вина и готов рассказать обо всех продуктах нашего банка.

Сотрудник подошел к стене, где среди ячеек выделялась красивая дверца с матовым стеклом. Жека, принимая бокал с вином и слушая сотрудника банка, представлял, что сейчас происходит в операционном зале. А в зале Игнатьев все еще стоял с пистолетом в руке и зорко посматривал по сторонам, не пытается ли кто подняться с пола. Сотрудница за стеклом бросала в холщовый мешок пачки денег. Наконец она закончила, подняла мешок и сказала:

— Это все, что есть…

— Мне не нужны деньги, — неожиданно заявил «грабитель». — Я требую, чтобы приехал Фишер.

Игнатьев обернулся на звук распахивающейся двери и увидел двух спецназовцев. Еще трое набросились на него сзади, успев подобраться к нему через служебный вход.

— Пистолет на пол! На колени! Руки за голову! — кричал положенные приказы боец группы захвата, но Игнатьева уже свалили на пол, вырвав из руки пистолет.

Умудрившись приподнять над полом голову, Игнатьев с хрипом громко крикнул:

— Передайте Фишеру… Его ждет бывший партнер!

Когда Фишер вышел из клиники, у машины его вместе с охранником ждал Васильев. Он пошел навстречу шефу и предупредил его тихим голосом, чтобы не слышали охранники и водитель:

— Только что Игнатьев пытался ограбить главный офис «Феникса».

— Да? — не удивился Фишер. — Где он сейчас?

— Его уже задержали и увезли.

— Узнай, в каком он отделении и сообщи водителю, — распорядился Фишер, усаживаясь на заднее сиденье.

— Я против, это может быть опасно, — с беспокойством заговорил Васильев, нагнувшись к двери и заглядывая в салон машины. — Он не в адеквате!

— Это то что надо, — заверил его Фишер.

Жека увидел, что над дверью погасла красная лампочка и загорелась зеленая. Служащий банка повернулся к нему и с облегчением проговорил:

— Ситуация наверху улажена. Можем узнать, что произошло, либо продолжим с того места, где нас прервали.

— Да, продолжим, — согласился Жека.

— Конечно, господин Аверьянов. Вот ваш ключ…

Молодой человек подошел к ячейке с соответствующим номером и вставил свой ключ. Жека вставил свой, и они вместе одновременно повернули ключи. Открыв ячейку, сотрудник банка вытянул сейфовую ячейку и поставил на стол, а сверху положил ключ.

— Это ваш ключ от сейфа. Тут на двери кнопка вызова сотрудника. У вас есть еще ко мне вопросы?

— Да вроде ясно все, — пожал Жека плечами, глядя, как сотрудник прижимает к сенсорной панели четыре пальца и дверь открывается.

Торопливо Аверьянов достал из кармана коробочку с пудрой и маленькую кисточку. Нанеся пудру на сенсорную панель, он увидел проявившиеся отпечатки пальцев. Жека приложил клейкую ленту, на которой остался рисунок линий, а сверху приклеил второй кусок ленты. Теперь отпечатки надежно сохранены между двумя прозрачными слоями.

Когда Жека вышел из банка и плюхнулся на заднее сиденье машины, Иван посмотрел на его напряженное лицо в зеркале и усмехнулся.

— Как прошло?

Вместо ответа Жека продемонстрировал ему кусок клейкой ленты с отпечатками.

Игнатьев сидел в камере для допросов на привинченном к полу табурете и крутил в пальцах фотографию. Он ждал, мысленно отсчитывая минуты, которые прошли с момента его «задержания». Наконец дверь в камеру открылась, вошел здоровенный детина в костюме, осмотрел помещение и пропустил внутрь Фишера. И, повинуясь взгляду своего шефа, вышел наружу. Фишер сел напротив Игнатьева на второй табурет.

— Ну, ты привлек мое внимание. Что дальше? — спросил он без интереса.

— Я прошу тебя, пощади Катю, — заговорил Игнатьев. Фишер смотрел на него и молчал. — Ты уже отнял у меня Веру. Теперь я в твоей власти. Наказывай меня как знаешь. Посмотри!

Игнатьев протянул Фишеру фотографию, которую держал в руках. Фишер взял фото. На нем Катя еще совсем маленькая девочка, сидящая на руках молодой жены Игнатьева.

— Дети ни в чем не виноваты, — продолжал Игнатьев.

— Что приятель Игоря делал в хранилище? — продолжая рассматривать фото, спросил Фишер. — Что молчишь? Я должен был приехать в банк? Клюнуть на тебя, признать то, в чем вы меня обвиняете? Он был на подхвате, чтобы зафиксировать?

Фишер поднялся и положил на стол фотографию.

— Дети ни в чем не виноваты, — сказал он. — Спасибо, что напомнил.

Когда охранник открыл дверь и Фишер стоял на пороге, он обернулся и коротко добавил:

— Теперь мой ход.

Соколовский стоял у окна в своей квартире с телефоном в руке.

— Иван сказал, что ему нужно на все три дня, — сказал он Вике и Пряникову. Потом подошел к сжавшейся в кресле Кате. — Как только назначат залог, ты вносишь деньги. Катя, скоро он будет дома.

— Если все пойдет по плану, — напряженным голосом ответила девушка.

— Пока что все так и идет.

— Пока что, — со вздохом повторила Катя.

В комнате повисла напряженная тишина. То, что они сейчас обсуждали, было опасным, но иного выхода, кажется, не было. Вся «игра» и так строилась на грани фола.

— Моя операция поздно вечером десятого, — сказала Родионова. — Фишер точно будет в клинике. Поэтому я предлагаю, чтобы вы зашли в банк в то же время.

— Я против, — поморщился Соколовский. — Хотя бы через пару дней после…

— Кто «за»? — перебила его Родионова и первой подняла руку.

Следом за ней руки подняли Катя и Пряников, правда, чуть помедлив.